Цезари Крыштопа: Зачем россиянам польский холдинг Azoty?
Петр Мачёнжек (Piotr Maciążek): Основным заводам холдинга требуется в год более 2 миллиардов кубометров газа, для сравнения: общая потребность Польши в газе равняется 15 миллиардам. Это, несомненно, основная причина. В будущем топливо на эти заводы может поступать из газового терминала или с местных месторождений газа, а это отразится на ситуации Газпрома. Вторая причина — это участие холдинга Azoty в консорциуме, разработавшем уникальную технологию получения материала XXI века — графена, который может использоваться в электронике и военной промышленности. Помимо этого Azoty собираются создать с топливным концерном Lotos компанию, которая займется переработкой сжиженных углеводородных газов, а это, в свою очередь, ударит на польском рынке по компании «Новатэк». Напомню, что Lotos тоже интересует россиян. В целом, холдинг Azoty, — это сфера, в которой много может выиграть не только российский бизнес, но и Кремль.
— Почему россияне стараются внедриться именно в наши «чувствительные» стратегические отрасли? Есть много других направлений, где они бы не встретили никаких проблем.
— Это очень хороший вопрос. К сожалению, в сфере российских интересов находятся сейчас энергетика, телекоммуникация и банковская сфера, то есть весьма чувствительные области. Проблема польско-российских экономических контактов заключается в том, что интерес к польскому рынку проявляют две российские компании, тесно связанные с государством. Нам недостает инвестиций малых и средних российских фирм. Конечно, есть исключения, как упомянутая деятельность «Новатэка», который недавно купил 200 автозаправочных станций Shell, но в основном тренд таков, как я описал.
— Какой частью холдинга Azoty заинтересован «Акрон»?
— После консолидации химических компаний группы, что позволило приостановить агрессивное наступление «Акрона», тот захотел стать акционером нового образования. Владимир Кантор, сын владельца российского холдинга, заявил, что в настоящий момент «Акрон» хочет получить 20% акций.
— Способна ли Польша самостоятельно использовать преимущества графена?
Читайте также: Российская разведка пытается влиять на польские политические элиты
— Графен производят в нескольких странах. Польская инновация заключается в разработке дешевого метода его промышленного производства. Наша оборонная промышленность может самостоятельно использовать графен, например, в производстве электроники. В этом году на Международном салоне оборонной промышленности в Кельцах Польский оборонный холдинг даже устроил на эту тему презентацию. В настоящий момент тема графена остается на этапе тестов, так что нам придется подождать еще несколько лет, тем более что польская оборонная промышленность начала процесс консолидации. Я полагаю, что графен окажется в сфере интересов нового образования, которое по проекту министерства обороны должно объединить наш ВПК.
— Можно ли воспринимать попытки россиян контролировать холдинг Azoty, как элемент «смыкания кольца» вокруг нашей энергетики, я имею в виду производство сжиженных углеводородных газов?
— Россия старается взять Польшу в тиски. А историю с холдингом Azoty следует воспринимать в контексте всех газовых игр, которые ведут с нами россияне. То есть в контексте Газпрома, газового коридора Север-Юг, газопровода «Ямал-Европа». Купив компанию Gascade, Газпром может заблокировать поставки газа в Польшу со стороны Германии. Благодаря конкуренции между собственными компаниями Кремль хочет предложить Варшаве диверсификацию поставок в газовый терминал. Теоретически компания «Новатэк» находится в конфликте с Газпромом, но в реальности ее руководитель — друг Путина. В свою очередь, контроль над холдингом Azoty нужен для того, чтобы ограничить развитие польской сланцевой революции.
— Это получится? А если да, то как нам следует действовать?
— Не знаю, получится ли это. У Газпрома возникли серьезные проблемы с Европейской комиссией и третьим энергетическим пакетом ЕС. Нам следует искать поддержки в Брюсселе, развивать газовые соединения с соседями, особенно со странами Вышеградской группы, и стремится к тому, чтобы как можно быстрее заработал газовый терминал. Решающий фактор — время. В 2018 году мы начнем переговоры с Газпромом по поводу нового долгосрочного контракта на поставки газа.
— Сколько лицензий на разведку польских сланцевых месторождений находится сейчас в руках россиян? И насколько это опасно?
Также по теме: Мастера манипуляции
— Я не знаю, сколько точно, нужно было бы проверить. В этом контексте любопытны сообщения польской прессы (Rzeczpospolita) о том, что эти лицензии не используются. Следует еще обратить внимание на интервью Александра Медведева для Russia Today. Рассказывая на этом кремлевском телеканале о долгосрочных планах Газпрома, он уделил много внимания Польше и США, тем самым однозначно указав на места, в которых российский концерн видит угрозу своим планам.
— А что он сказал о польском сланцевом газе?
— Он выдвинул тезис, что у американской сланцевой революции нет шансов повториться на европейской почве. По мнению Газпрома, процессы, связанные со сланцевым газом, будут идти в Европе гораздо медленнее, а сами Соединенные Штаты в связи с реиндустриализацией не будут заинтересованы в масштабном экспорте, поскольку это повысит внутренние цены.
— В своем недавнем интервью для портала blogpublika.com генерал Роман Полько (Roman Polko) сказал, что направление развития польской армии должно учитывать малую вероятность использования бронированной техники в случае гипотетической атаки на нашу страну. Между тем на учениях «Запад-2013» отрабатывались, в частности, именно действия бронетанковых войск. Или я ошибаюсь?
— Учения «Запад-2013» имели показной характер, я не вижу в них угрозы для Польши. Они были устроены в первую очередь для целей внутренней пропаганды. Я согласен с выводами, которые были сделаны в Белой книге Бюро национальной безопасности: если на Польшу будет совершено нападение, это будет точечный ракетный удар. Поэтому так важна противоракетная оборона. [...]
— В каком смысле сейчас говорят о том, что в России разворачивается внутренняя нефтяная война?
— С мая прошлого года упорное соперничество завязалось между двумя крупнейшими нефтяными компаниями — «Роснефтью» и «Транснефтью». Остается открытым вопрос, в какой степени эта борьба контролируется Кремлем. Я полагаю, что такое показное соревнование может помочь россиянам выйти на новые рынки. Выразительный пример — договор между «Роснефтью», демонстрирующей, что она конкурирует с Газпромом, и азербайджанской компанией SOCAR. Таким образом можно ожидать, что россияне подключатся к так называемому нефтяному Nabucco (нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан). Другим примером может служить мнимая конкуренция между «Роснефтью» и «Транснефтью» на белорусском направлении. С ее помощью россияне под крылом «Роснефти» смогут еще сильнее внедриться в экономику Белоруссии.
Читайте также: Здравствуй, Вильдштейн, здравствуй, Фотыга
— В августе вы писали на портале defence24.pl о том, что россияне отказались от планов по строительству газопровода «Южный поток». Насколько актуален этот диагноз? Это серьезный удар по мечтам об «экономической империи»?
— С медиаперспективы проект движется вперед, подписываются договоры. Но достаточно вспомнить Nabucco, чтобы понять, чего они стоят. При этом в российской экономике начался спад. Путин заморозил цены на газ, что стоило Газпрому больших финансовых потерь, одновременно вряд ли какой-нибудь государственный банк купит у концерна его инфраструктурные облигации. «Южный поток» отсутствовал в государственной стратегии инвестиций в энергетическом секторе до 2013 года. Есть проблемы с кредитами в европейских банках. До сих пор неясно, будет ли «Южный поток» выведен из-под действия третьего энергетического пакета ЕС. Поэтому, мне кажется, что этот проект будет отложен, вернее, заморожен на неопределенное время. В этом контексте любопытна история с газопроводом «Ямал-Европа» и его второй веткой...
— Второй веткой или так называемой перемычкой, которую продают полякам как «Ямал-2»? Польша уже однажды отказывалась от перемычки.
— Польша дважды от нее отказывалась, второй раз — в этом году. Ее преподносят таким образом из-за третьего энергетического пакета ЕС.
— В каком смысле?
— Если преподносить ее как вторую ветку газопровода «Ямал-Европа», то теоретически это бы мог быть газопровод по которому в 90-е годы был заключен договор, и это облегчило бы задачу по выведению этого отрезка из-под действия третьего энергетического пакета.
— То есть все, кто говорит о «Ямале-2», по сути, играют на руку россиянам?
— Да, можно сформулировать так, хотя я и сам использую это название: мало кто понимает, что такое «перемычка», потому что СМИ называют ее все время второй веткой газопровода «Ямал».
— Это успех российских манипуляторов?
— Нет, это эффект малообразованности польских журналистов.
Также по теме: Русский урок
— Именование «перемычки» Ямалом-2« — это манипуляция, провести которую оказалось тем проще, что польским журналистам недостает образования. Можно это так резюмировать?
— «Перемычка» и «Ямал-2» — это два совершенно разных проекта. Первая предназначена для поставки газа в Словакию и Венгрию через польскую территорию, второй должен проходить из Белоруссии через Польшу в Германию. СМИ перепутали эти проекты, часть в итоге исправилась, а часть нет.
— В последнее время много стало указывать на то, что Польша упускает свои шансы на обретение энергетической независимости от России. Удастся ли переломить этот тренд?
— Ровно наоборот: зависимость ослабевает, но происходит это очень медленно. В качестве примеров можно привести отказ от покупки энергии в Калининградской области, расширение сети газопроводов, связывающих нас со странами Вышеградской группы, создание общего рынка электроэнергии с теми же государствами плюс (с добавлением Румынии) проект газового коридора «Север-Юг», газовый терминал, развитие темы сланцевого газа. К сожалению, все это идет очень медленно, а некоторые задержки, как в случае газового терминала, совершенно нелепы. О поражении говорить еще слишком рано. Необходим стратегический проект, на который не будут влиять проблемы бюджета.
— А как же отказ от строительства электростанции Остроленка, фактический отказ от атомной программы, проблемы с открытием газового терминала, бегство западных компаний, которые должны были разрабатывать польский сланцевый газ, упоминавшиеся российские энергетические «тиски», подписание вице-премьером Павляком (Waldemar Pawlak) долгосрочного договора по поставки газа (не настолько долгосрочного, как ему хотелось, ЕС нас спас, но все же)?
— Это планы Газпрома, другой вопрос, что у него получится. Я соглашусь, что в самом подвешенном состоянии оказалась программа развития атомной энергетики. Эта инвестиция, действительно, может не осуществиться. Но это лишь мои домыслы: решения еще не приняты. Но газовый договор, это, действительно, отдельный вопрос.
— Наша энергетическая «независимость» от России выглядит довольно жалко.
— Я так не считаю. Газовый терминал строится, газопроводы в соседние страны тоже. Например, в чешском Чешине он уже появился. Что касается сланцевого газа, все это скорее черный пиар, лицензии на разработку выдаются, больших потерь в этом плане нет.
— Значит, надежда есть?
— Сейчас наступил стратегический момент. Многое зависит от позиции Европейской комиссии, от отношений ЕС — Россия, активности внедрения в жизнь польских проектов, от успехов польских лоббистов в ЕС, от контактов с Вышеградской группой и настроений руководства этих стран, ведь, например, Орбан (Viktor Orbán), как и окружение чешского президента Земана (Miloš Zeman), выступает за укрепление энергетических связей с Москвой.
