"Иммунитет можно повысить постом и ограничением сахара, ведь это худший из наркотиков", — говорит иммунолог

Как наш организм борется с инфекциями? Сколько раз в год болеть "нормально"? Правильно ли вообще сбивать температуру? Как то, что мы едим, влияет на наш иммунитет? Как его лучше поддержать? Обо всем этом мы поговорили с известным на весь мир иммунологом Якубом Абрамсоном, который возглавляет в известнейшем Институте Вейцмана в Израиле собственную научно-исследовательскую группу.

Якуб Абрамсон: Принципиально важна. Я сравниваю иммунную систему с высоко боеспособной армией, потому что они одинаково хорошо организованы и поделены. Армии тоже нужны постоянные учения и совершенствование навыков, а иначе она деградирует и утрачивает боеспособность.

— Боеспособной армию на поле сражения делают разные боевые подразделения, которые применяют разные стратегии, поскольку сталкиваются с атаками самого разного рода со стороны врагов, то есть бактерий, вирусов и грибов. Идет постоянное соревнование и борьба. И во время войны каждая из сторон постоянно развивается и совершенствует свое оружие. вирусы мутируют и приспосабливаются, как мы видим на примере коронавируса и гриппа. Именно поэтому иммунная система адаптивна. Если вирус мутирует, наша адаптивная иммунная система приспосабливается и реагирует на изменения, на его новые стратегии.

— Вообще я думаю, что если человек болеет чаще одного или двух раз в год, то с его иммунной системой не все в порядке. Я говорил о ней как об армии, но также я могу сравнить иммунную систему с филармонией. Если в оркестре не хватает одной скрипки, то гармония уже теряется. Иммунная система должна быть слаженной. И самая лучшая стратегия в любой войне — не пускать врага на свою территорию.

— Да, поэтому у нас есть местный иммунитет. Слизистые защищают нас, как когда-то Великая китайская стена защищала китайскую империю. Их эпителиальные клетки (у них минимум межклеточного пространства, они тесно прилегают друг к другу и зачастую крепко соединены друг с другом — прим. авт.) хоть и не являются типичными иммунными клетками, но все равно представляют собой неотъемлемую часть иммунной системы. Многие вирусы и бактерии пытаются преодолеть этот барьер, чтобы проникнуть на нашу территорию. Однако наша "слизистая" граница не просто пассивный физический барьер — у нее есть ряд сложных "укреплений", которые активно помогают обезвреживать захватчиков.

— Например, слизь (отсюда и название "слизистая" — прим. авт.) содержит разные белки, которые работают как клей и предотвращают физический контакт патогена с эпителиальной тканью. Большинство патогенов задерживаются на слизи. Кроме того, в ней растворено еще много антимикробных пептидов. По сути это наши естественные антибиотики, которые способны убивать как бактерии, так и вирусы. И если раньше мы уже сталкивались с той или иной инфекцией, то в слизи еще и появляются особые антитела. В идеале когда патоген приближается, он ликвидируется, а его мертвое тело наша иммунная система утягивает внутрь и сообщает военной разведке о том, кто это, как выглядит и какими признаками обладает. Так иммунная система совершенствуется, и впредь у нее будет информация, чтобы при следующем или продолжающемся контакте она смогла отреагировать быстрее и эффективнее. Поэтому нам следует заботиться о местном иммунитете. Ведь если вирус или бактерия преодолеют границу и получат возможность размножаться в нашем организме, нам придется вести бой на собственной территории, а это куда сложнее. Начнутся проявления болезни, будут жертвы. Ткань подвергается определенным разрушениям, происходят воспаления.

— Гной — это тела погибших смелых бойцов нейтрофилов (тип белых кровяных телец, участвующих в ликвидации, прежде всего, бактериальных инфекций — прим. авт.), а это наиболее многочисленные клетки нашей крови. Пехотинцы нашего иммунитета, которые ведут себя почти как камикадзе. Если, например, бактерия попадает в кровь, нейтрофилы мгновенно ее проглатывают, а потом погибают. И их мертвые тела образуют гной.

— Высокая температура — часть оборонного ответа, и если она не выше 40 градусов и не продолжается два дня, то искусственным образом снижать ее не стоит. Огромная ошибка пить таблетки, как только температура хотя бы немного повышается. Мы сами себе вредим. Вирусы и бактерии, как правило, очень плохо переносят температуру выше 37 градусов, и уже при слегка повышенной температуре они не способны размножаться. Именно поэтому наш организм повышает свою температуру, чтобы замедлить размножение патогенов. Кроме того, (…) некоторые жаропонижающие, не только сбивают температуру, но и в целом подавляют работу иммунной системы. Если температура большая и продолжается более двух дней, то, разумеется, ее следует снизить. Особенно это касается маленьких детей, а также ослабленных людей и пожилых.

— Буквально абсурд, что в наше время даже опытный врач часто не может с первого взгляда точно определить. Когда повышается количество нейтрофилов, о которых мы говорили, то в большинстве случаев это говорит о бактериальной инфекции, но и этот критерий не до конца точен. Скажем, в Израиле в обозримом будущем в продаже появится простой тест. Он будет оценивать разные параметры, которые по-разному выглядят при вирусной и бактериальной инфекции. Любой человек сможет дома определить, какой у него тип инфекции, а это крайне важно. Тем самым можно будет предотвратить излишнее употребление антибиотиков (они работают только против бактерий — прим. авт.).

— Да. Я не сторонник применения антибиотиков при рядовых инфекциях, с которыми организм должен справляться сам. Антибиотики играют важную роль и спасли миллионы жизней, но их чрезмерное применение однозначно ослабляет наш иммунитет. Часто доктора даже прописывают антибиотики в качестве профилактики, потому что не уверены, вирусная у пациента инфекция или бактериальная. Исследования последних лет нам показали, насколько разрушительное воздействие оказывает недельный прием антибиотиков на нашу кишечную микрофлору, а затем и на иммунную систему. Восстановление нарушенной таким образом микрофлоры может занять до нескольких месяцев, и есть штаммы нужных бактерий, которые в организм уже никогда не вернутся. Кроме того, этот микробный дисбаланс, вызванный приемом антибиотиков, часто приводит к тому, что размножаются другие штаммы бактерий и дрожжевых грибов, которые вредны для нашего здоровья. Представьте себе, что вы сжигаете прекрасный смешанный лес, который произрастал сотни лет. На выжженой земле сначала вырастают вредные сорняки, а на восстановление леса уйдут еще сотни лет.

— В Израиле есть много врачей, кто приехал из бывшего Советского Союза. Они выписывают пероральные антибиотики (прием лекарства через рот — прим. авт.) почти от всего: от боли в колене, от царапины на руке, от боли в горле. У них так лечили. Когда мы с супругой вернулись в Израиль из Соединенных Штатов Америки, где прожили несколько лет, мы не сразу нашли хорошего доктора, которому могли бы доверять. Какая ситуация в Чешской Республике, мне неизвестно. (…)

— Да. Уже сегодня в больницах есть штаммы бактерий, которые не поддаются лечению антибиотиками. Возможно, в будущем мы окажемся в ситуации, когда традиционные антибиотики перестанут действовать, и появятся очень патогенные штаммы бактерий, от которых не будет защиты.

— Да, но еще недавно все было иначе. Перелом произошел около 2010 года, когда вышли статьи нескольких авторитетных иммунологических лабораторий, которые доказали, что кишечные бактерии и вообще бактерии в нашем организме совершенно необходимы для регулирования иммунного ответа. Я вспоминаю случай из моей жизни в Соединенных Штатах Америки. У одной моей коллеги были мыши, служившие моделями для двух аутоиммунных заболеваний: диабета и артрита. Но когда мы переехали из одного здания в другое, опыты моей коллеги в этой области перестали давать результаты. Мыши ни с того, ни с сего перестали болеть диабетом, а мыши с артритом, напротив, начали умирать в течение трех-четырех недель, потому что заболевание страшно обострилось. Выяснилось, что в новом вольере для мышей были другие бактерии, и у мышей там образовался новый микробиом. Для одного аутоиммунного заболевания это имело фатальные последствия, а для другого — лечебные. Вообще большинство аутоиммунных заболеваний может возникать вследствие излишней стерильности или нарушения равновесия микробиома. Все потому, что есть определенные метаболиты, так называемые постбиотики, которые формируют иммунные клетки и толерантность. Если мы истребляем бактерии, то в кишечнике не образуются нужные вещества, и наш иммунитет от этого страдает.

— Разумеется. Если ваш рацион будет состоять преимущественно из углеводов, таких как хлеб, картофель, рис и сахар, то это простимулирует рост особого типа бактерий, которые любят пищу такого рода. Иммунитету мы тем самым совершенно не поможем. Если вы будете есть пищу богатую клетчаткой, например, овощи с полезными жирами (орехи, авокадо, оливковое масло), то тем самым вы поспособствуете заселению своего кишечника штаммами бактерий, которые, например, будут положительно влиять на иммунитет. Однако клетчатка нужна не только в качестве пищи для кишечных бактерий, которые из нее образуют уже упомянутые полезные постбиотики. Клетчатка также стимулирует проходимость кишечника (постбиотики крайне важны для нашего здоровья, но без кишечных бактерий ряд из них наш организм выработать не в состоянии — прим. авт.).

— Я считаю сахар худшим наркотиком на свете. По сравнению с другими наркотиками он более смертоносен и вредит здоровью миллионов людей. Мы не хотим этого признавать, потому что он убивает очень медленно, он вкусный, и наши дети его обожают. Кроме того, его чрезмерное потребление приводит к ожирению, но у него есть и несколько других негативных черт. Сахар или сахароза расщепляется в теле на глюкозу (виноградный сахар — прим. авт.) и фруктозу (фруктовый сахар — прим. авт.). Глюкоза используется как энергия, а одна молекула фруктозы преобразуется в одну молекулу жира. Преобразование происходит в печени, и поэтому у некоторых людей она заплывает жиром, хотя они и не пьют алкоголь и обладают стройной фигурой. Алкоголь и фруктоза проходят похожий метаболический путь. Проводились исследования, которые показали, что сахар вызывает воспаления, подавляет работу фагоцитов ("пожирающие" клетки, которые в месте воспаления пожирают потенциально опасные микроорганизмы — прим. авт.). Этот эффект почти мгновенный, и уже через несколько минут и часов после употребления сахара снижается боеспособность этих клеток. А сахар, разумеется, способствует тому, что в кишечнике могут размножиться особые типы бактерий, которые не лучшим образом влияют на наше здоровье.

Наша любовь к сладкому объясняется, в частности, тем, что наш микробиом требует сахара. Кроме того, сахар повышает уровень триглицеридов (мелкие частицы жира, которые через кровоток попадают в жировые клетки; высокий уровень триглицеридов в сочетании с высоким "плохим" ЛПНП холестерином — один из факторов риска отложения жировых частиц на стенках сосудов и возникновения атеросклероза — прим. авт.). Это приводит к сердечно-сосудистым заболеваниям и так далее. В общем, сахар — очень сладкий медленный убийца.

— То, как мы питаемся, и то, как мы живем, отражается на нашей "обороноспособности". Стресс — один из самых сильных ингибиторов (замедляющий или полностью останавливающий реакцию — прим. авт.) иммунной системы. При стрессе наш организм вырабатывает разные вещества, в том числе гормоны стресса, такие как, например, кортизол. Именно он оказывает подавляющее действие на многие элементы иммунной системы, включая функцию тимуса. Из-за способности подавлять иммунный ответ кортизол и его производные (лекарства кортикостероиды — прим. авт.) применяются при хронических воспалительных, аллергических и аутоиммунных заболеваниях. Обычный побочный эффект такого лечения — ослабление обороноспособности и повышенный риск инфекций.

— Витамин Д был открыт более ста лет назад как загадочное вещество, содержащееся в жире печени трески, которое способно чудесным образом излечивать от рахита. В то время им страдала немалая часть населения из-за недоедания… Но после Первой мировой войны австрийский врач Клеменс Пирке и британский врач Харриет Чик вместе установили, что солнечное излучение активирует в коже синтез молекулы, из которой в дальнейшем наш организм синтезирует (создает — прим. авт.) витамин Д. Однако его влияние на иммунитет было открыто намного позже, и оно выглядит загадочным и во многом даже противоречивым. С одной стороны, он укрепляет иммунную систему и предотвращает инфекции, а с другой тормозит ее и способен предотвращать аутоиммунные заболевания. Это такой своеобразный двуликий Янус. Поэтому я им заинтересовался.

Кроме того, меня также заинтересовали первые исследования, опубликованные в Израиле, в которых ясно демонстрировалась связь между уровнем витамина Д в крови и легким или тяжелым течением коронавируса. Другой момент, который заставил меня заняться этим витамином, были наблюдения нескольких моих знакомых врачей, по словам которых, они способны эффективно лечить разные аутоиммунные заболевания высокими дозами витамина Д. Иными словами, свидетельств того, что витамин Д способен укреплять иммунитет при инфекции и ослаблять его при аутоиммунных заболеваниях или воспалениях, было достаточно, но и одно исследование не могло комплексно это объяснить. Поэтому я сказал себе, что с помощью современных методов мы сосредоточимся на том, как витамин Д регулирует иммунную систему.

— Вообще витаминами называют вещества, которые наш организм не способен продуцировать самостоятельно и вынужден получать из пищи. Получается, что название "витамин" в данном случае — историческая ошибка. Витамин Д не витамин, а стероидный гормон, который наш организм так же, как и другие стероидные гормоны, синтезирует из холестерина.

— Если бы мы жили в согласии с природой и меньше сидели в офисах, нам хватало бы, наверное, только солнца и правильного питания. Летом мы можем накопить запасы, которые откладываются у нас в жире, и их хватает надолго. Но так же долго их потом приходится восполнять. Одной таблетки тут не хватит. При остром дефиците потребуется три месяца получать высокие дозы витамина Д, прежде чем его уровень придет в норму. С другой стороны, есть врачи, которые пытаются справиться с его недостатком одноразовой дозой: "Мы сейчас вам вколем сто тысяч доз". Разумеется, это тоже плохо. Если фикус не поливать месяц, он засохнет. И вы его не спасете тем, что сразу выльете на него двадцать литров воды. Витамин Д нужно получать медленно и постоянно.

— Все индивидуально и зависит от того, насколько острый у вас дефицит витамина Д, как часто вы появляетесь на солнце, лето сейчас или зима… Лучше всего сдать анализ на уровень витамина Д в крови, и уже исходить из полученных результатов. Вообще рекомендуется ежедневно от 400 до 800 единиц, что для большинства людей невероятно мало, так что они ничего и не почувствуют. Я зимой в Израиле принимают пять — десять тысяч единиц в день, а летом стараюсь бывать утром и вечером на солнце, и поэтому я снижаю дозу и принимаю ее раз или два в неделю. Анализ крови на витамин Д я сдаю дважды в год, и пока еще ни разу мой уровень не опускался ниже оптимальной границы. Однако важно, чтобы вы не принимали витамин Д вместе с кальцием.

— Но в нашей пище достаточно кальция. Вот только всасывается он плохо из-за недостатка витамина Д. Если уровень витамина Д оптимальный, а уровень кальция в пище высокий, то кальций начинает откладываться в сосудах, что крайне плохо. Напротив, вместе с витамином Д3 лучше принимать витамин К2, который по сути перемещает кальций из сосудов туда, где ему следует быть, то есть в кости и зубы. (Витамин Д3 животного происхождения, и он примерно в четыре раза эффективнее, чем вариант Д2. Витамин К2 содержится, прежде всего, в животных жирах, то есть в масле, сале, сметане… Врачи предполагают, что почти у всех чехов есть дефицит витамина К2, а также признают, что знают об этом витамине очень мало — прим. авт.)

— Моя лаборатория занимается, прежде всего, вопросом иммунологической толерантности. Наша иммунная система способна отличать белки, которые являются ее собственными (их образуют наши ткани — прим. авт.), от чужеродных, например, белков вирусов и бактерий. В организме у нас приблизительно 20 тысяч генов, и каждый из них кодирует уникальный белок, который выполняет определенную биологическую функцию, тем самым обеспечивая жизнедеятельность организма. А наша иммунная система должна каким-то образом научиться отличать эти тысячи белков, собственных для организма, от чужеродных. Атаковать собственные белки она не должна, а чужеродные — обязана.

Иммунная система способна "видеть" даже самые незначительные отличия, что создает серьезные проблемы при трансплантациях, поскольку организм больного получателя может отторгнуть орган донора. Даже небольшие отличия в виде нескольких белков способны привести к тому, что иммунитет получателя атакует трансплантированный орган, распознав в нем чужеродного захватчика, которого необходимо немедленно выгнать из организма. Нас интересует, как иммунная система учится отличать врага от друга и благодаря этому великолепному умению не атакует клетки собственного тела (когда по каким-то причинам она теряет это умение и атакует собственные клетки, возникают так называемые аутоиммунные заболевания — прим. авт.). Другой сопутствующий проект, над которым мы работаем, посвящен вопросу, почему аутоиммунными заболеваниями чаще страдают женщины (75%), а не мужчины (25%). В случае таких заболеваний, как, например, волчанка, это соотношение 90 к 10, и не до конца ясно, почему это так.

— В моей лаборатории мы открыли один из ключевых механизмов, который стоит за этим различием, и который ранее не был описан. Речь идет о чрезвычайно интересной разнице между способностью женских и мужских лимфатических узлов реагировать на половые гормоны. (…)

— Да, с точки зрения иммунной системы рак и аутоиммунитет — две стороны одной монеты. Непрофессионал, пожалуй, скажет: "Раковые клетки чужеродны для организма, а значит, иммунитет должен с ними легко справиться". Но это не так. Рак образуют клетки, которые являются собственными для нашего организма, и иммунная система научилась на них не реагировать. Иммунная система не просто не способна эффективно атаковать рак, но и во многих случаях активно его защищает. Иммунная система считает, что он часть организма, и не обращает внимание на то, что раковые клетки делятся ненормально. В конце концов, и клетки иммунной системы в ответ на инфекцию способны очень быстро делиться. Исследования в области аутоиммунитета, таким образом, подвели нас к изучению лечения рака. Мы сказали себе, что можем кое-что подчерпнуть из примеров аутоиммунитета, который умеет эффективно и целенаправленно уничтожать собственным оружием определенные клетки в организме. Поэтому в одном из наших проектов мы стараемся преобразовать аутоиммунную реакцию в целенаправленную иммунную реакцию против рака. (…)

— В тимусе Т-лимфоциты проходят два основных испытания. На первом они должны показать, что вообще способны давать иммунный ответ, то есть реагировать на какой-либо антиген (вещества белкового характера, которые провоцируют клетки иммунной системы вырабатывать антитела — прим. авт.). 98% клеток не выдерживают испытания, и в тимусе огромная клеточная смертность. Всего два процента клеток получают "диплом" об "иммунной компетентности" (то есть способности адекватно реагировать на вещества из внешней и внутренней среды — прим. авт.). Далее следует второе испытание, когда отбираются все Т-лимфоциты, которые являются аутореактивными (реагируют на собственные клетки и ткани — прим. авт.).

Расскажу подробнее… В тимусе есть, так сказать, огромная библиотека, в которой почти все белки, имеющиеся в нашем организме. А Т-лимфоциты с ними там знакомятся, учатся их распознавать: "Вот так выглядит инсулин, а так гемоглобин…" И они не должны на них реагировать. Как сторожевые псы, которые должны сторожить дом от воров, но не смеют нападать на домашних. Если бы Т-лимфоциты отреагировали на собственные клетки организма, то их либо уничтожили, либо преобразовали бы в так называемые Т-регуляторные клетки. По сути это хорошие полицейские, чья задача — остановить клетки, которые "запутались" и начали атаковать свой организм. Таким образом, тимус важен не только тем, что благодаря ему мы можем создавать невероятно эффективную армию Т-лимфоцитов, которые на протяжении всей жизни защищают нас от разных видов смертельных патогенов (вирусов, бактерий, грибов — прим. авт.), но и тем, что он способен вовремя обезвредить собственных обезумевших и некомпетентных бойцов, которые способны стрелять в своих же и вызывать тем самым аутоиммунные заболевания.

— Наиболее важную роль тимус играет на эмбриональной стадии. После рождения его значение резко снижается, поскольку человек уже смог создать достаточно широкий спектр Т-лимфоцитов, которые впоследствии смогут сражаться с вирусами и другими патогенами и смогут сформировать оборонный запас бойцов. Было бы бессмысленно, если бы армия тренировала все новых и новых бойцов, а после завершения курса подготовки в течение нескольких недель заявила им, что их миссия уже выполнена. Намного эффективнее держать в запасе натренированных бойцов, которые получили опыт в бою, и в момент угрозы призвать их к оружию. С другой стороны, человек, который родился без тимуса, не способен без лечения прожить больше нескольких недель или месяцев.

— Да, бывают врожденные генетические нарушения, которые встречаются не так уж редко: примерно один случай на сто тысяч человек. Возможно, вы слышали о так называемом синдроме "Мальчика в пузыре", который поражает только мальчиков. У них происходит генетическое нарушение образования Т-лимфоцитов в тимусе, и поэтому в их иммунной системе этого важного боевого подразделения просто нет. И хотя остальные иммунные подразделения там создаются, эти дети почти сразу после рождения подхватывают серьезное бактериальное, вирусное или грибковое заболевание, потому что не способны с ним бороться. Сегодня это лечится трансплантацией костного мозга. Но еще в 70-х мальчиков с таким недугом сажали в пластиковые боксы, чтобы защитить от заражения. Однако без Т-лимфоцитов человек не способен выжить. (…)

— Совершенно великолепный механизм не только для иммунной системы, но и для регенерации тканей и замедления старения организма — это так называемая аутофагия. Это естественный механизм, при котором наше тело регенерируется, поскольку перерабатывает и обновляет старые и поврежденные клетки, включая клетки иммунной системы. Один из простейших способов запустить аутофагию — интервальное голодание, когда вы каждый день хотя бы 16 часов голодаете (человек ест только во временном окне длиной восемь часов, скажем, с восьми утра до 16 часов вечера — прим. авт.). Я бы также рекомендовал ограничить сахар. Кроме того, достаточный сон, достаточное количество света. И закаляться. Это еще один отличный метод, как предотвратить воспаление в организме и укрепить его обороноспособность. Когда-то люди жили в более суровых условиях, а мы изнежились. Этому посвящен и ряд научных исследований. Одно как-то давно провела американская армия: одну группу солдат заставили нырять в ледяную воду, а вторую нет. Потом сравнили их иммунную систему.

Разница была огромной. Группа, которая купалась в ледяной воде, имела значительно больше Т-лимфоцитов в крови, больше NK-клеток (еще один тип оборонных клеток-"убийц" в иммунной системе, которые защищают, прежде всего, от вирусов и рака — прим. авт.), а также у них отмечался рост бактерицидных способностей нейтрофилов (способность этих белых кровяных телец уничтожать бактерии — прим. авт.). Этому исследованию больше двадцати лет. Я бы хотел провести подобное исследование с помощью современных технологий. Также для здоровья выбирать полезное питание, тем самым заботясь о кишечной микрофлоре, чтобы оставаться в гармонии с иммунной системой. То есть нужно пестовать в нем хорошие и полезные бактерии, лишний раз не принимать антибиотики… и я могу так продолжать. Наше здоровье — в наших руках. Многие заболевания вызваны тем, что мы отошли от принципов, с которыми человечество жило тысячи лет.