Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
«Норвежский посол подвергся сексуальному давлению со стороны КГБ»

Писатель Алф Якобсен утверждает, что советская разведка воспользовалась бурной личной жизнью посла.

© AP Photo / Pavel GolovkinГлавное здание ФСБ России в Москве
Главное здание ФСБ России в Москве
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Во время II мировой войны норвежские дипломаты из-за особенностей своей интимной жизни подвергались давлению со стороны советской службы разведки КГБ. Дипломатам приходилось выбирать между помощью КГБ и тем, что их интимные фотографии с молодыми русскими мужчинами станут достоянием норвежского Министерства иностранных дел.

БЕРЛИН — Во время II мировой войны норвежские дипломаты из-за особенностей своей интимной жизни подвергались давлению со стороны советской службы разведки КГБ.


В 2014 году Dagbladet, опираясь на засекреченный «архив Митрохина», выступила с разоблачениями: дипломатам приходилось выбирать между помощью КГБ и тем, что их интимные фотографии с молодыми русскими мужчинами станут достоянием норвежского Министерства иностранных дел.


Сейчас известный писатель Алф Якобсен (Alf R.Jacobsen) написал книгу «Судьбоносная осень» о последних днях войны в Северной Норвегии. При написании книги находки, сделанные в секретных документах, сыграли важную роль. Писатель полагает, что интимная жизнь посла в Москве могла привести к тому, что он давал норвежскому правительству советы, которые могли бы изменить Норвегию навсегда.


Не поделили любовника


Все началось с того, что на работу в норвежское посольство в качестве учителя русского языка был взят 18-летний студент. Говорят, что до этого он находился в сексуальной связи с послом. Но все это, якобы, привело к возникновению ревности между послом и двумя другими норвежскими дипломатами.


Якобсен считает, что 18-летний юноша, по всей видимости, находился на службе у КГБ, и что все, что он узнавал от норвежских дипломатов, он передавал дальше.


Сам посол регулярно был на связи у полковника КГБ, начиная с 1942 года. Впоследствии он считал, что тут не было речи о шпионаже в классическом понимании этого слова, просто он — во имя мира — разрешал русским заглядывать за кулисы норвежской политики.


Якобсен считает, что это могло сыграть существенную роль, когда осенью 1944 года встал вопрос о вводе советских войск в Норвегию. Финны заключили перемирие с Советским Союзом, и одним из его условий было то, что более 200 тысяч немецких солдат, находившихся в стране, должны были быть из нее выведены в течение двух недель.


«Он хотел отдать и Шпицберген, и Медвежий»


Если бы немецкие войска, находившиеся в Финляндии осенью 1944 года, стали бы уходить через Северную Норвегию, были основания предполагать, что Красная Армия последует за ними. В худшем случае все могло бы перерасти в жестокие бои, в результате которых пострадало бы норвежское мирное население.


Вопрос состоял в следующем: должно ли норвежское правительство в Лондоне — формально — соглашаться с тем, что русские перейдут границу? И насколько большую часть Норвегии те захотят освободить? И уйдут ли они когда-нибудь из страны вообще, если уж в ней оказались, имея документы, подтверждающие, что попросило их прийти норвежское правительство?


«Посол Норвегии в Москве советовал правительству соглашаться на все советские требования. Он утверждал, что Иосиф Сталин — друг Норвегии, что нет никаких оснований сомневаться в том, что русские в конечном счете проявят уважение к изначальной границе между двумя странами. Посол советовал также своему правительству пойти навстречу предложению Москвы, сводящемуся к тому, чтобы Норвегия — на постоянной основе — отказалась бы от Шпицбергена и острова Медвежий в пользу СССР», — утверждает Якобсен.


В своей собственной автобиографии посол не скрывал контакты с КГБ, и официальные документы переговоров с СССР показывают, что посол во многих вопросах шел навстречу соседу на востоке гораздо больше, чем норвежское правительство в Лондоне.


Агент влияния?


«Насколько я могу толковать то, что происходило, посол целиком и полностью был в кармане у советской разведки. У КГБ — или НКВД, как это называлось во время войны, — были эксперты, которые находили и использовали слабые стороны людей. Конкретно мы не знаем, о чем речь шла в данном случае, хотя ответ, возможно, вполне очевиден. Во всяком случае, должно быть ясно, что противоположная сторона обладала информацией или фотографиями, которые могли использоваться для оказания давления на норвежского посла. В лучшем случае, он был агентом влияния на службе у Иосифа Сталина», — утверждает Алф Р. Якобсен.


«Ситуация была и трагическая, и скандальная. В один из наиболее драматичных моментов II мировой войны норвежское посольство, судя по всему, подвергалось масштабному давлению со стороны КГБ и Кремля».


Писатель говорит, что обнаружил несколько документов и сведений, указывающих на то, что Сталин в 1944 году считал Норвегию частью сферы интересов СССР в Европе.


«Если бы советский диктатор настаивал на этом, то совершенно ясно, что СССР — уже осенью 1945 года — не вышел бы из Северной Норвегии. Тогда бы он, разумеется, воспользовался такой возможностью, чтобы обеспечить себе доступ к некоторым незамерзающим портам на побережье Финнмарка. Все могло бы закончиться потерей в лучшем случае всего Восточного Финнмарка. До этого было недалеко, и мы по-прежнему не знаем, по какой причине Иосиф Сталин приказал вывести войска из Норвегии», — говорит Якобсен:


«Если бы тогда произошло нечто подобное, многое в сегодняшней Норвегии было бы по-другому», — утверждает он.


«Слабое влияние»


«Норвежские историки давно знакомы с утверждениями о том, что посольство Норвегии в Москве имело контакты с КГБ», — говорит профессор-историк Свен Холтсмарк (Sven G. Holtsmark) из Института оборонных исследований.


Он подчеркивает, что посол и сам подтверждал контакты с советской разведкой.


«Мы просто-напросто не знаем, был ли норвежский посол «на побегушках у Иосифа Сталина», как утверждает Алф Якобсен. И даже если русские на него давили, он никогда не был кем-то большим, чем просто советником для норвежского правительства в Лондоне. Во время переговоров Норвегии с Кремлем он относился к группе советников, возглавляемой Трюгве Ли (Trygve Lie), но самым важным советником он не был», — говорит профессор.


Норвегия отвергла требования


«СССР никогда официально не проводил политику, направленную на установление контроля над островом Медвежий и Шпицбергеном, а также на получение на постоянной основе доступа к незамерзающим портам в самой Норвегии. Это была лишь идея, обсуждавшаяся в некоторых кругах в Министерстве обороны и Генеральном штабе. Я сам смог документально подтвердить это в 1990-е годы благодаря находкам, сделанным в архиве в Москве», — говорит Свен Холтсмарк.


Он считает, что правительство, возможно, опасалось гораздо более драматичных требований, и что Трюгве Ли предпочел проявить предупредительность — просто-напросто, чтобы помешать чему-то худшему.


«И правительство действовало успешно, потому что, когда через год после войны, на столе переговоров вновь оказался договор, советская сторона согласилась с тем, что Норвегия все подобные требования отклонила», — сообщил Свен Холтсмарк.