NYT: после диверсии на "Северных потоках" немцы боятся за свое будущее

Лубмин, Германия — Когда Хайди Мориц стоит у окна и смотрит на серую водную гладь Балтийского моря, которое простирается до горизонта, ей не видны гигантские бурлящие завихрения метана, вырывающегося из двух подорванных газовых труб, проложенных из России по дну Балтики.

Но она знает об этих утечках.

"Это ужасно, — говорит 74-летняя Мориц, владеющая гостиницей в крошечном поселке Лубмин, что на северном побережье Германии. — Война пришла прямо к нам на порог. Чем все это закончится?"

Судьба Лубмина тесно связана с этими газопроводами, которые выходят на берег именно здесь. На восьмом месяце российской военной операции на Украине подводными взрывами был поврежден главный маршрут поставок российского газа в Германию. А у нервничающих европейцев еще больше усилилось чувство тревоги и страха.

Став тем местом, где на берег выходят два проложенных из России газопровода, Лубмин был когда-то символом энергетической безопасности. По "Северному потоку – 1" ежегодно перекачивали почти 60 миллиардов кубометров газа, который питал самую крупную экономику Европы. А "Северный поток – 2" был построен для того, чтобы увеличить эти объемы.

Теперь эти трубопроводы стали олицетворением зависимости Европы от российского газа, и континент прилагает лихорадочные и очень болезненные для него усилия, пытаясь от этого газа отказаться.

Зима предстоит тяжелая. Обеспокоенность по поводу энергоснабжения и цен стала испытанием для общественного спокойствия на континенте, который едва успел оправиться от экономических невзгод, связанных с пандемией коронавируса. Европейские лидеры уже несколько месяцев спешно пытаются заполнить газовые хранилища, а некоторые страны ограничивают цены в попытке защитить людей и бизнес от резкого роста затрат на энергию.

Но недавняя атака у побережья Западной Европы добавила еще одну неясную угрозу к постоянно расширяющемуся спектру тревог. В этом списке много пунктов, начиная с отключения электроэнергии и кончая ядерной войной. Пока не установлено, что за диверсией на трубопроводе стоит российский президент Владимир Путин, который на прошлой неделе выступил с плохо завуалированной угрозой применить ядерное оружие, если его к этому вынудят. Тем не менее, эти подрывы послужили напоминанием о непредсказуемости военных действий, которые ведутся на разных фронтах и, как считают многие немцы, постепенно приближаются к ним.

"Война приблизилась, и люди чувствуют себя совершенно незащищенными, — сказал профессор социологии из Магдебургского университета прикладных наук и специалист по ультраправым политическим силам Матиас Квент (Matthias Quent). — Такого рода удар по трубопроводу наносится здесь впервые. Мы видели такие диверсии на Ближнем Востоке, но в Европе никогда".

Официальные лица и аналитики говорят, что сейчас перед всеми встает один исключительно важный вопрос. Общественная поддержка Украины и антироссийских санкций Запада в Европе пока очень сильна и непоколебима. Но не ослабнет ли она в новых условиях?

"Чем сильнее страх, тем больше появляется трещин, — говорит Квент. — В некоторых слоях общества уже усиливается убежденность, что ради этого конфликта мы пожертвовали своим благополучием. Люди говорят, что цены на энергоресурсы выросли из-за санкций. Даже солидарность с украинскими беженцами кажется менее прочной".

Эту напряженность признает и канцлер Германии социал-демократ Олаф Шольц, который в четверг объявил о программе по ограничению цен на газ и электричество объемом в 200 миллиардов долларов. "Когда мы принимали решение о санкционном режиме, мы неизменно исходили из того, что санкции должны навредить России и убедить русских, что не стоит продолжать то, чем они занимаются, — сказал на прошлой неделе Шольц, давая интервью. — Но мы не станем принимать решение о санкциях, которые нашим странам вредят больше, чем другим".

Другие руководители делают еще более откровенные заявления, встревоженные недавней победой на выборах крайне правого кандидата в Италии и успехами неонацистской партии в Швеции.

"Если этот конфликт не закончится, в Европе в ближайшие годы наступят очень трудные времена, — заявил в интервью консервативный канцлер Австрии Карл Нехаммер. — Наши демократии пострадают".

Некоторые опросы начинают улавливать изменения в настроениях. Когда Путин объявил мобилизацию и заговорил о ядерном оружии, военный конфликт в списке людских тревог вышел на одно из первых мест, хотя прежде находился на заднем плане. Три четверти немцев говорят, что правительство страны должно и дальше поддерживать Украину, несмотря на рост цен на энергию. Но только каждый четвертый немец верит, что украинцы смогут оттеснить российскую армию еще дальше. Только четыре человека из десяти верят, что вооруженные силы Украины в состоянии добиться крупных военных успехов.

В различных уголках Европы разрастаются и усиливаются протесты против роста цен на энергию, а также против антироссийских санкций, которые многие считают истинной причиной нынешних экономических невзгод.

На прошлой неделе в столице Чехии Праге десятки тысяч людей вышли на второй за месяц марш протеста. Тысячи вышли на улицы в двух десятках городов на коммунистическом в прошлом востоке Германии. Каждый третий немец в этой части страны хочет отмены всех санкций против России, о чем свидетельствует проведенный в сентябре социологический опрос. На более густонаселенном западе страны таких людей вдвое меньше.

В поселке Лубмин с населением всего в две тысячи человек в прошлое воскресенье собрались примерно четыре тысячи протестующих. Они пришли с плакатами, на которых было написано "Покончить с санкциями", и потребовали открыть построенный недавно "Северный поток – 2". Германия запретила его ввод в эксплуатацию после того, как Россия в феврале начала наступление на Украине. На прошлой неделе в результате диверсий он был поврежден, как и "Северный поток – 1".

Напряженность немного усилилась, когда двое украинских беженцев подняли плакат, на котором Россия была названа "террористическим государством". В этом районе беженцев мало, но в очередях в супермаркетах и в автобусах в наши дни можно услышать приглушенные разговоры об их "дорогих мобильных телефонах" и об одежде известных торговых марок, которая "намного лучше нашей".

Госпожа Мориц, которая управляет единственным в поселке отелем на морском берегу вместе с дочерью, на марш не ходила, но говорит, что солидарна с протестующими. Как и большинство живущих здесь людей, она хочет, чтобы российский газ продолжал поступать в Германию. И она против поставок оружия на Украину, заявляя, что это только затянет конфликт.

"Они говорят, что защищают нашу свободу на Украине, — сказала женщина. — Кто в это поверит? Это не наша борьба. Мы во всем этом просто пешки".

До начала российской военной операции Мориц планировала расширить свой отель. Но теперь не исключено, что ей придется вообще закрыть его. Женщина вскипает от возмущения, когда начинает говорить об этом. По ее словам, сдавать комнаты зимой будет невозможно из-за роста цен на отопление. Поставщик газированных напитков для ее гостиницы боится банкротства из-за повышения цен на бензин. Хозяева хлебопекарен в окрестных деревнях боятся, что не переживут зиму.

"Похоже, у нас наступают поистине темные времена, и люди молчать не станут", — сказала водитель такси из соседнего городка, представившаяся как Санни. Она рассказала, что заполняя бак бензином, всякий раз платит за него около 200 евро. "Здесь могут начаться беспорядки, может быть, даже революция", — заявила она.

У Марко Ханке (Marco Hanke) в Лубмине небольшая водопроводно-отопительная компания. Он получил большое количество заявок на тепловые насосы, потому что людей тревожит дефицит газа. Но выполнить все заказы он не может, потому что насосов у поставщиков не хватает. Как и остальные жители поселка, он объясняет такое положение дел антироссийскими санкциями.

"У нас здесь складывается такое ощущение, что инициаторы санкций пострадали гораздо больше тех, против кого эти санкции направлены", — сказал он. Ханке добавил, что как это ни парадоксально, утечки газа на трубопроводах "Северный поток" "еще больше обострили ситуацию". Как и многие жители Лубмина, он надеялся, что дипломатическое урегулирование конфликта позволит со временем возобновить прокачку российского газа.

Но такая возможность постепенно исчезает, и население Лубмина, превратившееся в жертву этой аморфной войны, стало символом незащищенности Европы. "Поговорите здесь с кем угодно, — сказала Мориц. — То, что мы здесь ощущаем, это откровенный страх".