The Nation: конфликт на Украине вскрыл глобальные противоречия в международном сообществе

После начала российской спецоперации на Украине восхваляемый Вашингтоном “международный порядок, основанный на правилах” подвергся испытанию на прочность и прошел его не очень удачно. Разноплановая реакция на конфликт лишь подчеркнула серьезные глобальные разногласия, отражающие неравномерное распределение богатства и власти. Многим суверенным государствам они еще больше затруднили поиск минимального взаимопонимания, необходимого для решения крупнейших глобальных проблем, особенно в плане изменения климата.

Разумно задаться вопросом: а существует ли вообще какое-то объединенное едиными нормами и правилами международное сообщество, способное к согласованным действиям против серьезнейших угроз человечеству? К сожалению, если принять за стандарт реакцию на украинский конфликт, перспективы открываются малоприятные.

После начала СВО Соединенные Штаты с союзниками поспешили наказать Россию шквалом экономических санкций. Они также хотели спровоцировать глобальный протест, обвинив Путина в разрушении того, что высокопоставленные внешнеполитические чиновники президента Байдена любят называть международным порядком, основанным на правилах. Усилия эти имели, в лучшем случае, минимальный успех.

Речь идет об однобоком голосовании против России среди членов Генассамблеи ООН по предложенной 90 странами резолюции от 2 марта. Голоса распределились так: 141 за, 5 против и 35 воздержались. Кроме того, глобальный Юг довольно прохладно отреагировал на спецоперацию. Ни одна из его ключевых стран — Бразилия, Индия, Индонезия и Южная Африка — не выступила с официальными осуждениями. Индия и ЮАР просто воздержались от голосования по резолюции, наряду с 16 другими африканскими странами (и не забывайте о Китае). А Бразилия и Индонезия хоть и проголосовали “за”, все же осудили "неизбирательные санкции" против России.

Ни одна из этих стран не присоединилась к США и большинству остальных членов НАТО в санкционной борьбе с Москвой — даже входящая в альянс Турция. В прошлом году последняя импортировала из России 60 миллиардов кубометров природного газа, а сейчас еще больше расширила энергетическое сотрудничество с Москвой, в том числе увеличив закупки российской нефти до 200 тысяч баррелей в день — более чем вдвое по сравнению с прошлым годом. Индия также нарастила импорт из России, воспользовавшись льготными ценами, которые Москва ввела из-за санкций США и НАТО. До конфликта показатель составлял всего 1%, а к началу октября достиг 21%. Что еще хуже, закупки Индией российского угля, при использовании которого в атмосферу выбрасывается гораздо больше углекислого газа, чем в случае с нефтью и природным газом, могут увеличиться до 40 миллионов тонн к 2035 году, что превышает нынешний объем в пять раз.

Несмотря на риск потенциальных санкций США в соответствии с законом "О противодействии противникам Америки посредством санкций" (CAATSA), Индия также не отказалась от решения о покупке передовой российской системы противовоздушной обороны С-400. Администрация Байдена в конце концов нашла точку равновесия, "отказавшись" от Индии в качестве основного будущего партнера в борьбе с Китаем, которым Вашингтон становится все более одержим (о чем свидетельствует новая стратегия национальной безопасности США). Однако главным поводом для озабоченности индийского руководства было сохранение тесных связей с Россией, учитывая опасения по поводу ее сближения с Китаем, которого Индия считает главным противником.

Более того, после начала СВО среднемесячный товарооборот Китая с Россией вырос почти на две трети, Турции — почти вдвое, Индии — более чем в три раза, а российский экспорт в Бразилию удвоился. Неспособность большей части мира прислушаться к громкому призыву Вашингтона отстаивать универсальные нормы отчасти обусловлена досадой из-за наглости Запада. 1 марта, когда 20 стран, в том числе из ЕС, написали тогдашнему премьер-министру Пакистана Имрану Хану (который приезжал к Путину вскоре после начала спецоперации), умоляя поддержать готовящуюся резолюцию Генассамблеи с осуждением действий России, он ответил: “Вы что о нас думаете? Что мы ваши рабы, которые сделают все, что им скажешь?”. После чего поинтересовался, посылали ли они такое же письмо в Индию.

Аналогичным образом Селсу Аморим (Celso Amorim), который семь лет занимал пост министра иностранных дел Бразилии при президенте да Силва, заявил, что осуждение России будет равносильно подчинению диктату Вашингтона. Со своей стороны да Силва заявил, что ответственность за конфликт частично лежит и на президентах Байдене и Зеленском. По его мнению, они приложили недостаточно усилий для его предотвращения. Президент ЮАР Сирил Рамафоса (Cyril Ramaphosa) заявил, что после распада СССР НАТО постоянно провоцировала Россию.

Многие другие страны предпочли не вмешиваться в конфронтацию между Россией и Западом. По их мнению, шансы переубедить Путина были равны нулю, учитывая отсутствие у них рычагов воздействия, так зачем же навлекать на себя его гнев? Кроме того, на фоне ежедневной борьбы с ценами на энергоносители, долгами, продовольственной безопасностью, бедностью и глобальным потеплением, конфликт в Европе казалась им чем-то очень далеким и явно второстепенным. Президент Бразилии Жаир Болсонару (Jair Bolsonaro) намекал, что не собирается присоединяться к санкционному режиму, потому что сельское хозяйство его страны зависит от импорта российских удобрений.

Кроме того, лидеров глобального Юга поразил контраст между настойчивостью Запада в отношении Украины и отсутствием у него аналогичного энтузиазма в реагировании на проблемы в их части мира. Например, было много комментариев о той щедрости и скорости, с которой Польша и Венгрия (а также Соединенные Штаты), приняли украинских беженцев, закрыв при этом двери для граждан Афганистана, Ирака и Сирии. В июне, не упоминая конкретного примера, министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар (Subrahmanyam Jaishankar) упомянул подобные настроения и в ответ на вопрос об усилиях ЕС заставить его страну закрутить гайки в отношении России отметил, что Европе стóит перестать раздувать собственные беды до ранга общемировых, при этом игнорируя проблемы других регионов. Учитывая “исключительное молчание” Европы “по многим темам, которые имели место в международных отношениях, например, в Азии”, добавил он, “вы могли бы спросить, почему кто-то в Азии еще доверяет Европе?”

Точку зрения Джайшанкара подтвердил не особо скорый ответ Запада на две другие проблемы, усугубленные украинским кризисом, который сильно ударил по бедным странам. Первая — резкий рост цен на продовольствие, который может даже вызвать голод на глобальном Юге. В мае Всемирная продовольственная программа предупредила, что 47 миллионов человек (это больше общей численности населения Украины) столкнутся с “острой нехваткой продовольствия” из-за потенциального сокращения экспорта из России и с Украины — и это не считая тех 193 миллионов в 53 странах, которые в 2021 году уже находились в таком положении (или хуже).

Июльская сделка между Украиной и Россией, заключенная при посредничестве ООН и президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, фактически обеспечила возобновление экспорта продовольствия из обеих стран (правда, Россия ненадолго выходила из нее в конце октября). Тем не менее, лишь пятая часть дополнительных поставок пришлась на страны с низким уровнем дохода и жизни. Мировые цены на продовольствие падают на протяжении вот уже полугода, но новый кризис нельзя исключать, пока не закончится российско-украинский конфликт.

Вторая проблема заключалась в увеличении стоимости заимствований и выплат по долгам после того, как западные центральные банки повысили процентные ставки в попытке сдержать инфляцию, вызванную скачком цен на топливо. В беднейших странах процентные ставки выросли в среднем на 5,7% — примерно вдвое больше, чем в Соединенных Штатах, — увеличив стоимость дальнейших заимствований до 46%.

Ну а важнейшая причина, по которой бóльшая часть глобального Юга не спешила осуждать Россию, заключается в том, что Запад неоднократно пренебрегал теми самыми ценностями, которые объявляет универсальными. Например, в 1999 году НАТО вмешалась в дела Косово, хотя не имела на это права без соответствующей резолюции Совбеза ООН (на которую Китай и Россия наложили вето). В 2011 году Совет безопасности одобрил вмешательство США и Европы в дела Ливии для защиты гражданского населения от войск безопасности автократа Муаммара Каддафи. Однако это вскоре переросло в кампанию по свержению тамошнего правительства путем оказания помощи вооруженной оппозиции и поэтому подверглось порицанию на глобальном Юге. После терактов 11 сентября Соединенные Штаты предложили традиционно искаженные юридические объяснения нарушенным ЦРУ конвенциям во имя искоренения терроризма.

Разумеется, всеобщие права человека занимают видное место в нарративе Вашингтона об основанном на правилах мировом порядке, который он рьяно продвигает, но на практике часто игнорирует, особенно на Ближнем Востоке. Владимир Путин начал спецоперацию в стране, которая не представляла для него прямой угрозы, и нарушил тем самым Устав ООН; но ведь то же самое применимо и к американскому вторжению 2003 года в Ирак, о чем на глобальном Юге никто не забыл.

Что еще хуже, возникшие на этом фоне разногласия усложняют процесс принятия необходимых смелых шагов для борьбы с величайшей опасностью на планете — глобальным потеплением. Даже до конфликта мир никак не мог договориться о том, кто виноват в этом больше остальных и должен максимально сократить выбросы парниковых газов и помогать странам, которым не под силу расходы, связанные с переходом на зеленую энергетику. Пожалуй, единственное, с чем все сейчас согласны, так это с неэффективностью предусмотренного Парижским соглашением по климату 2015 года замедления глобального потепления до 1,5 градусов по Цельсию. Данный вывод вполне обоснован. Согласно опубликованному в этом месяце докладу ООН, к 2100 году на планете потеплеет на 2,4 градуса: такое состояние дел было зафиксировано на момент старта Конференции ООН по изменению климата 2022 года в египетском Шарм-эш-Шейхе.

Начнем с того, что 100 миллиардов долларов в год, которые в 2009 году богатые страны обязались выделять бедным на помощь в отказе от углеводородов, до сих пор ни разу не выплачивались полностью, а недавние транши и вовсе имели форму займов, а не грантов. Ресурсы, которые Западу теперь придется потратить только на покрытие невоенных потребностей Украины в 2023 году — Владимир Зеленский просит 55 миллиардов долларов на бюджетную помощь и ремонт объектов инфраструктуры, — плюс растущая инфляция и замедление роста западных экономик ставят под сомнение "зеленые" обязательства перед бедными странами (и плевать на данное в 2021 году обещание достичь цели в 100 миллиардов долларов к 2023 году).

В итоге скачок цен на энергоносители, отчасти вызванный сокращением поставок природного газа из России в Европу, может оказаться предпосылкой к ускоренному переходу некоторых крупных источников выбросов углекислого газа и метана на энергию ветра и солнца. Особенно ввиду того, что в последние годы резко снизились цены на экологичные энергетические технологии. За последнее десятилетие, к примеру, почти на 90% упала стоимость фотоэлектрических элементов для солнечной энергетики; и на столько же за 20 лет подорожали литий-ионные аккумуляторы для электромобилей. Оптимизм по поводу быстрого озеленения планеты может быть оправдан лишь в долгосрочной перспективе, а непосредственные последствия конфликта с точки зрения прогресса в борьбе с изменением климата обнадеживающими никак не назовешь.

По данным Международного энергетического агентства, если цель Парижского соглашения по ограничению глобального потепления и достижение углеродной нейтральности к 2050 году окажется выполнимой, нужно немедленно прекратить строительство дополнительной инфраструктуры, работающей на ископаемом топливе. И конфликт на Украине здесь ни при чем. Произошло то, что один эксперт называет “золотой лихорадкой в отношении новой инфраструктуры ископаемого топлива”. После резкого сокращения экспорта российского газа в Европу Канада, Германия, Греция, Италия и Нидерланды ввели в эксплуатацию более 20 новых объектов по производству сжиженного природного газа (СПГ) стоимостью в миллиарды долларов. "Большая семерка" может к концу этого года отменить решение о прекращении государственных инвестиций в зарубежные проекты, связанные с ископаемым топливом. Ее план по “декарбонизации” энергетических секторов стран-членов к 2035 году также может отойти на второй план.

В июне Германия, отчаявшись найти замену российскому природному газу, объявила о расконсервации загрязняющих окружающую среду угольных электростанций. Федерация немецкой промышленности, которая выступала против их закрытия задолго до начала российско-украинского конфликта, уже начала переходить на уголь, чтобы до наступления холодов газовые резервуары оказались заполнены. Планами увеличить добычу угля на 25% к 2032 году в ответ на повышение цен на энергоносители отреагировала также и Индия. Великобритания сняла запрет на разработку месторождения природного газа Jackdaw в Северном море и уже подписала новые контракты с Shell и другими компаниями, работающими на ископаемом топливе. Европейские страны заключили несколько сделок по закупке СПГ, в том числе с Азербайджаном, Египтом, Израилем, Соединенными Штатами и Катаром (который потребовал заключения двадцатилетних контрактов). Россия, в свою очередь, инициировала масштабную программу бурения в Арктике для увеличения мировых поставок нефти на 100 миллионов тонн в год к 2035 году.

Генеральный секретарь ООН Антониу Гуттереш считает энтузиазм в отношении углеводородов “безумием”. С помощью заготовленной на случай ядерной войны фразы он назвал зависимость от ископаемого топлива “взаимно гарантированным уничтожением”. И он не так уж далек от истины: в Докладе о разрыве в уровнях выбросов за 2022 год Программа ООН по окружающей среде сделала вывод, что в эпоху постиндустриальной революции к 2100 году потепление на планете может составить от 2,1 до 2,9 градусов Цельсия. Это куда больше амбициозного ориентира Парижского соглашения, при том, что средняя температура уже повысилась на 1,2 градуса.

Как подробно описывает в недавнем исследовании базирующаяся в Германии группа "Перспективы климата", конфликт на Украине оказал прямое воздействие на экологию, и потепление продолжится даже после окончания боевых действий. Хотя Парижское соглашение не требует от стран информации по выбросам в результате действий вооруженных сил, нынешний конфликт уже внес соответствующую лепту благодаря использованию работающих на ископаемом топливе танков, самолетов и многого другого. Углекислый газ выделяют даже образовавшиеся в результате бомбардировок обломки. Что уж говорить о будущем восстановлении Украины, которое, по оценкам ее премьер-министра, обойдется почти в 750 миллиардов долларов. Учитывая, что российская армия нанесла сокрушительный удар по всем направлениям, конечная цифра наверняка окажется еще больше.

Главы государств регулярно призывают “международное сообщество” действовать. Однако эти призывы останутся не более чем словоблудием до тех пор, пока все без исключения страны мира не выработают определенные базовые принципы и перестанут считать мир лишь совокупностью отдельных частей. Также необходима готовность наиболее могущественных стран принести свои краткосрочные интересы в жертву согласованным и решительным действиям по борьбе с такими угрожающими планете проблемами, как изменение климата. Пока что конфликт на Украине свидетельствует об обратном. Несмотря на все разговоры о новой эпохе, наступившей после окончания холодной войны, мы явно застряли в старом порядке, а ведь именно сегодня его так важно начать менять.