FA: США должны провести реиндустриализацию экономики

Ро Ханна (Ro Khanna)

Многие граждане разочаровываются в понятии американской мечты. В последние десятилетия США перестают быть "мастерской мира" и обрастают зависимостью от импорта товаров из-за рубежа. Начиная с 1998 года рост торгового дефицита США стоил стране пяти миллионов хорошо оплачиваемых рабочих мест в сфере производства и привел к закрытию без малого 70 тысяч фабрик. Маленькие города оказались опустошены, общины — разрушены. Возникло неравенство: богатства сконцентрировались в крупных прибрежных городах, тогда как бывшие промышленные районы остались не у дел. Без высшего образования попасть в средний класс стало труднее, слабая социальная мобильность порождала гнев, негодование и недоверие. Сокращение сферы производства нанесло ущерб не только экономике, но и демократии.

Немаловажную роль в этой деиндустриализации сыграл Китай. После установления "постоянных нормальных торговых отношений" в 2000 году перед его вступлением в ВТО произошло резкое сокращение рабочих мест. В период с 1985 по 2000 год дефицит торгового баланса неуклонно рос, и с шести миллиардов долларов вырос до 83. Еще сильнее он увеличился после вступления Китая в ВТО в 2001 году, а сейчас насчитывает заоблачные 309 миллиардов. Вступив в ВТО, Пекин несправедливо подорвал американское производство из-за эксплуатации рабочей силы и предоставления фирмам солидных государственных субсидий. Либерализация торговли с Китаем уничтожила фабрики и целые поселки, особенно на Среднем Западе и юге, причем даже в большей степени чем НАФТА — соглашение о свободной торговле 1994 года, которое позволило многим американским производителям и фермерам перенести рабочие места в Мексику. В результате последовал расцвет правого национализма, антииммигрантских и антиазиатских настроений, которые угрожали демократии внутри самой страны.

Сожалеть об американской наивности и вере в то, что Пекин с Вашингтоном в равной степени выиграют от включения Китая в систему глобальной торговли, стало обычным делом во внешнеполитических кругах США. Но при формировании политики не возникло ни ясности, ни амбиций. Администрация Байдена предприняла важные меры по возвращению рабочих мест из-за рубежа, поддержке американских производителей и в стремлении лишить Китай доступа к передовым полупроводниковым технологиям. Но Соединенным Штатам стóит дополнить повестку конкретной стратегией на местах для возрождения бедствующих районов страны и укрепления партнерских отношений между государственным и частным секторами.

Американцы должны принять новый экономический патриотизм, основанный на призывах к возвращению рабочих мест из-за рубежа, наращиванию внутреннего производства и экспорта. Политика, направленная на возрождение региона, даст надежду тем районам, которые пережили десятилетия упадка, пока политики беспомощно наблюдали за происходящим не в состоянии предложить что-либо существенное уволенным из-за автоматизации и аутсорсинга. Обязательство восстановить промышленную базу не означает, что страна должна отвернуться от мира и принять тот самый замкнутый экономический национализм, который привел к Брекситу в Соединенном Королевстве. Вместо этого можно возродить важные отрасли промышленности, сохраняя при этом ключевые торговые отношения, поддерживая иммигрантов, поощряя динамизм и инновации.

Экономические императивы должны определять внешнюю политику США в отношении Китая, как для внутренней и глобальной безопасности, так и для национального процветания. Сокращение торгового дисбаланса снизит напряженность и риск гнева популистов или потрясений в сфере поставок, из-за которых возникают конфликты между геополитическими соперниками. В каждом разговоре с Пекином Вашингтон должен акцентировать внимание на восстановлении баланса производства. Нужны ежегодные целевые показатели по сокращению дефицита торгового баланса. Этого можно достичь путем жестких переговоров — например, в отношении искусственно обесцененной валюты Китая — и путем односторонних корректировок политики, таких как поддержка производителей в Штатах и дружественных им странах. Такие меры помогут справиться с потерей рабочих мест, деиндустриализацией и последующими опиоидными кризисами, которые дестабилизируют американское общество. Реализуя это видение, Соединенные Штаты не просто улучшат отношения с Китаем, но и продвинутся на пути к цели построения процветающей многонациональной демократии, на которую может равняться весь мир.

Дефицит торгового баланса является важным показателем упадка промышленной базы Соединенных Штатов. В первом десятилетии текущего века, заявляет экономист Массачусетского технологического института Дэвид Аутор (David Autor), Соединенные Штаты потеряли 2,4 миллиона рабочих мест из-за утечки трудоемких отраслей в Китай. Его новый торговый статус, низкие зарплаты и валюта с заниженным курсом побудили МНОГИЕ американские компании перенести туда производственные мощности. 20 лет спустя из-за растущего дефицита торгового баланса с Китаем число потерявших работу возросло до 3,7 миллиона человек. Дефицит отражает спад в отечественной промышленности: в 2020 году на обрабатывающую приходился 71% мировой торговли, а в 201-м почти 73% импорта США из Китая составляли именно промышленные товары. Грубо говоря, имея дефицит торгового баланса с Пекином, Вашингтон создает рабочие места в Китае, а не в США.

Многие экономисты и предприниматели не сожалеют о потере производства в Соединенных Штатах, утверждая, что экономика страны переориентировалась на сектор услуг и производство знаний и инноваций. Но инновации неразрывно связаны с промышленностью. На долю промашленных компаний приходится более половины внутренних ассигнований на НИОКР. И, как утверждал более десяти лет назад глава Intel Эндрю Гроув (Andrew Grove), ключевым в инновациях является "масштабирование" по мере перехода новых технологий от прототипов к массовому производству. В Соединенных Штатах такое происходит все реже и реже, поскольку бóльшая часть производства переместилась за границу. "Без масштабирования, — сетовал Гроув, — мы теряем не просто рабочие места, а контроль над новыми технологиями. В конечном счете потеря способности к масштабированию повредит нашему потенциалу в области инноваций”.

Работники обрабатывающей промышленности также с большей вероятностью будут состоять в профсоюзах, получая защиту и гарантии принадлежности к среднему классу — с 1940-х по 70-е он значительно расширился благодаря прочной промышленной базе и активной роли профсоюзов. Замена рабочих мест в обрабатывающей промышленности США рабочими местами в сфере услуг — это, по сути, отказ от надежных и хорошо оплачиваемых рабочих мест в пользу менее надежных и низкооплачиваемых.

Кое-кто считает, что автоматизация виновата в большей степени, чем утечка производства в Китай. Отчасти они правы, но не следует забывать и о примере Германии, где автоматизация также повлияла на рабочую силу. В период с 2000 по 2010 год Соединенные Штаты потеряли около 33% рабочих мест в сфере производства, а Германия — только 11%, в основном из-за сохранения положительного сальдо торгового баланса. Тогда еще премьер-министр Великобритании Тони Блэр попросил тогда еще канцлера Германии Ангелу Меркель объяснить этот успех, и она ответила: "Мистер Блэр, но ведь у нас продолжает работать производство". В Германии, как заметил экономист Гордон Хансон (Gordon Hanson), уволенные работники текстильной и мебельной промышленности смогли найти работу в сфере машиностроения, поскольку Германия расширила экспорт деталей. В этой стране на производстве занято около 20% рабочей силы, тогда как в США таковых всего 8%. Германия сумела смягчить удар от роста китайской промышленности, расширив собственное экспортоориентированное производство. В США рабочие были вынуждены искать места в секторе услуг с низкой заработной платой, что нанесло серьезный удар по всему среднему классу. Германия также вложила значительные средства в программы производственной практики и подготовку рабочей силы к высокотехнологичному будущему. Соединенные Штаты этого не сделали.

Огромный торговый дефицит с Китаем стал горячей темой политики США. Во время развязанной президентом Трампом торговой войны он сократился почти на 100 миллиардов долларов в период с 2018 по 2020 год. Введенные им тарифы подлатали кое-какие дыры в тонущем корабле производственного сектора, но заставить страну снова наладить производство сил не хватило. Вместо того, чтобы инвестировать в производство следующего поколения, Трамп снизил корпоративные налоги, и крупные компании стали спекулировать на вторичных финансовых рынках и третичных рынках деривативов. Дефицит вновь возрос в 2021 году, во время пандемии COVID-19, когда большинство американцев сидело по домам, скупая утварь и электронику китайского производства. В 2021 году Соединенные Штаты импортировали полупроводников и смартфонов на 135 миллиардов долларов, а телевизоров, камер и беспроводных телефонов — на 60 миллиардов. Стоимость импорта китайской техники составила 116 миллиардов долларов, а игрушек, игр и спорттоваров — 40 миллиардов. Также Китай потеснил США в производстве автомобильных запчастей, и на его счет приходится 30% мировой цепочки поставок автомобилей. Эта динамика не просто отражает привычки американских потребителей и производителей; она находит отражение в закрытии фабрик, массовом оттоке населения из городов и бедственном положении сообществ по всей территории Соединенных Штатов.

Разумеется, точка зрения технократов, обсуждающих степень ущерба работникам со стороны торговли и автоматизации, не важнее точки зрения американской общественности. В любой демократической стране высокую важность имеет жизненный опыт граждан. Любой, кто бывал в Северной Каролине, Огайо или Пенсильвании, подтвердит, что многие там списывают потерю рабочих мест на уход предприятий в Китай, Мексику и Азию в целом. Они пришли к такому выводу после долгих размышлений и исходя из собственного опыта. Вашингтонским политикам необходимо проехать по промышленным городам и выслушать людей.

Каждая отрасль промышленности США сталкивается с одним и тем же серьезным препятствием при попытке экспортировать продукцию: укреплением доллара США. Доллар привлекательнее и стабильнее евро, рупии, иены и юаня. Ирония обладания мировой резервной валютой заключается в том, что Соединенные Штаты эффективно субсидируют остальной мировой экспорт, делая собственные товары и услуги слишком дорогими для активной конкуренции на мировых рынках. В то же время Китай, будучи крупнейшим в мире экспортером, продолжает искусственно занижать стоимость юаня, наращивая экспорт. Соединенные Штаты должны принимать оперативные меры противодействия нарушению рыночного равновесия.

Во-первых, США могут заключить с Китаем соглашение о валюте и товарах наподобие Plaza Accord, которое президент Рональд Рейган заключил с Германией и Японией в 1985 году, когда стороны согласились ограничить импорт промышленных товаров в Штаты и снизить курс доллара для укрепления глобального спроса на проблемные статьи экспорта. Центральные банки каждой из стран договорились координировать покупку валют друг у друга, чтобы не дать доллару вырасти слишком сильно. Германия и Япония также согласились ввести ограничения на экспорт в США. Эти соглашения хоть и согласовывались на добровольной основе, Германии и Японии было недвусмысленно сказано, какой будет альтернатива: в отсутствие договоренности у Соединенных Штатов не останется выбора, кроме как действовать в одностороннем порядке как для сокращения немецкого и японского импорта, так и для девальвации тогдашнего завышенного курса доллара.

Официальные лица США должны использовать аналогичный подход и в отношении Китая. Пекин вряд ли будет сотрудничать, если Вашингтон не пригрозит целевыми тарифами, как пригрозил Германии и Японии в 80-х. По сути, Вашингтон должен четко разъяснить Пекину, какие именно отрасли он считает жизненно важными; какие целевые тарифы и квоты введет, если будет вынужден действовать в одностороннем порядке; какие добровольные меры Китай может предпринять, чтобы избежать такого рода последствий. В конечном счете, если торговые отношения прекратятся, больше других потеряют те, кто максимально нажился на однобоких торговых дисбалансах. Торговое соглашение — это не договоренность о совместном совершении самоубийства, и США должны ясно дать понять Китаю, что тянущаяся долгие годы экономическая деиндустриализация закончится в любом случае, с ним или без него.

Соединенным Штатам также следует активизировать и инвестировать в Экспортно-импортный банк, официальное экспортно-кредитное агентство правительства, которое помогает американским компаниям продавать товары за рубежом. Слишком долго Вашингтон отказывался поддерживать экспорт и более не может себе этого позволить. Помогая американским фирмам, ЭКСИМбанк устраняет риски, которые сдерживают инвестиции в промышленность США, такие как угроза проигрыша конкурирующим фирмам за рубежом. Соединенным Штатам хоть и следует проявлять осторожность и не использовать ЭКСИМбанк для противодействия созданию отраслей промышленности в странах с низким уровнем дохода, сосредоточиться стóит на субсидировании экспорта экологически чистых энергетических технологий в масштабах всей планеты, чтобы составить конкуренцию Китаю с его аккумуляторами и солнечными панелями. Америке следует нарастить собственный экспорт, как это делают конкуренты.

Ранее я приводил многие из этих аргументов в беседах с послом Китая в Соединенных Штатах Цинь Ганом (Qin Gang). Он сказал, что готов поговорить о торговом дисбалансе и хотел бы услышать от США подтверждение приверженности политике одного Китая, которая не признает Тайвань отдельным суверенным образованием.

Признавая опасность торгового дефицита, он отметил, что именно торговый дисбаланс вызвал Опиумные войны 19-го века между Китаем и Соединенным Королевством. В начале 1800-х в Британии и на Западе наблюдался высокий спрос на китайские товары: чай, фарфор и шелк. Китай, однако, к британским товарам вроде шерсти интереса не проявлял. Британцы платили за китайские товары серебром, что привело к оттоку миллионов фунтов серебра и ослабило фунт стерлингов. В попытке сбалансировать торговый дефицит британские торговцы продавали китайцам опиум. Их прибыль росла параллельно с зависимостью миллионов людей, которая разрушала китайское общество и привела в итоге к тому, что китайский император запретил и уничтожил импортируемые из Великобритании наркотики. Так в 1839 году началась Первая опиумная война. Да, конфликт произошел в эпоху агрессивной имперской экспансии Европы, но посол высказал мнение, что этот эпизод стал ярким примером того, как торговый дефицит может спровоцировать конфликт между странами.

Сегодня конкуренция великих держав и лежащее в ее основе чрезмерное влияние Китая, безусловно, усиливают напряженность в его отношениях с Соединенными Штатами, а дефицит торгового баланса подпитывает враждебность и усиливает страхи стремящихся к экономической безопасности американцев. Восстановление баланса уменьшит недовольство Китаем из-за потери рабочих мест, деиндустриализации и того вреда, что эти экономические события нанесли социальной структуре страны, в том числе в лице опиоидного кризиса (усугубленного импортом фентанила китайского производства).

Китаю будет нелегко приспособиться к экономическим целям Соединенных Штатов. Президент Си Цзиньпин не решится восстанавливать торговое равновесие из-за беспокойства о стремящихся сохранить бизнес владельцах предприятий. Лидеры КПК также имеют личную заинтересованность в том, чтобы не потерять производство и защитить крупные фабрики, выступающие в качестве символов процветающей экономики. Но в долгосрочной перспективе, как признает Си Цзиньпин, чрезмерное производство не способствует возникновению и поддержанию среднего класса. То, что происходит в Китае, — это конфликт, противопоставляющий узкие краткосрочные интересы партийных функционеров и владельцев предприятий устойчивому долгосрочному росту среднего класса. Си Цзиньпин давно говорит о необходимости постепенно выходить из зависимости от экспорта и развивать более ориентированную на потребителя экономику, двигателем которой станет возросшая покупательная способность представителей среднего класса. Соединенные Штаты должны продолжать публично и в частном порядке настаивать на том, что восстановление баланса в торговле однажды сделает средний класс Китая стабильнее и устойчивее.

Чтобы стать более целеустремленным экспортером, Соединенным Штатам необходимо производить больше отечественных товаров. Администрация способна развернуть производство на невиданном со времен Второй мировой войны уровне. Во-первых, следует создать новый, подотчетный президенту Совет по экономическому развитию, инвестировать в промышленность и налаживать с ней партнерские отношения. Он был бы уполномочен изучать торговый дефицит и запрашивать информацию у федерального правительства, научных кругов и частного сектора. Совет должен будет привлечь ключевые агентства, включая Министерства торговли, обороны, энергетики, внутренних дел, Госдеп, Казначейство, Офис торгового представителя США, а также представителей частного сектора, к определению необходимых капиталовложений для возвращения США статуса исключительной державы-производителя. При разработке стратегий восстановления деиндустриализированных районов страны внимание следует обратить в том числе на собранные Хансоном данные об экономических и социальных условиях в проблемных экономических регионах. Осуществление масштабной программы реиндустриализации требует наличия координирующего органа для обеспечения синхронизации действий всех учреждений.

Совет по экономическому развитию должен использовать федеральное финансирование и соглашения о закупках, чтобы помогать компаниям с доступом к капиталу, необходимому для восстановления производственной базы страны. Правительственные финансовые интервенции должны быть целенаправленными, оперативными и ограниченными, с особым акцентом на пострадавших от деиндустриализации сообществах Среднего Запада и Юга. Правительство не должно бесконечно поддерживать фирмы с государственным капиталом и обязано способствовать расширению только тех проектов, которые уже привлекли финансирование из частного сектора.

Определенную роль должен сыграть и Конгресс, а именно создать налоговый стимул и убедить компании вернуть производство в Соединенные Штаты, а с тех, что переводят производственные рабочие места за границу, наоборот, взимать десятипроцентный корпоративный налог. Также Конгресс должен увеличить финансирование программы партнерства по расширению производства (Manufacturing Extension Partnership, MEP). Бюджет, предложенный в этом году президентом Джо Байденом, предусматривает увеличение ее финансирования на 125 миллионов долларов, но для поддержки малых и средних производителей по всей территории Соединенных Штатов необходимо выделить в десять раз больше.

США нужно стремиться к оживлению производства в определенных ключевых отраслях. В 1970 году на американскую сталь приходилось 20% мирового производства; сегодня этот показатель снизился до 4%. В настоящее время Штаты являются 20-м по величине экспортером стали в мире, а среди ее импортеров занимает второе место. Между тем, на Китай приходится 57% мирового рынка стали. С 1990 года количество рабочих на сталелитейных заводах США сократилось с 257 000 до 131 000. Федеральное правительство может увеличить объем инвестиций в эту область за счет финансирования и требования к строительным фирмам закупать сталь отечественного производства. Экспорт стали из США не обязательно должен доминировать на мировом рынке, но ведь можно захватить лидерство в области инноваций, таких как облегченная и высокопрочная сталь следующего поколения, которая позволит электромобилям проезжать большее расстояние на одном заряде. Америка уже запустила некоторые производственные мощности в этом направлении: в Кентукки, например, строится завод по производству толстолистовой прецизионной стали, необходимой для ходовых промышленных установок вроде ветряных турбин.

Алюминий — еще одна отрасль, в которой Соединенные Штаты значительно уступили позиции Китаю. В 1980 году они были крупнейшим производителем на планете, но в прошлом году опустились аж на девятое место. На долю Китая приходится 57% мирового производства алюминия. В 2001 году в Соединенных Штатах на этом производстве работало более 90 000 работников; сегодня же их насчитывается около 56 000. Дешевая и экономически эффективная выплавка алюминия зависит от недорогих источников энергии, и для этих целей Китай использует угольные электростанции. Соединенным Штатам под силу призвать на помощь зеленую энергетику и занять лидирующие позиции в еще одной отрасли завтрашнего дня, восстановив при этом десятки тысяч рабочих мест.

Закон администрации Байдена о снижении инфляции (Inflation Reduction Act, IRA) и Закон о чипах (CHIPS and Science Act) оживили промышленность и обеспечили многомиллиардные инвестиции в ключевые технологии будущего. В результате новый заводской комплекс по производству полупроводников Intel стоимостью 20 миллиардов долларов в Огайо даст штату более 10 000 рабочих мест. Американская компания Micron, занимающаяся выпуском чипов и накопителей данных, у которой также есть три филиала на Тайване, инвестирует 100 миллиардов долларов и создаст 50 000 новых рабочих мест в северной части штата Нью-Йорк, а в Кентукки появится завод Ascend Elements по производству литий-ионных аккумуляторов. Отчасти своим возвращением в Соединенные Штаты эти компании обязаны автоматизации. Но по сравнению с нынешним положением дел они все равно создадут массу более высокооплачиваемых рабочих мест. США близки к тому, чтобы количество возвращенных в 2022 году из-за рубежа рабочих мест достигло 350 000.

Некоторые возразят, что государственные инвестиции в промышленность будут стимулировать компании, которые теряют производительность и конкурентоспособность и без федерального финансирования не смогут оставаться на плаву. Но история знает не один пример, свидетельствующий об обратном. Chrysler, General Motors и Lockheed Martin, получавшие значительное федеральное финансирование во время Второй мировой войны и космической гонки с СССР, всегда оставались продуктивными и успешными. При поддержке федеральных фондов фирмы имеют больше возможностей привлекать частный капитал. Например, первоначальные инвестиции Intel в Огайо составляют 20 миллиардов, но вполне могут вырасти до 100 миллиардов долларов. Закон о чипах будет обеспечивать лишь часть этого финансирования. Реиндустриализации Соединенных Штатов поможет частный капитал. Более того, правительство должно поддерживать только те фирмы, которые участвовали в открытых торгах на конкурентной основе, и только убедившись в том, что получающие государственные средства компании выдерживают определенный уровень рыночных ограничений. Это поможет избежать ситуаций наподобие неудачного стартапа в области солнечной энергетики Solyndra, который получил поддержку правительства при Бараке Обаме. Республиканцы до сих пор обсуждают тот случай, но тем не менее на счету администрации Обамы все же есть успешная поддержка ряда компаний, включая Tesla и SpaceX. Республиканская партия продолжает с помощью политики налогового стимулирования и субсидий призывать к государственным инвестициям в различные компании.

Правительство обязано поддерживать не только передовое производство, но и следующее поколение рабочих мест в социальных службах. Как утверждает экономист Дэни Родрик (Dani Rodrik), цифровые технологии способны на порядок повысить производительность всех занятых в этой области. Правительству следует предоставлять технологические гранты и стимулы для служб по уходу за детьми и престарелыми, попутно повышая заработные платы сотрудников.

Новый экономический патриотизм предполагает отказ от государственного капитализма в китайском стиле. В отличие от Соединенных Штатов, в Китае есть государственные компании и банки, и правительство вознаграждает их исходя из местных политических императивов и фаворитизма. Рынок не принимает решений о реальной эффективности и успехе предприятий, что в долгосрочной перспективе их лишь ослабляет. Кроме того, в Китае не предусмотрены какие-либо меры контроля за государственными расходами, в том числе со стороны свободной прессы, как в Америке. Редакционная коллегия Wall Street Journal неделями критиковала Закон о чипах, но в открытом обществе это помогает минимизировать риск кланово-олигархического капитализма. Государственные мужи, бизнес-элиты и мэтры педагогической деятельности могут совместно развивать человеческий капитал и поддерживать высокооплачиваемые рабочие места в сообществах, которые будут генерировать динамичный рост во благо прогрессивного капитализма 21-го века.

Возрождение традиционных отраслей промышленности требует сосредоточенности на приобретении соответствующих материалов и компонентов. В настоящее время на Китай приходится 76% мировых поставок литиевых батарей и 60% мировых поставок редкоземельных металлов, необходимых для производства электромобилей, ветряных турбин и гелиоустановок. На долю США приходится 8% и 15,5% соответственно.

Накануне Второй мировой войны администрация Рузвельта осознавала этот императив. Как отметил экономист из Корнеллского университета Роберт Хокетт (Robert Hockett), во избежание зависимости от противников в контексте ключевых продуктов, администрация превентивно закупила американских товаров и природных ресурсов и крупно вложилась во внутренний производственный потенциал до начала конфликта. Такой подход частично обусловил успех усилий США в Европе и Азии во время и после войны, как и промышленное превосходство страны в последующие десятилетия.

Сегодня Соединенным Штатам нужен план по приобретению лития, кобальта и графита для развития зеленой энергетики будущего. Разработчик аккумуляторных материалов Novonix, будучи одним из бенефициаров Закона о снижении инфляции, осваивает новые территории и открывает в Чаттануге завод по производству синтетического графита, чья обработка благодаря новым технологиям будет наносить меньше вреда природе, чем в случае с естественным вариантом. Правительству следует оперативно поддерживать все подобные усилия.

В случае нарушения цепочек поставок правительство может задействовать государственный стратегический запас редкоземельных минералов. За последние 70 лет его стоимость упала с 42 миллиадров долларов (с поправкой на инфляцию) до 888 миллионов. Конгресс должен как минимум удвоить эту сумму и пополнить запас отечественными редкоземельными материалами.

Вне очереди официальные лица США должны выяснить, какие оборонные системы полагаются на продукцию китайского производства. Соединенные Штаты зависят от Китая в производстве целого ряда важнейших материалов, включая сурьму, которая используется в приборах ночного видения и ядерном оружии. Конгресс должен потребовать от Министерства обороны определить страну происхождения материалов и деталей всего оборудования и определить альтернативные источники на случай будущих проблем и сбоев.

Пожалуй, наиболее важным для современной жизни продуктом зарубежного производства являются смартфоны. Трудности с цепочками поставок сотовых телефонов выявляют необходимость снизить зависимость США от Китая, где упаковывается и собирается большинство аппаратов. Согласно последним данным, через Китай проходит 25% стоимостной цепи Apple iPhone. Более 80% импортируемых Соединенными Штатами сотовых телефонов имеют компоненты, собранные в Китае.

Вашингтону следует поощрять компании к переносу производства ценных комплектующих — экранов дисплеев, полупроводниковых схем, батарей, датчиков и печатных плат — в Соединенные Штаты и союзные страны. Это подтолкнет дружественные страны (Австралию, Индию, Японию) к наращиванию собственного производства электронных компонентов для смартфонов. При правильном сочетании действий за пять лет доля телефонов китайской сборки в американском импорте сократится вдвое.

Реиндустриализация Соединенных Штатов не обязательно должна происходить за счет остального мира. Вместе с G7 им нужно предложить альтернативу китайской инициативе "Один пояс — один путь", которая финансирует инфраструктуру за пределами Китая. Для этого Вашингтону следует выяснить, в чем нуждаются и чего хотят развивающиеся страны, уважать их право на самоопределение и наметить такое развитие в будущем, которое наилучшим образом послужит их народам, вместо того, чтобы плодить должников, как это сделали китайцы. Также Вашингтону следует поделиться технологическими ноу-хау с дружественными странами с низким уровнем дохода, чтобы те могли развивать собственные современные производственные отрасли. Не каждая часть цепочки поставок может вернуться в Штаты, поэтому американцам придется помочь партнерам с доступом к материалам и развить производственные мощности для создания тех товаров, в импорте которых США все еще нуждаются.

Последствия восстановления промышленности США будут колоссальными. Безудержная глобализация мало того что не помогла процветанию демократий, так еще и способствовала их упадку. За последние 20 лет по всему миру наблюдался их регресс, включая сами Штаты. В Европе и США усилились поляризация и крайне правый национализм, а в связи с потерей рабочих мест в промышленности многие политические деятели внушают людям страх перед иммигрантами. Во всем мире страны с высоким уровнем дохода ставят во главу угла прибыль транснациональных корпораций, а не здоровье гражданского общества и жизнь собственного народа.

В 1996 году, когда силы рыночной либерализации чуть ли не беспрепятственно расползались по планете, ученый-юрист Ричард Фальк (Richard Falk) обозначил пределы глобализации и предостерег от принятия "космополитизма как альтернативы националистическому патриотизму без решения разрушительной проблемы... ориентированного на рынок глобализма". Двадцать лет спустя Китай никак не мог выполнить обещания в рамках ВТО, а в Америке президентом стал Дональд Трамп, назвавший НАФТА "худшей торговой сделкой в истории". В Соединенном Королевстве доля промышленных рабочих в 1957 году составляла без малого половину всей рабочей силы, а в 2016-м упала до 15%. Эта тенденция позволила крайне правым превратить страх перед иммигрантами в оружие, вбить культурный клин между деиндустриализированным севером и процветающим югом Англии и победить на референдуме о выходе из ЕС. Внутренние производственные мощности соседней Франции упали на 20% за 20 лет, и это никак не связано с подъемом крайне правого лидера в лице Марин Ле Пен, которая порочит иммигрантов и французских мусульман, призывая разочарованных избирателей из рабочего класса перестать мириться с деиндустриализацией.

Соединенные Штаты тоже сталкиваются с проявлениями ксенофобии, но это не мешает им оставаться образцом для всего мира, в отличие от того же Китая, который стремится подавить собственное политическое, культурное, этническое и религиозное многообразие. Но, как утверждал Фальк, нехорошо восхвалять разнообразие, позволяя общинам исчезать под гнетом глобального капитала. Лидеры США должны оживлять их по всей стране, наращивая внутреннее производство и восстанавливая торговый баланс. Совместное процветание позволит каждому американцу внести вклад во всеобъемлющую национальную культуру, в основе которой лежит целый комплекс разнообразных традиций. Патриотизм не должен перерастать в оголтелый национализм. Первый отражает гордость за страну, а второй превращает ее в шовинизм, делая общество замкнутым и исключительным.

Даже если США восстановят баланс торговли, Китай останется их соперником, и для сдерживания вторжения на Тайвань Вашингтону потребуется всеобъемлющая стратегия национальной безопасности. Но прибегать к маккартизму времен холодной войны не стóит, будь то против китайцев или любого другого народа и страны. Чтобы не дать конкуренции перерасти в войну, с Китаем нужно сотрудничать по всем вопросам, представляющим взаимный интерес: изменение климата, глобальная продовольственная безопасность и контроль над вооружениями.

Новый экономический патриотизм призывает к глобализации, основанной на интересах простых американцев, а не на той ее неограниченной версии, что в последние 40 лет разрушала экономическую и социальную структуру Соединенных Штатов. Восстановление баланса в торговле за счет внутреннего производства поможет снизить напряженность в отношениях с Китаем, реализовать обещанное процветание демократии внутри собственной страны и гарантировать выгоду от глобализации всем американцам без исключения.