Значение Артемовска

Взятие Артемовска российскими войсками 21 мая – после восьми месяцев ожесточенных сражений, подобных битве за Сталинград, – не стало переломным моментом в продолжающемся военном конфликте на Украине, однако оно все же оказалось важной вехой. Оно могло бы стать ничем не примечательным событием – как в военном, так и в психологическом смысле, – если бы режим Зеленского не решил превратить город с довоенным населением в 80 тысяч человек в активно навязываемый символ украинского сопротивления. Сделав это, украинское правительство фактически согласилось на логику войны на истощение противника, что в долгосрочной перспективе будет играть на руку России.

Число украинцев, погибших или получивших увечья в боях за Артемовск, неизвестно, но нет никаких сомнений в том, что их очень много. <...> Как сообщает лондонский Королевский институт оборонных исследований, за минувший год российская артиллерия существенно повысила эффективность своих действий и в настоящее время является главной угрозой для операций украинцев. Заявления представителей Киева о том, что потери Украины составляют всего пятую часть от потерь российской стороны, противоречат их более ранним сообщениям о том, что украинские силы ежедневно теряли по 100-200 своих бойцов в битве за Артемовск, которая продлилась более 200 дней.

Сообщается, что командующий вооруженными силами Украины Валерий Залужный с конца зимы тщетно пытался убедить президента Владимира Зеленского эвакуировать Артемовск, чтобы сохранить солдат и боеприпасы для возможного контрнаступления весной этого года. Немецкий журнал Bild уже 6 марта сообщил, что, "хотя в самом начале конфликта между этими двумя лидерами наблюдалось выраженное единство и их роли были четко разделены, сейчас все изменилось". В конце концов, руководствуясь соображениями личного престижа, Зеленский отверг весьма разумный совет Залужного, в основе которого лежала оперативная необходимость, и 3 февраля заявил (позже много раз это повторив), что "Крепость Бахмут" не падет.

Падение Артемовска может иметь такие последствия, политическое значение которых будет намного превосходить ценность этого города в военном смысле. Если после этой проигранной битвы выяснится, что у Украины недостаточно солдат и ресурсов, чтобы осуществить запланированное масштабное контрнаступление – которое украинские лидеры и СМИ провозглашали последние несколько месяцев, – ее западные сторонники (особенно в Европе) с гораздо меньшим энтузиазмом отнесутся к необходимости и дальше отправлять Киеву оружие и технику на миллиарды долларов. В своем недавнем интервью британский отставной генерал сэр Ричард Ширрефф (Richard Shirreff), бывший заместитель верховного главнокомандующего союзными войсками в Европе, выразился весьма прямолинейно: "Она должна быть в состоянии продемонстрировать успех после всей той поддержки, которую ей оказывают страны НАТО и другие партнеры".

Насколько Украина способна на это в данный момент, неясно. Еще до того, как борьба за Артемовск переросла в масштабную битву на истощение противника, украинская артиллерия расходовала артиллерийские снаряды быстрее, чем западные сторонники Киева могли восполнять. То есть любое наступление украинских сил будет проходить в условиях ограниченного количества боеприпасов. Украинские войска ежедневно расходуют около 7 тысяч снарядов, тогда как до начала украинского конфликта Соединенные Штаты производили по 14 тысяч снарядов в месяц – и у них нет возможности быстро нарастить темпы производства. Обратившись к Конгрессу США в феврале, заместитель министра обороны США Колин Каль (Colin Kahl) заявил, что украинский конфликт продемонстрировал, что "наш оборонно-промышленный комплекс находится не на том уровне, чтобы мы могли производить нужное количество боеприпасов". По словам генерального директора компании Raytheon, за первые восемь месяцев конфликта украинцы выпустили такое количество снарядов, которое эквивалентно 13 годам производства противотанковых ракет "Джавелин" и пяти годам производства зенитных ракет "Стингер". Логичным будет предположить, что за 16 месяцев военного конфликта объемы выпущенных снарядов как минимум удвоились.

История учит нас, что в войне на истощение Россия обладает неотъемлемым преимуществом перед любым противником. Первоначально потерпев несколько поражений, Россия в конце концов одержала победу над Польшей в эпоху Смутного времени (1606–1613), над Швецией в Северной войне (1700–1721), над наполеоновской Францией в 1812 году, а также, что наиболее показательно, над нацистской Германией в войне 1941–1945 годов. Попытка вести войну на истощение против России стала серьезным просчетом Зеленского и его иностранных покровителей. Но для всего остального мира проблема заключается в том, что, поскольку вашингтонский внешнеполитический истеблишмент не в состоянии признавать свои ошибки, этот просчет, скорее всего, повлечет за собой эскалацию.

Опасность эскалации в полной мере проявилась в Киеве 25 мая, когда заместитель госсекретаря США по политическим делам сообщила аудитории по видеосвязи, что Вашингтон помогал планировать контрнаступление украинских войск против России с начала текущего года. "Мы работаем над этим вместе с вами вот уже четыре или пять месяцев", – заявила Виктория Нуланд. Она считает, что контрнаступление, "скорее всего, начнется и будет идти параллельно" с саммитом НАТО в Литве, который запланирован на 11 июля.

"Грохот пушек в качестве аккомпанемента – как это мило! – прокомментировал Вольфганг Койдл (Wolfgang Koydl) в газете Weltwoche 28 мая. – Другими словами, на атаке на вооруженную ядерными боеголовками Россию стоит подпись вооруженной ядерным боеголовками Америки, и высокопоставленный американский чиновник открыто это признает".

Койдл закончил свою статью на саркастичной ноте, что весьма нехарактерно для германоязычных комментаторов: "Разве это не угрожающая жизни эскалация? Но от кого она исходит? Или, как все мы хорошо знаем, только русские могут идти на эскалацию?"

Момент истины настанет в том случае, если украинское контрнаступление провалится, и если в ответ на него русские начнут собственное масштабное наступление. Как ранее на этой неделе сказал бывший советник Пентагона полковник Дуглас Макгрегор (Douglas Macgregor), основной риск заключается в том, что "дураки в Вашингтоне заговорят о непосредственной интервенции".

Перефразируя слова Талейрана, это будет хуже, чем преступление: это будет ошибка, сравнимая с серией трагических ошибок, которые европейские столицы допустили в июле 1914 года.