С момента заключения сделок по контролю за вооружением и вплоть до состоявшегося на этой неделе в Вашингтоне саммита по ядерной безопасности президент Обама твердит, что его ядерная дипломатия «повысит безопасность Америки». Это высказывание заслуживает более внимательного рассмотрения, и, к счастью, у Сената такая возможность есть, потому что новый Договор о сокращении стратегических вооружений предстоит ещё ратифицировать.
В соответствии с пактом, подписанным с известной помпой на прошлой неделе в Праге, планируется умеренное сокращение числа стратегических боеголовок и средств доставки. Конечно, и эти сокращения заслуживают более внимательного рассмотрения, однако намного больше мы озабочены тем, как скажется новый START на способности Америки развивать и развертывать новейшие средства противоракетной обороны.
Со времен стратегической оборонной инициативы эпохи Рейгана Кремль пытается с помощью договора СНВ связать Америке руки в области противоракетной обороны. По утверждению кремлёвских руководителей, именно это и оговаривается условиями нового договора. Администрация Белого Дома утверждает, что нет, это не так. Не могут быть правы сразу обе стороны.
Но обратимся к тексту договора. В преамбуле отмечается «взаимосвязь между стратегическим наступательным оружием и стратегическим оборонительным вооружением», что уже связывает существующие вооружения и противоракетную оборону Америки. А в статье 5 есть обязывающая оговорка о том, что США и Россия «не будут переделывать и не будут использовать пусковые установки для межконтинентальных баллистических ракет [баллистических ракет, запускаемых с подводных лодок] для размещения на них противоракетных перехватчиков».
В своей речи 30 марта Эллен Таушер, (Ellen Tauscher), участник переговоров по договору СНВ из Госдепартамента США, заявила, что «в договоре СНВ не содержится никаких условий, ограничивающих противоракетную оборону». Видимо, кто-то обратил её внимание на вышеуказанные разделы, потому что в своём выступлении перед комиссией Палаты представителей по делам вооруженных сил 14 апреля, Таушер изменила свою точку зрения. «Договор не содержит никаких ограничений по испытаниям, разработке или развертыванию ныне имеющихся или планируемых программ по противоракетной обороне США», - заявила она (выделение наше).
Различие в этих двух высказываниях более чем чисто академическое. Администрация Обамы в настоящее время, возможно, не планирует превращение шахтной пусковой установки МБР в стартовую позицию для противоракет. Но Обама не сможет оставаться в кресле президента дольше, чем до 2017 года, а у будущего президента планы в этой области, могли бы поменяться. Однако START ему этого не позволит.
Возможно, эти ограничения не тянут по совокупности на новый Договор по противоракетной обороне, из которого президент Буш благоразумно вышел в 2002 году, что позволило США в полной мере использовать для своей обороны самые современные технологии. Однако договор СНВ-3 содержит политический яд замедленного действия, который, действительно, до некоторой степени напоминает Договор по противоракетной обороне, тем что устанавливает высокую цену за разработку систем противоракетной обороны в будущем.
В соответствии со статьёй 14, каждая из сторон имеет право выйти из договора, если «чрезвычайные события … поставят под удар ее высшие интересы». Кремль немедленно уточнил, что это означает выживание договора «только если [США] воздержатся от качественного и количественного развития своих противоракетных возможностей». На практике это будет означать, что любая новая оборонная инициатива натолкнётся на угрозу России выйти из договора. Противники использования систем противоракетной обороны в Конгрессе и за границей заявят, что подобный жест является дестабилизирующим и приведёт к началу новой «гонку вооружений».
Президент Обама, заявивший, что этот пакт должен стать первым шагом на пути к «миру без ядерного оружия», вряд ли будет оспаривать такую российскую интерпретацию. Его администрация урезала расходы на противоракетную оборону, отменив или законсервировав инновационные программы по способам поражения ракет ещё на стадии «разгона». Президент Обама заявил, что, вместо истребителей-перехватчиков, которые Буш планировал установить в Польше, США будут развёртывать в Европе к 2020 году систему перехватчиков наземного базирования Aegis для военно-морского флота. Но ведь система Aegis находится ещё на стадии разработки, и можно без большого риска держать пари, что русские со временем найдут повод выдвинуть свои возражения.
Сокращения ядерного оружия в соответствии с договором СНВ допустимы; но ограничения противоракетной обороны – нет. Прежде чем ратифицировать пакт, Сенат должен настоять, чтобы президент Обама лично уточнил ограничения, подразумеваемые текстом договора, и сделал это в более чётких терминах, чем пыталась недавно в своих невнятных речах Эллен Таушер. Сенат должен и сам сделать чёткое заявление, если нужно, в виде приложения к договору, о том, что он не признаёт ограничений возможностей США защитить себя от ракетного нападения.
