В 1983 году советская скрипачка совершила побег на Запад. Ее бегство, мастерство и запутанная личная жизнь восхищали всех, но только сейчас она осмелилась рассказать, как ей удалось бежать.
Критика из уст Виктории Мулловой похожа на порыв ледяного сибирского ветра. Знаменитая скрипачка, однажды названная музыкальными критиками Снегурочкой, не любит, когда ее заставляют ждать, особенно - если это ожидание отнимает время от репетиций перед предстоящими гастролями.
Она предлагает мне чай или кофе так, как будто настаивает на том, что я обязана выпить хотя бы чашечку, а затем ведет меня в спальню в своем доме в Холланд-Парк, в западном Лондоне, дизайн которого она разработала сама.
Дом, в котором она живет вместе со своим мужем, виолончелистом Мэтью Барли (Matthew Barley), является воплощением славянской скромности. Стены выкрашены бежевой краской, в доме - минимум предметов декора, а единственным признаком творческого беспорядка являются компакт-диски, сложенные у стен. Передвигаясь по дому босиком, в шортах и майке без рукавов, Муллова с ее невероятно гладкой кожей и широкими скулами выглядит, как подросток.
Читайте также: Попросивший в Эстонии политического убежища блогер - Россией управляет КГБ
Муллова стала известной около 30-ти лет назад, когда, одержав победу на престижном конкурсе имени Петра Чайковского, она совершила побег из Советского Союза. История бесстрашного побега красивой и талантливой молодой скрипачки, напоминающая сюжеты шпионских романов времен холодной войны, поразил воображение жителей Запада.
Ее технически безупречное исполнение произведений Баха и Брамса помогли ей быстро занять место среди известнейших скрипачей мира и, в конце концов, получить премию Грэмми.
Запутанная личная жизнь добавляет ее образу дополнительную интригу. Подобно персонажам любовных романов Джилли Купер, она бежала из Советского Союза с женатым дирижером, который был на 17 лет старше ее, родила первого ребенка от всемирно известного дирижера Клаудио Аббадо, второго – от британского скрипача Алана Бринда, а третьего – от своего нынешнего мужа Барли.
Скрестив свои длинные ноги под диваном и серьезно глядя из-под резко очерченной челки, она объясняет, что сейчас она впервые может рассказать правду о своем побеге на Запад, не ставя под угрозу жизни тех, кто ей помогал. «В течение этих лет я много раз рассказывала журналистам о своем побеге,- говорит она, произнося английские слова с выраженным акцентом,- но мои интервью не были в достаточной степени точны – я не рассказывала всей правды».
Также по теме: Россия возвращение к КГБшной паранойе?
Для Мулловой честность – это часть процесса катарсиса, начавшегося после смерти ее отца от рака костей два года назад. С тех пор она вместе со своей подругой и соотечественницей Евой Чапман (Eva Chapman) работает над своей биографией. Это заставило Муллову восстановить свои российские корни и наладить отношения со своей семьей, которую она оставила на растерзание советской машине.
Муллова была еще студенткой Московской консерватории, когда ей впервые посчастливилось ощутить вкус свободы. В 1980 году она поехала в Хельсинки на конкурс Сибелиуса, взяв с собой скрипку Страдивари 1720 года, позаимствованную у советского государства. Ее победа на этом конкурсе не шла ни в какое сравнение с открытием нового мира в Хельсинки, где она встретилась с американскими студентами и впервые в жизни услышала музыку Pink Floyd и Beatles.
«Я видела, что эти люди были просты и свободны, и я им очень завидовала,- рассказывает она.- В тот момент я не думала о своей карьере, я просто ужасно им завидовала. Мне казалось, что даже если у меня появится возможность зайти там в какой-нибудь ресторан, я уже буду счастливым человеком».
Двумя годами позже, в возрасте 22 лет, она одержала победу на конкурсе имени Петра Чайковского – самом престижном музыкальном конкурсе в мире – и давала интервью журналистам из разных стран. Министерство культуры, опасаясь того, что она поддастся искушениям, пристально следило за ее поведением за рубежом. «Мне просто хотелось убежать»,- говорит она.
С помощью своего любовника, дирижера Вахтанга Жордания, она начала составлять план. В 1983 году ей разрешили принять участие еще в одном концерте в Хельсинки: «Мы знали, что граница между Швецией и Финляндией была открыта и что, если нам удастся добраться до Швеции, с нами все будет в порядке, и нас не выдадут Советскому Союзу».
Читайте также: Мэрлин Монро - спецагент КГБ под кодовым именем «Маша»
В Советском Союзе семейным парам не разрешалось выезжать за границу вместе, чтобы сократить число побегов его граждан за рубеж.
Мулловой необходимо было взять с собой Жорданию в качестве своего аккомпаниатора. Загвоздка была в том, что он не играл на фортепиано. Муллова потратила несколько месяцев, чтобы научить его играть, и ей пришлось лгать, чтобы собрать необходимые для выезда бумаги, не вызвав при этом подозрений Министерства культуры.
«В России никому нельзя доверять, потому что даже ваши друзья могут донести на вас, - как ни в чем не бывало замечает она. - Это было слишком опасно, поэтому даже моя семья не знала, что я собираюсь бежать».
Она доверилась Йирки Коулумиесу (Jyrki Koulumies), финскому телеведущему и журналисту, с которым она познакомилась после своей победы на конкурсе Сибелиуса. Он согласился ей помочь. «Я хранила этот секрет в течение 25 лет, потому что он был известным журналистом, и мне нельзя было рассказывать правду», - говорит она с озорным огоньком в глазах.
Муллова и Жордания получили документы за день до того, как должны были ехать, и вместе с осведомителем КГБ и скрипкой Страдивари они отправились в Хельсинки.
Их первое выступление было встречено неоднозначными отзывами: Муллову хвалили со всех сторон, чего нельзя было сказать о ее «посредственном» аккомпаниаторе.
Также по теме: Россия возвращается к худшим традициям СССР
Затем они полетели в Куусамо на севере Финляндии. Муллова сказалась больной и уговорила осведомителя КГБ поехать на специально организованную туристическую экскурсию в одиночку.
«Когда осведомитель уехал, у нас в распоряжении был один свободный день. Мы знали, что нам понадобится два часа, чтобы добраться до границы. Потом мы окажемся в Швеции, но как они нас встретят? Мы просто положились на волю случая».
Согласно официальной версии событий, они взяли такси, чтобы доехать до границы. «В Финляндии люди очень удивлялись, когда это слышали, - говорит она, явно довольная своим обманом. - В том местечке, где мы находились, было всего пять машин такси, и им так и не удалось узнать, кто из них нас отвез».
На самом деле, Коулумиес взял в аренду машину и, замаскировавшись, отвез их к границе (а затем вернулся в Хельсинки, чтобы взять интервью у Джорджа Буша-старшего, который в тот момент был вице-президентом США). Муллова сидела на заднем сиденье, надев на себя всю одежду, которая у нее была с собой, и держала в руках свой смычок.
В Стокгольме у них начались проблемы. Американское посольство было закрыто в связи с празднованиями в честь Дня независимости. Полиция посоветовала им спрятаться и даже выдала им светлые парики. Следующие два дня они провели в номере отеля, зарегистрировавшись как г-н и г-жа Смит и не рискуя даже выходить из номера. «Даже тогда я чувствовала невероятный подъем, - рассказывает Муллова, - было такое впечатление, будто я играю роль в шпионском детективе». В тот день все узнали о побеге Мулловой с подачи Коулумиеса, который продал этот материал прессе, чтобы покрыть дорожные расходы и положить начало ее карьере на Западе.
Читайте также: В путинской России выдвигают обвинения в организации заговора в стиле КГБ
Когда Муллова приехала в Нью-Йорк, она мгновенно стала знаменитостью. Однако для ее семьи, которая осталась в Советском Союзе, последствия оказались разрушительными. «Мой отец занимал важное место в моей жизни, - говорит она. - С первого дня, когда я взяла в руки скрипку в возрасте 4 лет, он не пропускал ни одного моего урока. После того, как я сбежала, его выгнали с работы. У всей семьи начались серьезные проблемы».
Семью Мулловой преследовали сотрудники КГБ, их исключили из Коммунистической партии, от них отвернулись друзья. Она снова встретилась со своим отцом только в 1991 году, когда приехала в Москву на гастроли.
Муллова рассказала, что болезнь ее отца стала причиной глубоких изменений в ней самой.
«До болезни отца я была по-настоящему стойкой, очень эгоистичной – меня такой сделала жизнь в Москве. Я была решительно настроена добиться успеха. Думаю, когда человек сталкивается с настоящей болью, ему становятся доступны и другие переживания – боль открыла мое сердце. Она изменила мою музыку, она изменила все».
Незадолго до смерти отца Мулловой впервые со времен ее детства удалось навестить его семью в Иркутске, недалеко от границы с Монголией, где она выступила с концертом цыганской музыки вместе со своим мужем и познакомила со своей родиной троих своих детей.
Также по теме: Признания шпиона КГБ
Ее дочь Катя, которой сейчас 18 лет, учится в школе святого Павла в западном Лондоне, а 14-летняя Надя учится в Королевской школе балета. Но именно ее 21-летний сын Миша, вероятнее всего, будет строить профессиональную музыкальную карьеру – скоро начинается курс джаза в Королевской музыкальной академии, который он будет посещать.
По словам Мулловой, именно ее беременность Мишей положила конец ее отношениям с Аббадо. Он был на 30 лет старшее ее, и у него уже было трое детей – другая семья ему была не нужна. Она переехала в Лондон и сама растила Мишу. «В два года он мог прослушать музыкальный отрывок и назвать композитора, написавшего его», - смеется она.
Она отмечает, что ей с трудом удалось приспособиться к тому, как музыку преподают на Западе. «Я вижу, как маленькие дети играют на музыкальных инструментах и получают от этого удовольствие, они играют в небольших оркестрах, и, даже если они играют неточно, это никого не волнует, никто не собирается их за это убивать, - говорит она с усмешкой. - Для меня допустить ошибку было самым страшным, что только могло со мной случиться». Тем не менее, кажется, что ей до сих пор не хватает той советской дисциплины. По ее словам, она смотрела Олимпийские игры, и это напомнило ей о тех временах, когда российские спортсмены и музыканты имели очень серьезную подготовку и завоевывали призы на всех конкурсах и соревнованиях. Сейчас она узнает подобное рвение только в китайцах, в частности - в прыгуне в воду Ки Бо, который ужасно расстроился, получив серебряную медаль, тогда как Том Дейли был вне себя от счастья, получив золотую.
«Мне было жаль его [Ки], - говорит она, смеясь. - Это напомнило мне о жизни в России. Второе место ничего не значило. Если ты не победил, ты отправляешься домой в слезах».
