Когда Владимир Путин представил набросок возможных изменений в Конституцию России 1993-го года и неожиданно уволил долго прослужившего премьера РФ Медведева 15 января этого года, он явно преследовал цель — дать новую динамику своему президентству и сделать это новое президентство заново осмысленным и действенным. В тот момент Путин все еще рассматривался как бесспорный лидер страны. Тем не менее, несмотря на необходимость его присутствия в ближайшем будущем, росло недоверие к той администрации, которую он возглавлял. Вера в то, что Путин якобы не имел ничего общего с ее провалами и коррупцией, — эта вера начала гаснуть. Да и доверие к Путину лично подтаяло. В соответствии с опросами, проведенными очень уважаемым московским социологическим институтом Левада-центр, путинский личный рейтинг «сполз» с 59 процентов в ноябре 2017 года до 35 процентов в этом январе.
Уже прошла в этом июле и начале августа гигантская волна протестов, вызванная правительственной попыткой провести выборы в Москве по схеме «шито-крыто». И это — только одно из проявлений вдохновляющего разрыва в России: с одной стороны — мы [народ], с другой стороны — они [власть].
«Они» заинтересованы только в себе. Кремль не сделал ничего на пользу экономическим и социальным интересам России, несмотря на красивые слова от Путина с тех пор, как избиратели своей волей вернули его в Кремль в мае 2018 года. Его окружение, похожее на какую-то шайку-лейку, тем временем постаралась усилить страх населения. Это страх перед ней, правящей камарильей, на котором и так базировалось ее правление, — она постаралась увеличить этот страх, расширив машину беспощадных репрессий, которая и так была большим и послушным орудием в руках этой камарильи. Зарубежные авантюры Путина, которые когда-то давно вызывали у народа одобрение, наконец-то стали влетать России в копеечку — а ведь эти деньги могли быть использованы для поднятия уровня жизни населения. Причем цели, которые преследовали эти путинские внешние авантюры, остались не достигнутыми.
На формулу недовольства «нас» против «них» работает и тот факт, что Путин уже так долго стоит у власти. Следующий шаг народного сознания представляется таким: у Путина нет для «нас» новой политики, но при этом он остается «неубираемым». Тот ход, который Путин предпринял 15 января, был неожиданным, но его главный месседж неожиданностью не был. Российское общественное мнение знало, что его цель — обойти конституционный запрет для него даже в мечтах заглядывать за конец его нынешнего срока в 2024-м году. По идее Путин не должен был заглядывать за эту дату ни в видах избрания себя еще на один срок президентом, ни в видах сохранения контроля над властью каким-то еще образом. Очевидно, другие варианты достичь этой цели — такие, как создание российско-белорусского Союза в виде, предусмотренном подписанными при Ельцине соглашениями, — не оказались достаточно эффективными. Хотя российско-белорусский Союз и вправду мог создать новую страну, которую Путин мог бы возглавить, этот вариант отклонен.
Вопрос о преемственности становился [в январе] критически важным. Путин в итоге оказался единственным кандидатом, доступным для нового избрания, если система, которую он возглавлял, выживала. По крайней мере, если она хотела выжить вместе со своими доминирующими фигурами и стоящими за ними группами интересов.
Но эту реальность нужно было скрыть при презентации проекта публике. По сути ведь Путин признавался, что его режим не смог в течение двух десятилетий создать толковую систему долговременного управления Россией. Нужно, чтобы русские поняли: возникла ситуация, типичная для случаев, когда авторитарные режимы, над которыми доминируют «сильные личности», выхолащивают институты, которыми пользуются лучше устроенные государства с долговременными перспективами. «Сильные личности» не позволяют потенциальным конкурентам набрать независимую власть и авторитет «извне» системы. Не терпят «сильные личности» соперников, которые могут оказаться сильнее и в своем окружении. Переход власти от одного правителя к другому происходит путем борьбы внутри правящей в центре камарильи или в некоторых случаях в результате крушения этой камарильи. И здесь Россия не исключение. Путинская уловка состояла в том, чтобы представить дело так, будто его целью была лишь модернизация Конституции России. Он не сообщил, будет он или не будет переизбираться в 2024 году. Ему сейчас очень нужно подтверждение того, что его инициатива [по модернизации конституции] имеет адекватную общественную поддержку, — только после этого он может с уверенностью двигаться дальше.
Природа изменений
Конституционные изменения, предложенные Путиным в январе, создали у многих, особенно у живущих вне России людей, впечатление, будто он хочет усилить власть парламента России, или Думы. Вторая цель — намерение Путина дисциплинировать общефедеральную и региональную системы власти. Президент Путин предлагал действия на пользу российских граждан. Были, однако, некоторые противоречия в предложениях президента — например, некоторые положения о будущих отношениях Думы с исполнительной властью в России еще больше ограничивали, а не усиливали полномочия парламента. Не было и никаких признаков того, что выборы в будущем станут подлинно демократическими. Повышалась власть лица, занимающего пост президента, увеличивался набор требований к любому лицу, претендующему на избрание на публичную должность. Такое впечатление, что Путин так и не отказался от следующей опции: он осуществляет переход к какой-то новой должности, дающей ему высшую власть в государстве. А на выборы [на должность президента] в Кремле через заранее спланированное и получившее путинское благословение голосование выдвигается преемник. Причем преемник этот будет выходцем из ныне правящей группы. Вот от такого варианта Путин явно не отказался.
Однако конец этой явно разрешенной дискуссии о том, каким же был реальный план Путина, наступил быстро и резко 10 марта. Вдруг поступившее предложение о конституционной поправке, исходившее от одного из членов партии «Единая Россия», — оно прозвучало в последнюю минуту и все изменило. Предложение состояло в том, чтобы в виде исключения снять запрет для одного лица занимать президентский пост два срока подряд. И это предложение не обсуждалось в Думе ни до, ни после того, как Путина попросили выступить перед парламентом в тот же самый день. Путин напомнил нижней палате парламента, что демократия может строиться только а основе твердого порядка. Эту свою мысль он проиллюстрировал, напомнив парламентариям, что никакого «двухсрокового» ограничения не было в течение большей части истории США, например. Конституционный Суд, признал Путин, надо будет запросить насчет конституционности такого обнуления. А Дума быстро утвердила свою поддержку поступившего предложения об «обнулении» ограничения двумя сроками. Впрочем, и Конституционный Суд быстро утвердил предложенную формулу вместе с оставшейся частью повестки дня, утвержденной Думой 11 марта. В меню, впрочем, выходил и ряд других изменений, бывших в противоречии с Конституцией России, утвержденной в 1993 году. Одно из этих изменений, например, утверждало первичность законов России при конфликте с международным правом. Это означало, что Кремль получит возможность не обращать внимания на прежде взятые на себя Россией международные обязательства.
С какой бы стороны мы ни взглянули на произошедшее, картина возникает неприглядная. И Суд, и Дума оказались угодливыми и не пошли на гражданский конфликт в стране. На понимать ситуацию так, что, когда Путин говорил о порядке как необходимом основании для демократии, он имел в виду порядок, который он лично определяет. А не основанную на порядке систему типа нашей, где он был бы ответственен перед народом и независимым судом. Все разговоры Путина о нынешней Конституции как «основном законе» вступали в противоречие с той легкостью, с которой Путин эту Конституцию извратил и поругал. Впрочем, перед тем, как Путин подписал бы эти изменения, должен был быть проведен референдум. На самом же деле на 22 апреля было назначено туманно определенное и не имеющее прецедента в истории страны «общенародное голосование». К этому голосованию прилагался и заранее манипуляционный механизм подсчета — все нужное для того, чтобы утвердить «народный вердикт» для предложенных так называемых «реформ».
Правда, срок общенародного голосования 22 апреля был перенесен на будущее из-за коронавируса, сделавшего назначенный срок не самым лучшим временем для сбора людей на пунктах для голосования. Если теперь это голосование все-таки когда-нибудь пройдет, голосовать будут за все поправки пакетом. За каждое из формирующих этот пакет предложений по отдельности голосовать никто не будет.
Что же касается главного вопроса, который и стоял за возникшей 15 января инициативы, — как обеспечить преемственность, сохраняя режим — то здесь решение не найдено, и результат всенародного голосования в поиске этого решения бесполезен. Путин может переизбираться, а может и не избираться в 2024-м году. Если ему удастся обеспечить себе еще шесть лет в Кремле, вопрос будет просто перенесен на 2030-й год. И даже если он сохранит контроль, заменив себя каким-нибудь покладистым президентом-заменителем в 2024-м году, проблема будет все та же: что после Путина?
Что теперь?
Многие задавались вопросом: зачем Путин занялся вопросом 2024-го года в начале 2020-го? Много было спекуляций и по поводу того, зачем эту проблему вдруг потребовалось решить в таком пожарном порядке. Были некоторые голоса, утверждавшие, что Путин, мол, критически болен и не сможет дотянуть до конца года. Высказывалось и другое предположение: что необходимо было «протащить» поправки сейчас, пока нынешняя Дума еще не распущена. Причина, почему нужна была именно нынешняя, высказывалась такая: следующие парламентские выборы будут означать полное поражение «Единой России», этой жалкой пешки Кремля, причем вполне возможно, что и с приложением мощного либерального гражданского протеста. Назывались и более частные причины — такие, как необходимость избавиться от той статьи в Конституции, которая дает примат международному праву над российским законом. Это, считают наблюдатели, необходимо, чтобы избежать последствий расследования Гаагским трибуналом нитей, ведущих к лицам, сбившим малайзийский лайнер MH17.
А по-моему, ближе всех к истине Лев Гудков (путеводный маяк Левада-центра и ведущий российский социолог). Он сразу высказал в интервью независимо мыслящей «Новой газете» 20 марта свое мнение: режим просто боится потерять народную поддержку. И этот страх перед народом и толкнул Путина и его президентскую администрацию к действиям.
Общий конечный результат будет болезненным для режима и для Путина лично. Очевидно, люди из ближнего круга Путина с самого начала рассчитывали, что конституционные поправки, призванные обеспечить преемственность после 2024 года, успокоят тех россиян, кто боится неизвестных и непредсказуемых последствий ухода президента с его поста в приближающемся году. По планам путинских советников, предложения по конституционным изменениям должны были видеться людям как общие улучшения. Не предполагалось, что главным вопросом вносимых изменений будет возврат или невозврат Путина к власти в 2024-м году. Отсюда — призыв к народу вносить предложения об изменениях — какие, мол, еще улучшения вы хотели бы видеть? Отсюда и неопределенность со стороны Путина по вопросу о том, пойдет ли он на третий срок в сложившейся ситуации. Перед тем, как решиться на это, ему сначала нужно «народное голосование» в поддержку его проекта изменений. И вот этой поддержки он может не получить. Потому что публика вдруг увидела подлинный вопрос всех конституционных дебатов в том, будет ли власть Путина продлена еще на шесть или больше лет после 2024-го года.
Между тем проведенные замеры общественного мнения показали в марте, что где-то половина электората проголосовала бы сейчас против конституционного пакета, зная, что внутри него может быть и третий срок для Путина в 2024-м году.
Путину и его режиму был нанесен удар и их неспособностью достойно встретить опасность коронавируса. (И здесь предлагается авторитетный рассказ об этом Лилии Шевцовой). Путин во время кризиса в основном молчал, переложив ответственность на российские регионы. Между тем губернаторы не получили от Путина ни указаний, как действовать, ни денег.
Результатом стала ситуация, когда некоторые регионы потребовали: пусть «неместные» россияне, а особенно жители Москвы и Петербурга, проходят карантин, если они решат въехать в их административные территориальные единицы. Долгожданная поддержка сверху не доходит: по данным Шевцовой, губернаторы никак не используют даже те огромные фонды от центральных властей, которые призваны профинансировать «каникулы», объявленные Путиным до конца апреля. «Вертикаль власти» работает скорее как настраивающий «нас» против «них» агент анархии. Вертикаль власти больше не работает как директивный инструмент эффективного авторитаризма, которым она призвана была быть.
Что в итоге
Хотя предсказывать уже сейчас бурное развитие событий в России было бы поспешным оптимизмом, существенные проблемы, с которыми сталкивается режим, никуда не денутся. Чтобы остаться у власти до 2024 года, обстоятельства могут заставить Путина объявить в стране чрезвычайное положение. Коронавирус при этом будет всего лишь поводом, а настоящей причиной будет уязвимый и никуда не годный режим, который Путин построил. Вот для его спасения и будет введено чрезвычайное положение с большей опорой на силы безопасности для поддержки режима.
Большой вопрос, насколько Путину удастся оживить или освежить свою личную харизматичность которая смогла бы помочь ему и дальше продлить существование режима или передать этот режим в наследство эффективному наследнику такого же склада, как и он. Так же трудно и представить себе Путина идущим по альтернативному пути. Для него и его камарильи этот альтернативный путь может оказаться рискованным. Ведь он предполагает создание хотя бы первых ростков ответственного, отчитывающегося за каждый свой шаг, надежного правительства.
