После парламентских выборов 4 декабря и антиправительственных демонстраций в Москве и некоторых других городах, прошедших шесть дней спустя, в западных СМИ появляется много комментариев на тему российской политики. Общая тональность дискуссии заключается в том, что у режима Путина неприятности. Запоминающиеся заголовки гласили: «Сыты Путиным», «Путинский момент Чаушеску», «Начало конца для Путина»; некоторые эксперты пошли даже настолько далеко, что намекали о «российской зиме», по аналогии с «арабской весной».
Читайте еще: По заявлению Пескова Путина все равно поддерживает большинство россиян
Все это – очковтирательство и преувеличение, возможно, подогреваемое подлинным, настоящим (пускай и ошибочным и малообоснованным) чувством участия по отношению к российскому народу, попыткой поставить себя на его место, или же существует еще возможность – что все это объясняется прагматичными опасениями, связанными с ослаблением легитимности правления Владимира Путина. И в том, и в другом случае все это базируется на надуманных основаниях. Система управляемой демократии, которая была создана в последнее десятилетие, даже близко не настолько авторитарна, застойна и несгибаема, как утверждают ее недоброжелатели. Последние акции протеста совсем не обязательно были связаны с дефицитом политических прав или прав человека, и они вряд ли повторятся. Путин остается самым популярным политиком в стране и выиграет президентские выборы в марте 2012 года, что позволит ему оставаться у власти еще шесть лет.
Уличные протесты – не новое явление в путинской России. Они составляют важный механизм, посредством которого общество ведет диалог с властями и добивается перемен. Западные журналисты демонстрируют поистине девичью память, когда называют демонстрацию 10 декабря в Москве беспрецедентным событием. Всего год назад российскую столицу потрясли националистического толка волнения и беспорядки, вызванные убийством футбольного болельщика представителем северокавказского этнического меньшинства. В 2009 году десятки тысяч демонстрантов на российском Дальнем Востоке скандировали «Путина в отставку», когда были введены чрезмерно высокие пошлины на ввоз подержанных автомобилей из Японии. В 2005 году четверть миллиона русских неделями устраивали демонстрации против реформы системы социального обеспечения.
Кремль решает вопрос с этими выражениями народного недовольства посредством смеси диалога, политических перемен и репрессий – причем последнее используется благоразумно и рассудительно, как последняя попытка. И гораздо чаще общественность добивается уступок от власти, чем нет. В 2010 году президент России Дмитрий Медведев уволил губернатора Калининградской области после проходивших там уличных протестов против неумелого экономического управления последнего. Как сказал Медведев, «губернаторы должны пользоваться неоспоримым уважением и доверием граждан». Выборы – это единственный вариант в российской политике, поэтому сохранение уважения и доверия имеют первостепенное значение для российских лидеров.
В этом контексте демонстрации 10 декабря вряд ли представляют какую-то чрезвычайную угрозу существующей системе. Несомненно, в этот день участники уличных демонстраций послали сигнал властям, что им не нравится статус-кво. Сигнал был интерпретирован в западной прессе как давление в пользу джефферсоновской демократии со стороны общества, доведенного до крайности путинской тиранией. Но это неправильно.
Еще по теме: Буржуазия против Путина
Основная часть протестующих поддерживала что-то вроде неясно выраженного ощущения разочарования ходом развития страны в последние годы, особенно в плане высокого уровня коррупции и растущей пропасти между богатыми и бедными. Если проводить параллели с ходом развития событий за рубежом, то уж скорее российские демонстрации можно сравнивать с акциями движения «Оккупируй Уолл-стрит», а не с народными восстаниями на Ближнем Востоке. Под присмотром Путина Россия стала хорошо и по-настоящему интегрированной в систему глобального капитализма, со всеми ее перегибами и несправедливостями, такими как гигантские бонусы для корпоративных управленцев, одинаковый уровень налогообложения для миллиардеров и неквалифицированных рабочих, и уязвимость по отношению к финансовым кризисам в Европе и в Соединенных Штатах. Вызов Путину и Медведеву бросается на самом деле слева, за счет сильного роста националистических элементов, которым крайне не нравится то, что они считают преференциальным отношением Кремля к нерусской этнической периферии Российской Федерации. Когда прозападные либеральные оппозиционные политики, такие как Борис Немцов и Михаил Касьянов, попытались взять на себя руководство протестным движением, толпа отнеслась к ним индифферентно и даже враждебно. Их призывы к отмене «сфальсифицированных» выборов и к актам гражданского неповиновения не были услышаны.
Тем не менее, именно у таких людей как Немцов, Касьянов, Каспаров и еще несколько реликтов эльцинской эпохи, а также у ряда «лимузинных либералов» из «независимых» аналитических центров в Москве со сносным английским, бесконечно берут интервью западные журналисты, а потом их мнение представляется в статьях как демонстрирующее настроение улицы. Я не могу припомнить случаев, когда бы лидеру российских коммунистов Геннадию Зюганову давали возможность появиться в эфире ВВС или CNN. В то же время, по данным последних опросов общественного мнения, если бы президентские выборы проводились сегодня, 11% россиян проголосовали бы за Зюганова, и 1% поддержал бы Алексея Навального – националистически настроенного блогера, который вдохновлял последние протесты – в то время, как Немцов получил бы около ноля процентов. Для сравнения, соответствующая цифра для Путина составляет 42%, т.е. он имеет почти четырехкратное преимущество над основным соперником Зюгановым.
Очертания правительственной реакции на нынешний приступ несогласия и недовольства прояснились в последние дни. Путин ловко появился на транслировавшейся по телевидению прямой линии общения с народом 15 декабря. Он не смог удержаться от критики Америки после того, как США признали финансирование либеральных оппозиционных групп в России, но во всем остальном не был особо взволнован или встревожен призраком демократической революции. Он, в основном, сконцентрировал внимание на экономике, социальной справедливости и большей подотчетности местных властей. Он намекнул, что может вернуть выборы региональных губернаторов, вместо существующей сейчас системы назначений, и пообещал очистить власть от коррупции. Он поручил своему правительству добиться ускоренного экономического роста и создать более справедливую систему налогообложения. Эти темы получили развитие и в его последующих публичных заявлениях, когда он объявил о программе новой индустриализации в России, о создании 25 миллионов новых рабочих мест в высокотехнологичных секторах за 15 лет, и об увеличении налогов на предметы роскоши.
Читайте еще: Путин, освистанный в Москве, в провинции остается героем
Остается вопрос, до какой степени эта популистская программа сможет парировать вызов слева. У Путина еще есть время до 4 марта 2012 года, чтобы убедить российский электорат, что он больше не почивает на лаврах восстановления мира и стабильности после страшного десятилетия 1990-х, и что он действительно понимает растущие социальные требования справедливости и процветания. Принимая во внимание его форму и его опыт, он вполне может успешно справиться с этой задачей.
Доктор Кирилл Нуржанов – заместитель директора Центра Арабских и Исламских исследований Австралийского национального университета (ANU).
