Yeni Şafak: Запад радуется разрушениям в Турции, пока ее народ оплакивает потери

Опубликованную еженедельным юмористическим журналом Charlie Hebdo во Франции карикатуру о землетрясении, произошедшем в Турции и унесшей жизни тысяч людей, не следует рассматривать в рамках обычной ориенталистской традиции. Иллюстратор Charlie Hebdo сопроводил рисунок, изображающий массовые разрушения от землетрясения, фразой "Даже танки отправлять не надо". Эта подпись, совершенно очевидно, придает карикатуре иной смысл. В этой связи напрашивается вывод о том, что эта трагедия вызывает у Запада некое удовлетворение. Подпись по сути говорит, что картина, которую хотели бы создать танками, то есть путем войны, возникла сама по себе, в результате землетрясения. И это явно приветствуется. Разумеется, нет никакой ясности в вопросе о том, кто должен был осуществить послать танки. Однако простой анализ позволяет сделать некоторые предположения относительно возможных исполнителей.

Необходимо определить, соответствуют ли такие публикации более общей позиции, которую разделяет не только редакция Charlie Hebdo. Потому что это ситуация, которая непосредственно касается миллионов турок и мусульман, проживающих в Европе. До настоящего времени у нас не было возможности установить, какую реакцию эта карикатура вызвала у французской общественности. Однако и в интеллектуальном сообществе мы не встретили какой-либо статьи с резкой критикой. То же самое касается акций по сожжению Корана и вырыванию страниц священной книги. Учитывая эту общую ситуацию, я не хочу давать оценку вещательной линии журнала.

Похожие публикации Charlie Hebdo с давних пор помещаются в контекст демократии и свободы мысли. Это явно очень узкое поле. Несмотря на это, аналогичные вопросы уже довольно давно рассматриваются в одних и тех же рамках. В частности, возникшие в странах Северной Европы и взлелеянные предыдущими публикациями Charlie Hebdo исламофобские провокации. Неподобающие выражения и изображения в отношении пророка Мухаммеда сохраняются в повестке дня с начала 1990-х годов, прокладывая путь к разного рода политике. Помещение этого в контекст демократии и свободы мысли порождает серьезные последствия. Тот факт, что такая ситуация не подвергается философской критике, позволяет нам увидеть табу и даже сакральные ценности современного понимания критики.

Когда отвратительные акции, напоминающие языческие обряды, ограничиваются антирелигиозным и антинаучным контекстом, это дает широкое пространство для маневра политике, разрабатываемой в империалистических центрах. Критика ориентализма Эдварда Саида предлагает серьезную точку зрения, позволяющую раскрыть эту обширную область маневра и функционирование процесса. Это отличается от критики ориентализма, принятой в Турции, которая неадекватна анализу текущего процесса. Общий контекст здесь — правильность и ошибочность западного восприятия Востока. Однако датский политик сжег Коран под защитой шведского государства. Можно предположить, что они хотели создать атмосферу языческого обряда. При этом обряду придали упорядоченность. Все эти гнусные события произошли после того, как Турция потребовала от Швеции экстрадировать членов Рабочей партии Курдистана и Террористической организации фетхуллахистов. А это событие, выходящее за рамки издательской линии Charlie Hebdo. Совершенно очевидно, что речь идет о террористическом издании. И их взгляды на землетрясение также подтверждают это.

Следует отметить, что вместо общей оценки европейских стран и США необходимо ориентироваться на региональные различия. Однако также совершенно очевидно, что прямые атаки на основные источники религии или публикации, нацеленные на какую-нибудь страну и ее народ, являются в первую очередь проблемой европейской интеллектуальной среды.

Турция переживает великое бедствие. Я не в состоянии говорить что-либо о масштабах катастрофы и боли, вызванной ее потерями. Мы извлекли важные уроки из землетрясения, которое пережили в 1999 году. Мы должны принять во внимание оценки, согласно которым, этого недостаточно. У большинства из нас наверняка были родственники, знакомые, члены семьи, друзья в районе, пострадавшем от землетрясения. Мы вместе перевяжем раны и вместе облегчим боль. Все проходит, и это пройдет, говорили наши предки. Со временем мы начинаем лучше понимать значение этих слов. Пришла пора объединиться.