Таиса Сатабалова очень хочет отомстить за убийство своего мужа, но ей надо жить и воспитывать двух своих маленьких детей. Однако ее гнев и ярость не утихли с тех пор, как в мае прошлого года ее мужа, по словам женщины, избили до смерти милиционеры в дагестанском селе Дылым, находящемся в нескольких километрах от чеченской границы. Когда Марат Сатабалов и двое его друзей приехали в село, чтобы купить хлеба и других продуктов, к ним подошли двое милиционеров. Незадолго до этого, как сообщает российская правозащитная организация «Мемориал», террорист-смертник осуществил нападение на находящийся неподалеку милицейский блок-пост, уничтожив двоих и ранив около 20 милиционеров. Люди в селе подумали, что Сатабалов со своей длинной бородой и сбритыми усами выглядит подозрительно, хотя на самом деле, он просто был последователем мусульман-салафитов. Подбадриваемые зеваками, милиционеры якобы избили всех троих прикладами автоматов, а затем отвезли в близлежащий милицейский участок, где собрались местные жители, кричавшие «Бей длиннобородых!». Спустя несколько часов Сатабалов скончался в больнице. Сейчас у его жены осталось двое детей и больше ничего – кроме безграничной ненависти. Ее муж не был боевиком, и поэтому она говорит: «Пусть будут прокляты убийцы моего мужа и все те, кто правит этой страной».
В своей ярости она не одинока. Владимир Путин пришел к власти почти 12 лет назад, пообещав защитить Россию от требовавших отделения чеченских террористов. В сентябре 1999 года, в ответ на серию так пока и не нашедших объяснения взрывов жилых домов, унесших жизни 293 человек в Москве и на юге России, армия начала наступление на эту республику, используя огромное превосходство в силе. Тысячи людей были убиты, тысячи были вынуждены покинуть свои дома. Но террористическая угроза не исчезла. Она мутировала, превратившись из националистического насилия в кровожадную вендетту. Ситуация усугубилась еще и в связи с тем, что со своими призывами к священной войне начала выступать «Аль-Каида». Действия властей против подозреваемых в терроризме, которые иногда были оправданными, а иногда нет, провоцировали лишь ответные смертоносные акции. За последние 12 месяцев в России было 29 терактов с участием смертников. Террористы уничтожили 108 россиян. Израильтян за тот же период времени погибло всего девять.
Когда этот номер печатался, государственные следователи все еще работали над установлением личности смертника, убившего в понедельник в зале прилета московского аэропорта Домодедово 35 и ранившего 168 человек. Но практически нет никаких сомнений в том, что это злодеяние стало ответом на действия России на Кавказе. Точно так же, нет сомнений, что Москва найдет людей, дабы наказать их за этот теракт – независимо от того, виновны они непосредственно в осуществлении взрыва или нет. Подозрение властей быстро пало на таинственную группировку боевиков, называющую себя в честь монгольского хана 14-го века «ногайским батальоном». Этот хан принял ислам, а его воины завоевали Кавказа и доходили до Польши и Литвы. 31 декабря в арендованном доме от преждевременной детонации взрывного устройства погибла женщина, принадлежавшая к этой группировке. Милиция заявляет, что взрывное устройство было подключено к мобильному телефону, и согласно одной из версий, оно сработало от СМС-сообщения с новогодним поздравлением, какие рассылают своим клиентам операторы сотовой связи. Говорят также, что в ходе начавшегося расследования был арестован еще один предполагаемый член этой группы, который рассказал милиции о готовящемся крупном теракте.
Как говорят эксперты по контротерроризму, «ногайский батальон» это лишь одна из огромного множества боевых групп, действующих на Кавказе. Все они являются заклятыми врагами российского государства. «Никто не хочет видеть правду, состоящую в том, что Россия находится в состоянии войны, - говорит бывший полковник КГБ Геннадий Гудков, ныне являющийся заместителем председателя парламентского комитета по безопасности. – Джин выбрался из бутылки». И совершенно очевидно, что пока Кремль в этой войне проигрывает. Высшее руководство российских спецслужб изложило эти тревожные факты президенту Дмитрию Медведеву на совещании в штаб-квартире Федеральной службы безопасности (ФСБ) на Лубянке, которое состоялось на следующий день после теракта в Домодедове. Если в 2009 году в России произошло 11 крупных террористических актов, то в 2010-м их было уже 19. Если считать только те теракты, где количество погибших исчисляется двузначными цифрами, то за прошедшие 12 месяцев бомбы взрывались на железной дороге, на рынке, на нефтепроводе, в культурном центре, а также на военной базе в северокавказском регионе. Террористы пустили под откос поезд из Москвы в Азербайджан, совершили нападение на гидроэлектростанцию, осуществляли нападения с участием подрывников-смертников (к счастью, неудачные) на президентов российских республик Чечни и Ингушетии, а также едва ли не каждую неделю взрывали отделения милиции. «Террористическая угроза в России выше, чем в Америке, - признал Медведев во время выступления на совещании в ФСБ, которое транслировалось на всю страну. – Терроризм это главная угроза безопасности нашего государства».
Это признание оказалось даже более мрачным, чем люди могли себе представить. После взрывов в жилых домах в сентябре 1999 года российские избиратели заключили негласную сделку с бывшим человеком КГБ, которого они быстро избрали на пост президента. Они отказались от многих своих свобод, которыми пользовались в хаотичные годы Бориса Ельцина, а Путин взамен должен был защитить их от террористических нападений. Будучи уверенными в том, что государство выполнит свою основную задачу по обеспечению их безопасности, многие россияне с готовностью приняли все то, что произошло позже: восстановление верховной власти Кремля, беззастенчивое перераспределение частных состояний между своими людьми во власти, безжалостное подавление независимых средств массовой информации и отмену выборов в местные органы власти.
Как показала произошедшая на прошлой неделе кровавая бойня, Кремль не выполнил свою часть договоренности. Стандартная установка Кремля заключается в том, что терроризм в России это не более чем проявление распространения исламского экстремизма по всему миру. «Невозможно выиграть в войне с терроризмом только на Северном Кавказе, - заявил NEWSWEEK главный представитель Кремля в этом регионе заместитель премьер-министра Александр Хлопонин. – Это глобальная угроза, корни которой находятся не только в России, но и на Ближнем Востоке, и в войнах, идущих во всем мире».
В лучшем случае, это не более чем полуправда. Терроризм в России доморощенный, а коренится он в ошибках самой власти, допущенных в последнее время. Одна из них, это безжалостная, но весьма ловкая и удобная тактика, при помощи которой Москва подорвала сепаратистское движение в Чечне. Она вооружила одну из групп повстанцев и дала возможность ее лидерам мучить, убивать и запугивать своих противников, чтобы одержать над ними победу. Новые правители республики получили власть и удерживают ее в своих руках самыми разными методами, начиная от похищения членов семей подозреваемых в террористической деятельности и кончая убийствами без суда и следствия. Однако теракты не прекратились. Вместо этого метастазы исламского радикализма распространились по всему региону и дают о себе знать в России чередой террористических ужасов, среди которых захват московского театра в 2002 году, в результате которого погибло 174 человека, а также бойня в школе Беслана в 2004 году, стоившая жизни 338 человекам.
10 лет тому назад у врагов России в Чечне были четкие и вполне определенные цели, главной среди которых являлась независимость. Сегодня врагом является призрачное множество крошечных исламистских группировок, часть которых ведет кровавую междоусобную вражду, а остальные поддерживают идеи старомодного этнического национализма или выражают всяческие обиды и недовольства в адрес российского государства. Это недовольство еще больше усугубляется хронической безработицей, повсеместной коррупцией и давней напряженностью местного масштаба – ибо в одном только Дагестане более 30 разных этнических групп, каждая из которых имеет свой собственный язык. Результатом этого становится огромное лоскутное одеяло, состоящее из гнева и злости. А вдобавок к этим проблемам обычные преступники пользуются царящим в регионе хаосом и продвигают собственные интересы. В прошлом году появились данные, свидетельствующие о том, что дагестанские преступные банды платят террористам за то, чтобы они уничтожали их врагов в милиции, а также убивали, запугивали и выбивали деньги за «крышу» из политических оппонентов.
Правительственные чиновники без устали твердят о предполагаемых связях боевиков с террористическими организациями за пределами российских границ и с готовностью приводят в качестве доказательства периодические заявления лидеров «Аль-Каиды» в поддержку чеченских сепаратистов. Источники в милиции на прошлой неделе даже заявили, что смертник в Домодедове имел «арабскую внешность». Безусловно, чеченские боевики на протяжении многих лет проходили подготовку и воевали в Афганистане. Они наверняка позаимствовали там технику и приемы изготовления взрывных устройств, а также используют у себя дома тактику партизанских действий, усвоенную во время зарубежных поездок. Тем не менее, насколько известно, к борьбе на Северном Кавказе примкнула лишь небольшая кучка иностранных джихадистов. Одним из них был уроженец Саудовской Аравии и лидер чеченских боевиков Хаттаб, уничтоженный отравленным письмом, которое послал ему в 2002 году КГБ (тогда еще не получивший новое название ФСБ) (так в тексте – прим. перев.). Воевал там и еще один арабский боевик по имени Абу Халед, которого в марте прошлого года выследили и уничтожили в Чечне пророссийские вооруженные формирования. Президент этой республики Рамзан Кадыров заявил в конце прошлого года NEWSWEEK, что его войска продолжают в горах активные поиски двух помощников Абу Халеда, которых он обвиняет в совершении большей части терактов в Чечне. Но если в их рядах и есть иностранные боевики, то они не дают о себе знать.
На самом деле, главным вербовщиком боевиков являются, скорее всего, не иностранные джихадисты, а сама Москва. Хотя длиннобородые друзья покойного Марата Сатабалова и утверждают, что они люди мирные, выбор у них небогатый и весьма мрачный. Либо как и раньше жить в своих селах в ожидании того, как местные службы безопасности вытащат их посреди ночи из постели, и они присоединятся к двум с лишним тысячам навсегда «исчезнувших» за последнее десятилетие; либо искать спасения в горах, в рядах вооруженных боевиков. «Мы не верим в реформы этой страны и в ее добрые намерения, поскольку все это не распространяется на нас, истинных мусульман, - заявил лидер одной салафитской общины из Дагестана, попросивший не называть его имени из соображений безопасности. – Даже если вся страна объединится против нас, мы будем верить в Аллаха».
Многие жители Хасавюрта – маленького городка на границе Чечни и Дагестана, где корреспондент NEWSWEEK встречался с близкими Сатабалова, вспоминают соседей и членов их семей, “ушедших в горы», зачастую, чтобы избежать коллективного наказания за нападения, совершенные другими людьми. «Медведев обещал нам расследовать преступления против мусульман в Дагестане, но нас сегодня убивают еще чаще, чем прежде», - говорит правозащитница Гульнара Рустамова. Ее сестра – жена находящегося в розыске боевика. Она говорит, что жизнь ее превратилась в настоящий ад, поскольку дагестанская милиция назвала ее потенциальной террористкой-смертницей, а одна московская газета опубликовала ее фотографию. «Игнорируя нарушения прав человека против мусульман, Москва подталкивает людей к тому, чтобы они брались за оружие», - заявляет Рустамова. Исследовательница из правозащитной организации «Мемориал» Екатерина Сокирянская, работавшая в Дагестане, говорит, что знает как минимум 10 отчаявшихся женщин, которые за прошлый год примкнули к радикалам.
Но даже в такой ситуации террористическую угрозу можно было бы сдержать, если бы не более масштабные беды России. «Причина, по которой Россия проигрывает войну с террором, это коррупция, - говорит директор московского отделения Transparency International Елена Панфилова. – Системы безопасности не могут работать в стране, изъеденной коррупцией». Печально известная московская милиция проводит больше времени в аэропортах, вымогая взятки у темнокожих пассажиров вместо того, чтобы заниматься своей работой. В 2004 году милиция аэропорта Домодедово задержала двух террористок-смертниц – а потом отпустила их, получив взятку. Эти женщины вошли в самолет без билетов, якобы дав взятку сотруднику авиалинии. Когда самолет взорвался, погибли 90 пассажиров и членов экипажа. «Президент полагается на решения коррумпированных чиновников и правоохранительных органов, - говорит Гудков из парламентского комитета по безопасности, - а в результате терроризм выходит за пределы Северного Кавказа и распространяется по всей России. В стране погибают сотни людей».
Проблема эта усугубляется безнаказанностью российских чиновников. В последний раз высокопоставленного руководителя уволили за некомпетентность в борьбе с терроризмом в 1995 году. Случилось это после того, как чеченский полевой командир Шамиль Басаев захватил в заложники 1500 человек в южном российском городе Буденновске и убил 129 жителей. «С тех пор сценарий решения проблем всегда один и тот же, - жалуется Игорь Бунин из московского Центра политических технологий. – Немного пошуметь, уволить нескольких мелких чиновников и расслабиться до следующего взрыва».
Самое удивительное во всем этом заключается в том, что российские избиратели не в состоянии призвать избранных ими руководителей к ответу за их неспособность обеспечить безопасность. Путин построил свой имидж крутого парня на хвастливых обещаниях типа «замочим террористов в сортире», и опросы общественного мнения регулярно показывают, что люди в вопросах безопасности верят ему больше, чем Медведеву, которого он сам отобрал себе в преемники на посту президента. И хотя именно Путин виноват в том, что на Кавказе не удается установить прочный мир, рейтинги из-за продолжающихся терактов пострадают, скорее всего, у Медведева. «Если в России произойдет еще одна волна террористических атак или вооруженный конфликт, то люди обратят взоры на Путина, - говорит Алексей Гражданкин из московского Левада-Центра. – Его считают сильным защитником российского государства».
Даже если не учитывать столь странное неумение правильно разобраться в происходящем, россияне проявляют поразительную пассивность в отношении непрекращающихся атак, в то время как западные страны в такой ситуации уже кипели бы от паники и возмущения. Одна из причин это регулярность, с которой происходят теракты, сочетающаяся с укоренившейся в России традицией фатализма. Другая причина – жесткий контроль государства над средствами массовой информации. Российское телевидение отказывается отходить в сторону от привычного освещения событий в Домодедове. В новостях чаще всего показывают, как Путин и Медведев распекают руководителей разного ранга за расхлябанность в обеспечении безопасности. Даже иностранных официальных представителей будто бы кто-то околдовал. Еще не сняли милицейское ограждение на месте взрыва в зале прилета в Домодедове, а президент ФИФА Зепп Блаттер уже полетел в Санкт-Петербург на встречу с Путиным, чтобы официально объявить, что Россия становится хозяйкой чемпионата мира 2018 года. Блаттер сказал, что Россия это «правильный выбор». Ему вторят и члены Международного олимпийского комитета, выбравшие для проведения зимней Олимпиады 2014 года черноморский курортный город Сочи, находящийся всего в 300 километрах от Северного Кавказа.
Путин построил полицейское государство, которое хорошо справляется с подавлением диссидентов, но плохо обеспечивает безопасность. На прошлой неделе он в очередной раз пообещал «неотвратимое возмездие» исполнителям и организаторам теракта в Домодедове. Но десятилетие неудач и провалов показало, насколько бесполезно насилие в противодействии террористам. Аэропорт Домодедово представляет два самых важных достижения России в постсоветский период: это беспрецедентное процветание страны и обретенная народом свобода передвижения. Но на прошлой неделе этот аэропорт также стал отражением одного из крупнейших провалов современной России. Колониальная война Москвы в Чечне переродилась, превратившись в череду взаимных ударов по принципу «око за око». В ходе этой войны террористы отчаянно пытаются показать Москве, что это такое – жить на поле боя. А правительственные войска пытаются поднять ставки на Кавказе. И никто не может вырваться из этого порочного круга. А это означает следующее. Если Кремль не решит проблему жестокости и зверств своих сил безопасности на местах, а также проблему коррупции государственных служащих, россиянам гарантирована долгая и болезненная череда терактов и взрывов наподобие того, что произошел в Домодедове.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Таиса Сатабалова очень хочет отомстить за убийство своего мужа, но ей надо жить и воспитывать двух своих маленьких детей. Однако ее гнев и ярость не утихли с тех пор, как в мае прошлого года ее мужа, по словам женщины, избили до смерти милиционеры в дагестанском селе Дылым, находящемся в нескольких километрах от чеченской границы.
