Москва - Мемориальный камень все еще стоит прямо там, напротив старого штаба КГБ, расположенного в красивом здании, где в 1930-х в подвалах были расстреляны тысячи человек, в то время как шум автомобильных двигателей заглушал все ненужные звуки.
«В память миллионов жертв тоталитарного режима», – гласит надпись на камне.
В тот прохладный день октября 1990 года я в качестве журналиста был в толпе, собравшейся в честь установки этого серого гранитного камня, привезенного с Белого моря, из края, где зародилась советская система концентрационных лагерей. Выступал 90-летний дедушка, выживший в Гулаге, сотни людей подходили с особой грустью возложить розы или гвоздики к новому монументу.
Тогда было чувство победы. Сколько еще могла тайная полиция продолжать работать – или, как еще называли эту приводящую людей в ужас службу, «Лубянка», если такое яркое напоминание о совершенных ей преступлениях установили в этом маленьком парке с елочками напротив через площадь?
Как оказалось, по крайней мере, еще 21 год. Мой русский друг, Андрей Миронов, защитник прав человека и один из последних политических заключенных советской эпохи, стоял в удручающей слякоти перед мемориалом и говорил, что надеялся, что к тому моменту Лубянка уже много лет будет работать как музей, посвященный преступлениям тайной полиции. Так много всего в Москве переменилось, она стала шумным, ярким и элегантным городом уютных кафе и современных галерей. Но силовая подземная структура практически уцелела.
Сейчас, к удивлению многих русских, политические перемены снова витают в воздухе. Две крупные, мирные демонстрации против мошенничества на выборах и за демократию неожиданно бросили вызов авторитарному режиму профессионального сотрудника КГБ Владимира Путина. Следующая акция протеста назначена на 4 февраля и пройдет за месяц до того как, к ужасу многих участников демонстрации, Путин собирается вернуться на новый шестилетний президентский срок. Неоконченная мирная революция, которая положила конец коммунизму и расчистила дорогу хаотичным 90-м, принесшим с собой крушение иллюзий и разочарование, полностью замерла при Путине, а теперь, похоже, возвращается на свой непредсказуемый курс.
Для любого, кто освещал этот, словно в замедленной съемке, развивавшийся коллапс коммунистической системы, этот момент ощущается одинаково. В тот раз, когда эксперимент Михаила Горбачева по модернизации советской системы начал выходить из-под контроля, руководство спецслужб впало в глубокую растерянность по поводу того, как следует реагировать на все более многолюдные демонстрации.
Иногда полиция накатывала на толпу, работая дубинками и хватая людей с улиц. Иногда они просто присутствовали неподалеку, напряженные, подготовленные, затянутые в спец-амуницию, но не вмешивались – так же было и в тот день, когда был возведен мемориал в память жертвам Гулага. Редко, в основном в республиках с нерусским населением, они реагировали с применением грубой силы, открывали по протестующим огонь, сознательно испытывая различные эффекты, приводимые в действие «пролитой кровью». Тесты провалились: республики отсоединились и вся система рухнула.
Рухнула, но при падении не развалилась. И в России уже в 1999 году Путин смог завоевать поддержку широких масс, выдвинув новый социальный контракт: «Я частично упеку джина свободы обратно в бутылку, а взамен предоставлю стабильность и рост доходов». Цены на нефть позитивно отозвались на это предложение, и формула успешно проработала больше десяти лет.
Сейчас, похоже, что Путин сам себя переиграл, самодовольно посчитав, что может сам себя поставить на третий президентский срок или даже еще пару сроков. Подобная слепота национального лидера тоже уже была в истории страны, двадцать лет назад. Михаил Горбачев верил, что к существующей советской системе можно просто так добавить свободную прессу таким же образом, как можно добавить новую пристройку к старому зданию. Но откровения, которые полились со страниц газет в конце 1980-х, когда московская вечерня пресса ежедневно приводила имена людей, убитых при советском режиме, а в прогрессивных телешоу транслировали «туры» по западным супермаркетам, оказалась фатальной инновацией для Советского Союза.
Путин разработал новую модель управления средствами массовой информации, при которой в жестком контроле держатся государственное телевидение и большинство газет, но, одновременно, существует несколько московских изданий, которым разрешается писать и говорить ровно то, что они хотят (как, например, «Новой газете» и радио-станции «Эхо Москвы»). Эти ресурсы выступают инструментами для своеобразного выпуска пара для интеллигенции, и, одновременно с тем, само их существование служит свидетельством толерантности режима, обращенным к иностранным критикам.
Но вследствие роста интернет-аудитории, теперь насчитывающей больше шестидесяти миллионов пользователей (из 140 миллионов населения страны), схема стала разваливаться. Прозвучавшее в сентябре объявление о том, что премьер-министр Путин и его вторая ипостась, президент Дмитрий Медведев, останутся у власти еще на неопределенное время, породило многостороннюю критику, особенно со стороны образованного городского населения, получившего наибольшие выгоды от развития экономики страны.
Одно из развлечений, доступных сейчас в России – это новый расцвет политической сатиры. Порой они уморительно смешные, как отголосок аналогичного расцвета в последние годы советской эпохи. Сейчас YouTube забит шуточными роликами про Путина, включая сатиру про российских политиков на мотив фильма «Титаник», с Путиным и Медведевым в роли обреченных любовников и Россией – в роли тонущего корабля.
Политические памфлеты «Гражданин поэт», написанные писателем Дмитрием Быковым, расходятся ссылками по интернету, напоминая недавние выпуски передач The Daily Show или The Colbert Report. Путинские демонстрации спортивности и мужественности раньше были в новинку, но теперь становятся пищей для шуток и веселья в сети.
На стенах по всей Москве появились рисунки-трафареты, на которых обыгрывалось родство слова «сурок» с фамилией Владислава Суркова, архитектора путинской политической системы. Рисунки сопровождались призывом оставить пост и идти «искать других сурков». (Сработало: среди череды уступок, на которые пошло правительство, было и переназначение Суркова).
Леон Арон (Leon Aron), автор книги «Русская революция», которая вскоре появится в печати и посвящена 1987-91 годам, провел все прошлое лето, разговаривая с молодыми защитниками демократии со всей России и был потрясен совпадениями. Но «Россию телевизионную» - старшее поколение, пережившее падение коммунизма, он противопоставляет «российскому интернет-поколению», то есть, людям в возрасте 25-35 лет, которые выступили основными организаторами недавних демонстраций, в том числе и посредством Facebook.
«Эти люди не сравнивают себя со своими родителями, которые были благодарны Путину за то облегчение, которое он принес, разобравшись с хаосом девяностых, – говорит Арон, сейчас работающий в Вашингтоне в Институте американского предпринимательства. Они сравнивают себя с европейцами своего класса и возраста. Для них то, что Путин может остаться у власти в России еще на 12 лет – по сути, что он и собирается сделать – неприятно и немыслимо».
«Ослепительная вспышка гражданской морали» на декабрьских митингах, по словам Арона, вызывает практически те же чувства, что и события 20-летней давности – «желание отстоять свое достоинство, чтобы власть не считала народ стадом скота». Представители молодежи, с которыми он успел поговорить, верят, что предыдущая революция сошла на нет из-за того, что большая часть граждан страны оставалась слишком пассивной, что и позволило элите поделить власть между собой.
Теперь же молодое поколение, те, для кого горбачевские годы отпечатались разве что в детских воспоминаниях, взяли на себя задачу более серьезную, чем просто объяснить Путину, что не ему одному решать, оставаться ли у власти. Многие россияне верят, что страна переросла путинский патернализм и заслуживает по-настоящему здоровую политическую культуру, основанную на конкуренции позиций – такую, какая подошла бы цивилизованной, богатой стране.
Чтобы добраться до этой точки на маршруте, определенно, придется бороться. Что сейчас кажется очевидным, так это то, что часы «управляемой демократии» Владимира Путина уже сочтены, как когда-то оказались сочтены для коммунистического порядка Владимира Ленина. В конце концов, может быть, Лубянка действительно закончит свою историю в качестве музея.
