Саудовская дипломатия преуспела в сдержанности, отбросив «мяч» на иранское поле. Она объявила об отказе от политики военных провокаций и подтвердила приверженность миру как пути к безопасной и стабильной жизни для государств Персидского залива. В то же время Саудовская Аравия отказалась терпеть вызывающее поведение правительства Тегерана. Она призвала страны Персидского залива и другие арабские государства занять твердую позицию, чтобы защитить регион от опасности создания осей.
С другой стороны, политику Ирана в регионе Персидского залива и на Ближнем Востоке можно охарактеризовать как «игру с огнем». Тегеран разворачивает отношения между странами в противоположную от стабильности и мира сторону. Он воспользовался ситуацией: президент США Дональд Трамп стоит у порога вторых президентских выборов, а его оппоненты-демократы настаивают на участии в военных операциях, что, несомненно, влияет на мнение американского избирателя.
Несмотря на угрозы, Трамп осознает, что сейчас не в его интересах участвовать в военных операциях за пределами страны. Вторжение в Ирак в 2003 году стало уроком, который, как мне кажется, американцы полностью усвоили: не рисковать американской армией в иностранных военных кампаниях, иначе цена окажется очень высокой. Поэтому мы видим, что ни политические условия в свете предстоящих выборов, ни большие американские амбиции не позволяют США вести войны на любом уровне. Это лучше всего отвечает американским интересам, но тем не менее США оказались на грани прокси-войны и крупной катастрофы.
США ведут с Ираном холодную войну, похожую на ту, что была между США и Советским Союзом. Они стараются использовать все инструменты для «сдерживания» противника, кроме военного удара. Таким образом, решение — в руках той стороны, которая контролирует ситуацию, а противник вынужден идти на болезненные уступки. Мы считаем, что сегодня обстоятельства сильно отличаются от эпохи холодной войны 1950-1960-х годов. Тогда война велась между двумя полюсами, но теперь мы живем в эпоху однополярного мира во главе с США, несмотря на существование таких крупных игроков, как Россия, ЕС, Китай и Япония.
Есть также множество новых переменных, управляющих решениями о войне и мире. Например, фактор национальных интересов стал краеугольным камнем всех международных отношений после исчезновения политической идеологии и религиозного фактора. Также возросла роль экономики в поддержании фактора национальной власти. США не смогли найти замену врагу-коммунисту, поэтому после распада Советского Союза в начале 1990-х годов они создали такое явление, как терроризм. Новый мировой порядок заставил международных и региональных игроков спонсировать террористические организации, особенно на Ближнем Востоке. К ним относится и Иран, который в последнее время стал похож на Вашингтон в попытке использовать пограничный контроль для реализации своих интересов в соседних странах.
Однако иранцы не такие «профессионалы», как американцы. Иран делает ставку на исход предстоящих выборов и устранение Трампа из Белого дома. В целом безрассудство и провокации могут привести к насильственной реакции, которая увеличит напряженность, особенно в присутствии нескольких игроков. Одна из форм иранского безрассудства — продолжать оказывать поддержку экстремистским организациям и группировкам, в том числе хуситам в Йемене, и использовать их для давления на страны региона, что может в любой момент вызвать дисбаланс в игре или даже подвести мир к краю пропасти. Мы исключаем войну в Персидском заливе в традиционном смысле, но опасность есть, ведь Иран придерживается политики «игры с огнем».
Мы также не можем закрывать глаза на скрытую или явную роль Ирана в политизации межконфессиональных различий между суннитами и шиитами в некоторых странах Персидского залива и на Ближнем Востоке с целью разжигания межконфессиональных конфликтов, которые повлияют на стабильность и единство стран региона. Таким образом, Иран играет ключевую роль в создании хаоса, целью которого является дробление арабского мира на мелкие государства.
И остается вопрос, который мы привыкли задавать, когда дело доходит до обсуждений обстановки на арабской сцене: чем занимается ЛАГ во время этой напряженности в регионе? Предпримут ли арабы какие-то действия перед лицом иранской политики пограничного контроля или так и останутся простыми зрителями?