Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Фотограф The New York Times провел четыре дня в траншеях на дальней заставе ВСУ в компании иностранных наемников. Большинство боевиков подписалось на участие в боевых действиях из-за денег. Но некоторые сделали это просто ради "удовольствия".
Тайлер Хикс (Tyler Hicks)
Для этого репортажа Тайлер Хикс отправился на передовую примерно в ста метрах от российских окопов на востоке Украины.
Изрешеченные пулями пикапы мчались на рассвете по ухабистой грунтовой дороге через густой сосняк. Пассажиры говорили на разных языках — украинском, бразильском , колумбийском (бразильский и колумбийский — так у автора! — Прим. ИноСМИ), польском — но предпочитали молчать. Момент не располагал для светских разговоров.
Они пришли воевать с русскими.
Машины едва остановились, чтобы высадить пассажиров, и тут же умчались прочь. Беспилотники со взрывчаткой могли появиться над головой в любой момент, поэтому мужчины тут же заторопились в путь.
Прибыли солдаты Второго международного легиона.
Путь каждого из тысяч иностранных боевиков, вызвавшихся помочь Украине с началом российской спецоперации, рассказывает свою историю конфликта.
Серебрянский лес на востоке Украины сильно пострадал от многомесячных боев. Февральским утром не видно ни медведей, ни оленей, ни лис, ни даже птиц, которые когда-то жили здесь безмятежно. Многие деревья и кусты, дающие зверям кров и корм, повалены и сожжены артиллерийским, минометным и танковым огнем.
На марше мужчины разглядывали воронки от бомб — одни старые, а другие настолько свежие, что под ногами лежало зеленое конфетти из измельченных листьев. Они прошли мимо наскоро сделанного креста из двух грубо связанных палок — он отмечает место, где украинский солдат наступил на мину.
Вот они и на месте: заснеженная траншея, которая станет для них домом до следующей ротации.
Солдаты, которых они пришли сменить, ждали и тоже без промедления двинулись в путь. Спустя всего несколько минут после прибытия новичков обстреляли русские из близлежащего леса.
Под началом украинского командира с позывным “Цыган” солдаты Второго международного открыли ответный огонь, и перестрелка с обеих сторон зазвучала, словно сбивчивый и нервный оркестр.
Через полчаса огонь стих, и солдаты закурили. Кроме них на заставе больше никого, а русская пехота притаилась на расстоянии футбольного поля.
То и дело возникало ощущение, что время остановилось.
Сеть блиндажей и крытых бревнами дотов соединена между собой лабиринтом вырытых вручную грубых траншей, некоторые из которых затянуты камуфляжной сеткой. Впереди ничего, кроме русских солдат.
Снег, дождь, ветер и обстрелы рушат окопы и доты, которые помогают солдатам выжить. В перерывах между боями солдаты постоянно их укрепляют, ремонтируют и углубляют.
Но при всех сходствах с окопной войной, бушевавшей в Европе столетие назад, многое изменилось.
Солдат вскинул на плечо не маузер, а противодронное ружье и нацелился прямо в небо. В тишине он высылал невидимые сигналы, чтобы заглушить вражеские беспилотники и посадить их на землю.
Этот тип оружия все чаще встречается на поле боя, где ни у одной из сторон практически нет возможности перемещаться незамеченной, а операторы беспилотников ведут постоянное наблюдение и корректируют огонь с ноутбука на расстоянии до десяти километров.
Причин записаться добровольцами и ехать на фронт, который никак их не касается, у наемников немало.
Главная это, разумеется, деньги. По бессрочным контрактам на Украине платят в среднем 2 500 долларов в месяц — это заманчивая сумма для жителей стран, бедных экономическими возможностями.
Но некоторые бойцы Второго международного легиона, созданного указом украинского президента сразу после ввода российских войск в феврале 2022 года, утверждают, что ищут чего-то большего.
Один из них, поляк с позывным “Конрад 13”, назвал войну своим призванием и даже даром судьбы. Дома, по его словам, у него выдались трудное детство и юность. В 41 год он окончательно почувствовал, что уперся в стену.
Да, зарплата лакомая, сказал “Конрад 13”, но цель в жизни еще важнее.
“Как только я сюда приехал, моя жизнь изменилась, — рассказывает он. — Я начал расти над собой. Это была настоящая эволюция, и я почувствовал, как жизнь ко мне вернулась. Я изменился и стал другим человеком. Теперь это моя семья — моя настоящая семья”.
В ходе командировки в зону боевых действий (украинские военные запрещают раскрывать, как долго она длится и сколько бойцов в отряде) бойцы не раз участвовали в схватках с русскими по ту сторону фронта. В течение дня перестрелки вспыхивают раз в три-четыре часа и обычно продолжаются по часу. Ночью посыпались бомбы.
В конце командировки, когда на смену прибыл новый отряд, солдаты подготовили рюкзаки и приготовились к выходу. Но им пришлось задержаться: над головой, у края последней траншеи, появился российский беспилотник.
Лишь через час “Цыган” разрешил бойцам выйти на открытое место, отделяющее окопы от заслуженного отдыха.
Пока снова не придется возвращаться на передовую.
Тайлер Хикс — старший фотограф The New York Times. В 2014 году получил Пулитцеровскую премию за репортаж о резне в торговом центре Westgate в кенийской столице Найроби
