Завтра в связи с саммитом НАТО в Брюсселе встречаются несколько самых могущественных мировых лидеров. С американским президентом, который ранее открыто сомневался в том, что США нужно продолжать оставаться членом альянса, и Турцией, которая все больше отворачивается от Запада, НАТО переживает свой самый тяжелый период за долгое время. На этом фоне понятно, почему вновь началось обсуждение вопроса об общей обороне ЕС. Аналитик по вопросам безопасности Альбин Аронссон (Albin Aronsson) рассмотрел возможности и риски углубленного оборонного сотрудничества в рамках ЕС.
ЕС за последний год предпринял несколько шагов в сторону наращивания сотрудничества в сфере обороны и безопасности. Развитие в этом направлении особенно актуально для Швеции, государства, которое входит в ЕС, но остается вне военных альянсов. В связи с этим существует множество возможностей и рисков, которые важно выделить и проанализировать.
Может, это отчасти и удивительно, но именно Уинстон Черчилль известен как человек, впервые в современной истории предложивший создать общеевропейскую оборону. Когда Черчилль в 1950 году выдвинул это предложение, в мире было неспокойно. Наше время многим напоминает тот период — войной на Украине, опустошением на Ближнем Востоке и прочими геополитическими изменениями. Это объясняет, почему Европейская комиссия и некоторые страны ЕС с таким энтузиазмом рассматривают потенциальное увеличение роли ЕС в вопросах обороны и безопасности.
Они вносят предложения, направленные на то, чтобы углубление оборонного сотрудничества, которое предпринималось в последние годы, постепенно становилось более конкретным. Весной был создан генеральный штаб ЕС, пусть пока и в общих чертах, а также были выделены средства на оборонный инвестиционный фонд и развитие технологий. Сейчас подготовительные меры зависят в основном от того, пойдут ли страны ЕС дальше в постоянном структурированном сотрудничестве (так называемом PESCO), и нужно ли устранять препятствия к тому, чтобы, наконец, получить возможность использовать боевые группы ЕС и начать более скоординированное планирование обороны. Даже если на первый взгляд эти предложения выглядят безобидными, они стали бы значительным шагом к созданию организации, конкурирующей с НАТО.
Поэтому предложение Европейской комиссии создать оборонный фонд, чтобы простимулировать развитие этого сектора, оказалось очень кстати. Если предложение комиссии о расширении координации в рамках оборонного планирования стран ЕС воплотится в жизнь, можно будет также углубить специализацию в сфере обороноспособности.
Высокая степень возможностей вооруженных сил разных стран ЕС открывает тут широкое поле для деятельности. В качестве теоретического примера можно сказать, что каждой стране ЕС уже не придется развивать все военные отрасли: Германия и Швеция смогут сосредоточиться на строительстве боевых кораблей, а Польша и Прибалтика — на производстве танков. В то же время оборона страны тесно связана с ее историей, что может стать препятствием для воплощения идеи, согласно которой странам придется ослабить контроль над собственными военными отраслями. Не следует также недооценивать и юридические препятствия.
Развитие в направлении общеевропейской обороны несет в себе и определенные риски. По мере того, как предпринимается все больше шагов для углубления оборонного сотрудничества, все более важным становится вопрос ответственности. Куда должно обращаться государство, входящее и в ЕС, и в НАТО, в случае кризиса: в орган принятия политических решений НАТО, Североатлантический совет, или в Комитет по вопросам политики безопасности ЕС? Эта изначальная неуверенность приводит к еще большей нестабильности, когда дело доходит до самого процесса принятия решений. Ни Комитет по вопросам политики безопасности, ни статья о солидарности 42.7 ЕС не обеспечивают на сегодняшний день прочных институциональных механизмов, которые были бы достаточно эффективными на случай военного положения.
Помимо вопроса ответственности и процесса принятия решений, есть еще такой аспект, как combat power («боевая мощь»), что можно перевести как производительность военной силы в процессе ведения войны. Чтобы добиться эффективности, нужны долгие учения многонациональных войск. Это особенно актуально, когда речь идет об учениях с участием большого количества формирований. У членов НАТО было 70 лет на совместные учения и ведение боев, в том числе в Афганистане и Косово.
У ЕС на сегодняшний день нет подобной институциональной структуры, чтобы организовывать такие крупные учения с участием многих государств. Без США и Великобритании это потребовало бы выделения значительных ресурсов, и сомнительно, что члены ЕС готовы сейчас понести такие расходы.
В рамках ЕС также есть риск того, что углубленное оборонное сотрудничество усилит разногласия между странами-членами и еще больше оттолкнет ту часть избирателей, которые уже сейчас скептически настроены по отношению к европейскому сотрудничеству.
Как мы видим, рисков и возможностей в проекте такого масштаба много. Если все это обобщить, представляется, однако, что один из вырисовывающихся рисков может быть более серьезным, чем остальные. А именно — проект может излишне обнадежить часть государств-членов союза, при этом не отпугнув врагов. Историк Майкл Ховард (Michael Howard) дифференцирует оба эти понятия, говоря о том, что подстраховка призвана уверить свою страну и близких союзников в том, что преимуществ от заблаговременной подготовки к возможному конфликту меньше, чем расходов в случае, если конфликт действительно случится. Сдерживание же предполагает способность убедить противника, что расходы на попытку решения проблемы с помощью силы будут больше потенциального выигрыша.
Проблема для ЕС в этом случае заключается в том, что проект по углублению сотрудничества рискует иметь лишь успокоительное действие, но не сдерживающее. Чтобы общеевропейская оборона имела по-настоящему сдерживающий эффект, нужно долгое время вкладывать в нее значительные ресурсы. В нынешнем положении сомнительно, что имеется политическая воля к созданию европейского оборонного сотрудничества.
Таким образом продолжать строить европейскую оборону, не вкладывая в нее достаточных ресурсов, — значит увеличивать риск того, что страны ЕС будут чувствовать себя в ложной безопасности. В худшем случае европейское сотрудничество распадется, если произойдет кризис. Так что перспективы успешного развития общеевропейской обороны в ближайшем будущем выглядят весьма ограниченными.
Альбин Аронссон — независимый журналист, раньше сотрудничал в том числе с американским неправительственным аналитическим центром Atlantic Council в Вашингтоне по вопросам политики безопасности.
