Интервью с оппозиционным политиком, экономистом и публицистом Владиславом Иноземцевым - руководителем Центра исследований постиндустриального общества.
Rzeczpospolita: Когда я уезжал из Москвы в конце прошлого года, здесь витал дух оптимизма. Сейчас же преобладает пессимизм…
- В декабре из-за внезапного всплеска протестных акций, которых никто не ожидал, здесь появились большие надежды. Слишком большие. Перелом, о котором многие мечтали, был невозможен.
- Почему?
- Во-первых, на Украине и в Грузии, где люди вышли на улицы и свергли существующие режимы, очень похожие на путинский, во главе протестов были люди, которых все знали, – Ющенко и Саакашвили. Российское движение ничем подобным не располагает, и это принципиальным образом снижает его эффективность. А во-вторых, огромная часть российского электората ожидает только стабилизации. Для большинства избирателей коррупция – это не такая серьезная проблема, как для среднего класса, деловую активность которого сильно обременяют взятки и ограничивают коррупционные схемы. Вдобавок большинство лидеров оппозиции не пользуются популярностью из-за своего прошлого…
Читйте также: Китай намерен углубить сотрудничество с Россией
- Потому что они ассоциируются с «лихими 90-ми»?
- Скорее, потому, что они уже были у власти, и это не привело ни к чему хорошему. К тому же часть из них – это люди, которые были ответственными за то, что Путин был допущен к власти.
- Т.е. протестное движение замирает?
- Оно не исчезнет, но уже сейчас заметно, что его масштаб уменьшается. У его лидеров нет идей, что делать дальше, так что все меньше людей захочет выходить на улицы. Но это не значит, что в России ничего не изменится, потому что даже нынешняя волна пессимизма не изменит того факта, что люди, которые до сей поры были пассивными, активизировались. Демократический процесс будет продолжаться, хотя будет он довольно сонным. Начнут создаваться новые политические партии, будут возвращены выборы губернаторов…
Читайте также: Каков счет в поединке Китая с Россией?
- Вы уверены? Власть, почувствовав ослабление силы протестов, не пойдет на попятную и выполнит свои обещания?
- Уверенности у меня нет, но мне кажется, что да. Во-первых, это обещания Медведева, который и так в мае уйдет со своего поста. Он знает, что Путин мог бы отказаться от этих планов, поэтому, я думаю, он позаботится о том, чтобы до мая они перешли в область действующего права. Кроме того это в интересах самих властей. Ведь уже скоро, еще на основе старых законов, появится как минимум одна новая партия – Михаила Прохорова. Если она окажется единственным оппозиционным объединением, большинство лидеров и активистов протестного движения к ней примкнут. А зачем власти одна сильная оппозиционная партия? Пусть лучше их будет как можно больше… Выборы губернаторов тоже в интересах властей. Зачем оппозиционные лидеры будут сидеть и мешаться в Москве? Пусть они лучше разъедутся по всей стране, страна у нас большая.
- То есть ближайшее будущее оппозиционных лидеров – это региональные вопросы?
- Москва – это тоже региональный вопрос. В столице оппозиция сильнее всего, и здесь она может сначала вызвать локальный политический кризис, а затем произвести перелом. А перелом в столице имел бы большое значение в масштабе всей страны. Сейчас в московской городской Думе представлены только депутаты от «Единой России» и несколько коммунистов. А закон гласит, что Дума не может быть однопартийной. Так что если уговорить коммунистов сдать мандаты, пришлось бы провести досрочные местные выборы, и у оппозиции появилась бы перспектива прийти в столице к власти. Это было бы сигналом для всей страны. Коммунисты должны были бы на это согласиться, ведь очевидно, что на новых выборах они получили бы гораздо большее представительство, чем имеют сейчас.
Еще по теме: Готовы ли Россия и Китай начать новую Большую игру?
- А вы не ожидаете, что в ближайшие годы в России произойдут какие-нибудь драматические события?
- Только если упадут цены на нефть, и власть не сможет регулировать свои обязательства перед населением. Когда власть не хочет или не может обеспечить ни свободу, ни благосостояние, ситуация становится взрывоопасной. Но на такое развитие событий ничто не указывает.
- А что с внешней политикой?
- Она станет более агрессивной, т.к. Россия будет поддерживать всех врагов Америки. Не только потому, что это соответствует путинскому видению мира, но в первую очередь потому, что этого хочет Китай.
- Некоторые говорят, что если ничего не изменится, Россия станет сателлитом Китая…
- Это уже постепенно происходит. В действующем сейчас китайско-российском соглашении есть положение, которое требует от сторон проводить взаимные консультации по всем важным вопросам… Мы идем на очередные уступки Пекину в экономической сфере, в Средней Азии…
Еще по теме: Новая стратегическая цель Китая - полезные ископаемые Арктики
- Два года назад известный политолог Сергей Караганов сказал, что Россия верным путем идет к тому, чтобы превратиться в сырьевую базу Китая.
- К сожалению, ситуация развивается именно в этом направлении. Одновременно растет объем импорта из Китая. Это парадокс: мы импортируем западные технологические решения через китайских посредников. России нужна Европа. И не только из-за техники. Она – источник необходимых России правовых решений, и, что самое важное, - она следит за тем, чтобы это право работало.
- Пока реализуется только сценарий интеграции постсоветского пространства.
- Как таможенный союз это имеет смысл. Но следующий этап, политический Евразийский союз, - это уже опасно. Это был бы союз недемократических государств, среди которых, что парадоксально, самой свободной является Россия. Это бы могло плохо повлиять на российскую демократию.
- Что могла бы сделать Европа для помощи российской демократии?
- Если бы Европа решилась сделать российскому руководству предложение, очевидным образом выгодное для простых россиян, но не обязательно для самого Кремля… Например, пригласить Россию в шенгенскую зону. Для россиян это бы означало безвизовый режим с Европой, а для властей – доступ европейских служб ко всей паспортной базе Российской Федерации… Интересно, что сказал бы на это Кремль.
