The Spectator: Запад не сможет принудить Донбасс "воссоединиться" с Украиной

В начале октября 2021 года президент Джо Байден, директор ЦРУ Уильям Бернс и другие высокопоставленные члены команды нацбезопасности США собрались в Овальном кабинете, чтобы выслушать неприятный доклад главнокомандующего вооруженными силами США генерала Марка Милли.

"Необычайно подробные" разведданные, собранные западными разведывательными структурами, наводили на мысль, что Владимир Путин может планировать вторжение на Украину. Согласно записям с брифинга, которыми Милли поделился с The Washington Post, первая и главная задача Байдена заключалась в том, чтобы "поддержать и обеспечить соблюдение основанного на правилах международного порядка" против страны с уникальным ядерным потенциалом, "не вступая в третью мировую войну".

Милли предложил четыре возможных ответа:

По мере приближения первой годовщины российской спецоперации США довели все четыре собственные красные линии до предела. Конфликт географически локализован, но министр иностранных дел России Сергей Лавров в декабре обвинил Соединенные Штаты и НАТО в непосредственной и опасной вовлеченности, чуть не объявив альянс фактическим участником боевых действий.

НАТО продолжает сохранять единство, хотя в нем уже появляются трещины. Президент Хорватии Зоран Миланович (Zoran Milanović) недавно объявил, что выступает "против отправки любого оружия [на Украину], так как это затягивает конфликт", и назвал западную поддержку Киеву "глубоко аморальной, потому что тут нет решения". В данный момент украинская армия оснащена лучше, чем у большинства членов НАТО, но все равно с трудом сдерживает продвижение России в Донбассе и может понести серьезные потери в ходе ее предстоящего наступления ранней весной.

Итак, на фоне перехода Западом Рубикона в вопросе поставок боевых танков Киеву, стóит вернуться к первой и наиболее актуальной дилемме, вставшей перед генералом Милли: как избежать перерастания украинского конфликта в мировую войну? Различные сценарии его окончания нужно рассмотреть максимально реалистично.

Сценарий победы Украины ясен: полностью изгнать российские войска со своей территории. Некоторые киевские чиновники также призывают заставить Москву выплатить репарации и отправить всех командиров вплоть до Путина под международный военный трибунал.

Но позицией Зеленского это было не всегда. В первые дни спецоперации, а также в ходе нескольких раундов неудачных переговоров между Москвой и Киевом при посредничестве турок в марте и апреле 2022 года, Зеленский намекал, что предметом переговоров являются как полноправное членство его страны в НАТО, так и статус Крыма и Донбасса при условии проведения плебисцита с международными наблюдателями после вывода российских войск к границам до 24 февраля (то есть Крым остается под контролем России).

Теперь, по прошествии времени можно сказать, что Путин зря не пошел на такую сделку. Но переговоры сорвались из-за российского высокомерия и непримиримости на фоне тактических военных побед противника и мощной поддержки Запада, которая позволила Зеленскому отказаться от порожденного слабостью прагматизма и переключиться на морально оправданный максимализм, хоть и более рискованный с политической и военной точек зрения.

По словам Гидеона Роуза (Gideon Rose), автора книги "Как заканчиваются войны", любая в истории война состоит из трех фаз: дебютная атака, борьба за преимущество и эндшпиль. Последний неизбежно влечет один из двух исходов: либо ход войны необратимо складывается в пользу одной из сторон, как победы союзников в 1918 и 1945 годах, либо она заканчивается неким взаимосогласованным миром — в лучшем случае путем переговоров, как между Египтом и Израилем в 1973 году, в худшем — в виде безвыходного положения, как в Корее в 1953 году или на Кипре в 1974.

Конфликт на Украине в настоящее время находится во второй фазе: борьба за преимущество. Стороны не заинтересованы в переговорах, потому что каждая по-прежнему пытается одержать полную победу или хотя бы укрепить позиции и обеспечить себе более выигрышное положение, которое в итоге поможет выработать условия для мира. Европейские лидеры НАТО согласились с США по вопросу поставок наступательных вооружений Киеву. Даже канцлер Германии Олаф Шольц, который раньше согласился отправить туда всего лишь партию из 5000 касок, наконец решил выделить Зеленскому боевые танки Leopard 2.

Но если копнуть глубже, обнаружится целая пропасть между видением победы странами НАТО и Украиной. Зеленский настаивает на взятии Крыма для восстановления территориальной целостности Украины. Видные западные обозреватели, включая бывшего командующего ВС США в Европе генерала-лейтенанта в отставке Бена Ходжеса, считают захват Крыма "стратегически важным" для будущей военной безопасности Украины. Но вместе с тем очевидно, что борьба за возвращение полуострова и республик Донбасса повлечет военные действия совсем другого рода. Это будет не освобождением, а завоеванием. Присоединение Крыма к России в 2014 году было явно незаконным, а последовавший за этим референдум, где 97% проголосовали за присоединение к РФ, вряд ли можно назвать свободным и справедливым. Но столь же очевиден и тот факт, что большинство крымчан — русские, не желающие быть украинцами.

Ситуация в республиках Донбасса менее ясна — не в последнюю очередь из-за массовых этнических чисток, в результате которых до двух третей довоенного населения уехало на Украину и в Россию. Но Анн Нива (Anne Nivat) из французской Le Point, одна из немногих независимых западных журналисток, посетивших контролируемый Россией Донбасс в конце прошлого года, говорит, что не встретила там никого, кто хотел бы воссоединиться с Украиной.

Это прекрасно вяжется с моими собственными репортажами 2014 года из Донецка и Луганска: симпатизировавшие Киеву были вынуждены бежать, а остальные выказывали более-менее одинаковые антиукраинские настроения. Мужское население республик было мобилизовано в массовом порядке. Неясно, вызовет ли пролитая ими кровь солидарность Киеву, но, согласно данным TheNew York Times, лояльность неоднозначна даже среди жителей Херсона и занятых киевскими войсками частей Донбасса.

Возникает весьма неудобный вопрос: впору ли Западу насильно принуждать людей к воссоединению с ненужной им страной? На Украине эта тема была под жестким запретом еще до начала конфликта. Первого министра иностранных дел при Зеленском Вадима Пристайко (Vadym Prystaiko), ныне посла Украины в Лондоне, уволили после слов о том, что будущее Донбасса следует оставить на усмотрение местных жителей.

Трагедия нынешней ситуации в том, что справедливого и безопасного решения вообще не существует. Формальная передача контроля над областями Донбасса и Крыма Путину создаст огромный моральный риск и оставит Украину без естественной и защищаемой границы. К власти придут ставленники Кремля, который остается угрозой для Киева и его соседей. А поддержка продвижения Украины к границам 1991 года повлечет поддержку того, что местное население расценит как принудительную завоевательную войну.

Что еще более серьезно, для путинского режима потеря Донбасса и Крыма — конечно, если судить по главам российской истории — будет носить столь же фатальный характер, как для царей и СССР поражение в русско-японской войне, Первой мировой и Афганистане. По вполне очевидным причинам многие украинцы и сторонники Киева на Западе приветствовали бы именно этот вариант, но тогда загнанная в угол и вооруженная ядерным оружием Россия могла спровоцировать тот Армагеддон, которого США так стараются избежать.

Компромиссное решение администрации Байдена состояло в том, чтобы неуклонно сокращать вооруженные силы России, не провоцируя прямой конфронтации между Кремлем и НАТО и в то же время сохраняя в игре скептически настроенных членов. Но Венгрия, Австрия и Хорватия по-прежнему демонстративно выступают против отправки новой военной техники Украине; итальянские правые переживают раскол; в Германии и Чехии периодически проходят антивоенные демонстрации. Не говоря уже о небольшой, но громогласной группе республиканцев во главе с конгрессвумен из Джорджии Марджори Тейлор Грин, которая в ноябре заявила, что "при республиканцах Украине не достанется ни цента… наша страна на первом месте".

У Путина, со своей стороны, в запасе огромное количество людей и низкотехнологичного оружия, которые он может бросить в бой, несмотря на иссякающий арсенал высокоточных ракет. Основное ограничение военного потенциала Киева носит материальный характер, но главная забота Кремля — политическая. Дальнейшая мобилизация хоть и рискованна для Путина, но не смертельна. И в военном состязании между качеством и количеством — боевой дух, дисциплина, подготовка и оснащение Киева против мощи российского натиска — наступает такой момент, когда количество побеждает. Поэтому Путин готовит, судя по всему, крупное наступление на нескольких направлениях с целью развить недавний успех вокруг Соледара и создать тактическое преимущество до прибытия западных танков. России не следует надеяться выиграть этот конфликт, но у нее все еще есть ее шанс не проиграть.

Зеленский также находится в гораздо более шатком положении, чем предполагает его нынешняя популярность. Он пообещал народу полную победу, и, как показывают опросы, почти 90% избирателей ему верят. Невыполнение этого обещания несет в себе политические риски, равно как и подписание любого мирного соглашения с потерей украинской земли. Это почти неизбежно поставит Зеленского и его западных покровителей на путь столкновения.

Если Путин продвинется вперед, а затем объявит о прекращении огня и призовет к переговорам, НАТО немедленно разделится на два лагеря: поборников справедливости и сторонников мира. Само по себе это не остановит Украину от продолжения боевых действий, но именно НАТО держит руку на пульсе поставок военной техники, и потенциально бесконечная война станет испытанием воли даже для самых верных союзников Киева. И даже оптимистичный сценарий возвращения русских к границам до начала спецоперации не поможет воссоединить Украину и заставить Путина уйти. К сожалению, этот конфликт почти не имеет реалистичного исхода, который не закончился бы обвинениями украинцев в предательстве. Но с альтернативой в виде третьей мировой войны этот вариант может оказаться наименьшим злом.