Молодежь из поколения Z взбунтовалась против западной цивилизации?

Такое чувство, что молодежь все больше сходит с ума. Пугающе значительная ее часть сочувствует террористам, напавшим на Израиль, ратует за немедленный отказ от ископаемого топлива и мечтает об окончательном стирании половых различий. Все эти точки зрения тревожны сами по себе, но они отражают и недуг более глубинный — аполитичный по своей сути распад социальных норм, увядание личного общения, упадок элементарной грамотности и крах логического мышления.

Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram

У поколения Z (родившиеся примерно с 1997 по 2012 год, — прим. ИноСМИ) не было некоего единого катализатора, каким стала война во Вьетнаме для поколения беби-бумеров (родившиеся примерно с 1946 по 1964 годы, — прим. ИноСМИ). Бумеры были злы и раззужены, но в основной своей массе не переживали из-за будущего, которое в целом сложилось достаточно неплохо: рабочие места создавались, недвижимость дорожала, а акции прибавляли в цене. Большинство же нынешней молодежи в принципе боится грядущего. Основная ее часть, согласно исследованию журнала The Lancet, вообще считает, что наша планета обречена из-за перемены климата.

Этот пессимистический взгляд на будущее оказывает молодежи медвежью услугу — особенно в экономике. Лишь 36% респондентов в новом опросе The Wall Street Journal и Национального центра изучения общественного мнения при Чикагском университете считают, что американская мечта по-прежнему актуальна, причем среди молодежи эти упаднические настроения преобладают. На сегодняшний день менее половины миллениалов (родившиеся примерно с 1981 по 1996 год, — прим. ИноСМИ) ощущают себя комфортнее в финансовом плане, чем их родители в том же возрасте. Это первое поколение в новейшей истории, уступающее в этом отношении предшественникам. Примерно семь из десяти американцев считают, что сегодняшней молодежи труднее, чем поколению их родителей, откладывать деньги на будущее (72%), оплатить высшее образование (71%) или купить дом (70%). Это явствует из доклада Исследовательского центра Пью (Pew Research Centre) за 2021 год.

Пагубнее всего сказывается снижение числа домовладельцев, ведь для трех и пяти молодых людей именно недвижимость — неотъемлемая часть американской мечты. Владельцы недвижимости охотнее пускают корни, быстрее взрослеют и чаще создают семьи. Однако по данным Бюро переписи населения США, доля домовладельцев среди молодых людей в возрасте от 25 до 34 лет составила для поколения X (родившиеся примерно с 1965 по 1980 год, — прим. ИноСМИ) всего 45%. Среди миллениалов, которым пора обзаводиться семьями, этот показатель снизился до 37%. В Великобритании цены на недвижимость достигли в прошлом году рекордного уровня, а уровень владения жильем среди граждан до 35 лет в период с 1997 по 2017 год снизился вдвое.

Столь же тревожные тенденции наблюдаются и на рынке труда. Несмотря на нехватку рабочей силы, которая наверняка будет лишь усугубляться, реальная заработная плата большинства жителей США, ЕС, Японии и Великобритании не превышает затрат. В США участие мужчин в рынке труда сейчас ниже, чем в 1940 году, когда безработица была втрое выше. Особенно резко этот показатель рухнул среди молодых мужчин: с более чем 80% в 1980-х годах до почти 60% сегодня.

Эти условия душат честолюбие и целеустремленность не только на Западе, но и даже в Восточной Азии. Такое чувство, что миллениалы и поколение Z относятся к работе все менее серьезно. Недавние исследования деловой организации Conference Board отмечают все больше признаков того, что для поколения Z “разумный баланс между работой и личной жизнью” важнее “карьерного роста”. Некоторые даже откровенно называют безработицу “веселыми и беззаботными деньками”. Для подавляющего большинства американских работников, занятых неполный рабочий день, это осознанный выбор: переходить на полную занятость они не намерены.

В Европе сейчас сложилась самая пассивная рабочая сила в мире — при самых высоких доходах. Британские работодатели бьют тревогу из-за падения трудовой этики миллениалов. Почти 10% молодых британцев, учащихся или не работающих по иным причинам, даже не собираются искать работу, а примерно треть сомневаются, что достигнут своих карьерных целей. Это сопровождается тем, что молодые люди все позже взрослеют и рожают все меньше детей.

Аналогичные явления можно наблюдать и в Японии. Даже в Китае значительная часть молодежи, в том числе хорошо образованной, предпочитает “залечь на дно”. Они ищут жизни без трудовых обязательств и не стремятся развивать в себе полезные навыки, копить заслуги и достигать еще недавно признанных вех взрослой жизни — от обзаведения домом до вступления в брак или создания семьи. Неудивительно, что уровень рождаемости в Европе, Америке и Восточной Азии упал до рекордно низких значений.

Некоторые видят решение юношеских тревог в технологиях, но, похоже, что они, наоборот, лишь усугубили ситуацию. Хотя цифровая революция и сказочно обогатила некоторых беби-бумеров и представителей поколения X, перспективы следующего поколения она значительно омрачила, и этот процесс грозит лишь ускориться с развитием искусственного интеллекта (ИИ).

Технооптимисты вроде того же Брукингского института предсказывают гигантский бум производительности благодаря ИИ. Примерно то же самое в свое время пророчили и после появления интернета. Но за последние 15 лет, как продемонстрировал экономист Роберт Джей Гордон (Robert J Gordon), интернет почти не повлиял ни на производительность, которая продолжает отставать, ни на экономический рост.

У ИИ явно есть потенциал для достижений в образовании и медицине, но едва ли он создаст массу новых возможностей для всех — разве что для предпринимателей с наилучшими связями. Поляна уже поделена, а вешки расставлены. К лету прошлого года на шесть технологических компаний приходилось половина стоимости первой сотни компаний из фондового индекса Nasdaq. Эти же технологические гиганты, похоже, будут господствовать и в сфере ИИ. В 2022 году основная часть инвестиций в ИИ в размере 32 миллиардов долларов поступила от Amazon, Apple, Microsoft и Alphabet, материнской компании Google. Огромная стоимость необходимой для ИИ вычислительной мощности погребет под собой более мелкие компании и стартапы. “Привлекательность искусственного интеллекта, — отмечает венчурный капиталист Мартин Касадо, — заключается в улучшении условий для действующих компаний с необходимыми инвестиционными ресурсами”.

Влияние ИИ на будущий рынок труда для нового поколения может оказаться еще более обескураживающим. Свыше 80% миллениалов опасаются, что ИИ урежет их доходы. По оценкам консалтинговой компании McKinsey, к 2030 году минимум 12 миллионам американцев придется искать новую работу.

Мрачнее всего перспективы трудоустройства (как минимум в краткосрочной перспективе) у лиц без высшего образования, а это примерно две трети молодежи в развитых странах. Для молодых “белых воротничков” ситуация может оказаться лишь немногим лучше. Две трети бизнес-лидеров в недавнем опросе предположили, что в ближайшие пять лет ИИ приведет к шквалу увольнений. Одно исследование предсказало, что больше всех пострадают секретари, управляющие по сбыту, кадровики и бухгалтеры. Наконец, не застрахованы даже творческие профессии — актеры, писатели и журналисты. Они могут выяснить, что их работы откровенно копируются или служат строительным материалом, поскольку ИИ создает свои произведения по мотивам уже созданного.

Под удар могут попасть даже айтишники. Компании вроде Meta* и Lyft объявили в этом году о волне увольнений, предупредив, что некоторые вакансии в принципе не вернутся. IBM приостановила набор персонала и оценивает, сколько должностей среднего звена можно будет заменить ИИ. Недавние исследования показывают, что через несколько месяцев после внедрения ИИ объем внештатной работы в области программного обеспечения заметно снизился — вместе с заработной платой. С другой стороны, тем немногим, кому хватает квалификации писать программы для искусственного интеллекта, светит высокое вознаграждение — как минимум до тех пор, пока их самих не заменят машины.

Погружение молодого поколения в социальные сети может оказаться еще более пагубным. Автор Кэти О’Нил в своей жуткой книге “Оружие математического поражения” предполагает, что в алгоритмы социальных сетей заложен некий “секретный ингредиент”, который идеально годится для того, чтобы заманивать читателей и отвлекать их. В итоге от чрезмерного сидения в соцсетях страдает живое общение с людьми разных классов и разного происхождения. Популярность социальных сетей также влечет за собой рост тревожности, особенно среди юных женщин.

Картина складывается поистине удручающая. Недавнее исследование Американского института предпринимательства показало, что представители поколения Z гораздо более одиноки и что им гораздо труднее даются прочные романтические отношения или даже просто крепкая дружба, чем предыдущим поколениям. Исследование ЕС показало, что минимум четверть молодых европейцев испытывает тревогу из-за социальных сетей. Аналогичные закономерности наблюдаются и в Великобритании, особенно среди девочек. Навыки личного общения у молодых людей настолько атрофировались, что в некоторых колледжах уже даже проводятся коррекционные занятия для решения этой проблемы.

Увы, вместо того, чтобы помочь молодым людям приспособиться к этим вызовам, нынешняя система образования наверняка только лишь все испортит. Молодежь все меньше знает об окружающем мире. Американские школьники поразительно невежественны и не знают истории собственной страны: лишь 13% восьмиклассников могут похвастать по этому предмету твердыми знаниями. Целые столетия, особенно XIX век, исчезают из образовательных программ в погоне за “деколонизацией” учебного процесса. И те из студентов, кто поднимает плакаты в поддержку ХАМАС, наверняка элементарно не знают истории Израиля, Ближнего Востока или даже Холокоста.

В современном образовании, где царит агрессивная политкорректность, элементарная грамотность и базовые когнитивные навыки все больше устаревают. Согласно последней Национальной оценке образовательного прогресса, две трети американских четвероклассников толком не умеют читать. Целых 86% 15-летних подростков не способны отличить мнение от факта. И показатель IQ и академическая успеваемость за последние годы также снизились.

Это необразованность, усугубленная пандемией, не только лишает молодежь ценных навыков, но и открывает простор для пропаганды радикальных взглядов и лжеистории.

Политический плюрализм в студенческих городках на сегодняшний день практически уничтожен. Гуманитарные факультеты в элитных вузах в подавляющем большинстве придерживаются левых взглядов. Среди профессоров зарегистрированных демократов на порядок больше, чем республиканцев — причем в соотношении 20 к одному. В некоторых областях (например, социология и английский язык) перекос превышает 40 к одному. И это не сугубо американский феномен. Как отмечает Дэвид Гудхарт (David Goodhart) в своей книге “Путь в неопределенность” (The Road to Somewhere), хотя половина британских избирателей придерживается правых взглядов, их разделяет менее 12% британских ученых. Аналогичное соотношение верно для Европы и Канады.

Поскольку их идеи не встречают в этой среде особого сопротивления, молодые люди приучаются видеть мир в черно-белых тонах и тяготеют к авторитаризму. Социолог Нейт Сильвер (Nate Silver) обнаружил, что свобода слова находит все меньше поддержки среди молодежи — особенно среди отрекомендовавшихся либералами или левыми. Еще одно крупное исследование Центра будущего демократии при Кембриджском университете, охватившее целых 160 стран, констатировало, что ниже всего поддержка демократии оказалась именно в возрастной группе от 18 до 34 лет.

Долгие годы самопровозглашенные “прогрессисты” воображали, что такое единообразие в долгосрочной перспективе им только на руку. В конце концов, молодежь активно поддерживает ярых левых — например, Берни Сандерса (Bernie Sanders) в США или Жан-Люка Меланшона (Jean-Luc Mélenchon) во Франции. При этом почти две трети молодых взрослых американцев в опросе Исследовательского центра Пью 2022 года признались, что в принципе не одобряют капитализм — это высший показатель среди всех возрастных групп.

Однако значительная часть молодежи “правеет”. Это особенно верно для мужчин из рабочего класса, причем от США до Европы и Латинской Америки. Об этом свидетельствует успех Герта Вилдерса (Geert Wilders) в Нидерландах, Марин Ле Пен (Marine Le Pen) во Франции или “Альтернативы” в Германии. Даже Дональд Трамп, с треском проваливший в 2020 году избирательную кампанию среди молодого электората, отыскал способ понравиться: по текущим опросам он идет нога в ногу с Байденом. Со стороны белой молодежи это может быть еще и отклик на положительную дискриминацию на рынке труда и в вузах, которые сужают их перспективы, независимо от экономического класса.

Некоторые либеральные СМИ вроде The Guardian утверждают, что голоса молодежи Байден растерял из-за своей позиции по вопросу Израиля и Палестины. Но вряд едва ли это будет основным фактором, ведь Трамп настроен гораздо более произраильски, чем Байден. Сомневаюсь, что вслед за Дональдом потянутся юные сторонники ХАМАС. Решающий момент — наверняка экономика.

Уже до боли ясно, что мы подвели молодое поколение. Это еще не повод прикусывать язык, осуждая их безумства. Но мы должны хотя бы попытаться восстановить экономическую мобильность, возможности для предпринимательства и прежде всего веру в основополагающие ценности нашей цивилизации и ее непреходящее значение. И если мы не справимся, то оставим после себя мир гораздо мрачнее и уродливее, чем тот, в котором жили сами.

Автор статьи: Джоэл Коткин (Joel Kotkin)

* деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская.