Бунт третьего мира

Когда я учился в средней школе и посещал занятия в дискуссионном клубе, участники политических дебатов там часто завершали свои выступления перечислениями всяческих ужасов, порой довольно нелепых. Это считалось свидетельством их выдающихся интеллектуальных и творческих способностей, кроме того, ошибки в суждениях не влекли за собой сколько-нибудь значимых последствий. Выстраивая запутанные логические цепочки, они могли подвести своих слушателей к мысли о том, что ничтожные изменения в экологической или торговой политике могут повлечь за собой ядерную войну или такой поворот событий, в результате которого Америка окажется под властью Глобального Юга.

Уже тогда все эти рассуждения казались мне нелепыми. Как вообще третий мир с периодически случающимися там мятежами и голодом может угрожать Соединенным Штатам? В те времена, сразу после распада Советского Союза и Организации Варшавского договора, мы в полной мере господствовали над всем миром.

Однако многое изменилось.

Во время холодной войны различные страны, находившиеся на периферии, выступали в некотором смысле в качестве судей, оценивавших две конкурирующие системы. Хотя в адрес Соединенных Штатов и Советского Союза часто звучали обвинения в манипулировании странами третьего мира из корыстных побуждений, манипулирование шло сразу в обоих направлениях. Напуская на себя скромный вид, лидеры стран третьего мира зачастую извлекали реальную выгоду из взаимоотношений с одной из двух сверхдержав, реализуя свои инфраструктурные проекты, получая военную технику с ощутимой скидкой и другие формы помощи. Для этого им нужно было просто принять ту или иную сторону.

Во время холодной войны страны третьего мира опасались того, что их могут вынудить окончательно встать на ту или другую сторону, потому что в этом случае они могли оказаться втянутым в конфликты, противоречащие их собственным интересам, или им пришлось бы пожертвовать своим суверенитетом, попав в чрезмерную зависимость от страны-покровителя. Именно поэтому со временем стало набирать обороты так называемое Движение неприсоединения, в первых рядах которого оказалась Индия и в которое в дальнейшем влились другие заинтересованные страны, включая государства Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки.

Эти страны, которые лишь недавно получили суверенитет от своих колониальных господ, по понятным причинам очень трепетно относились к своей независимости. Они не хотели, чтобы на смену формальной колониальной структуре пришла неформальная.

Когда холодная война завершилась, Соединенные Штаты некоторое время оставались единственной сверхдержавой, однако, вместо того чтобы способствовать атмосфере всеобщего согласия, такое положение вещей подпитывало зависть, страх и обиды. Утратив возможность самостоятельно определять траекторию своего развития, все страны оказались в той или иной мере подчинены мощи Америки.

На пике военной мощи своей страны, то есть с периода работы администрации Клинтона, американские лидеры начали придерживаться позиции агрессивного "идеализма", цель которого заключалась в изменении характера, ценностей и обычаев других стран. Обычным делом стали "чисто гуманитарные" интервенции, подобные военным кампаниям в Косово и Сомали.

В Ираке и Афганистане этот идеализм принял форму продвижения феминизма и демократии. В Восточной Европе он обернулся продвижением прав сексуальных меньшинств и секуляризма, что оттолкнуло консервативно настроенных и религиозных людей, которые ранее идеализировали Соединенные Штаты. В Латинской Америке это идеализм настаивал на капитализме и ослаблении торговых ограничений.

Призывы к свободе и демократии, которые американцам кажутся благородными и идеалистичными, стали звучать как угроза для стран, которые не хотели идти в ногу с правящим классом Соединенных Штатов. Односторонние решения Америки о военном вмешательстве в дела таких стран, как Панама, Ирак, Сербия, Сирия и Ливия, убедили страны, стоявшие в стороне, в том, что они могут оказаться следующими в очереди.

У Бразилии, России, Китая, Индии и ЮАР – то есть у стран – членов БРИКС – не так много общего. У них разные экономические и политические системы, разные языки, история, а в период холодной войны они находились в противоположных лагерях. Однако их объединяет общий взгляд на силу Америки: наше стремление сохранить статус единственной сверхдержавы угрожает их национальной мощи и независимости. Считая это игрой, в которой может быть только один победитель, они стараются оттянуть мировое внимание, процветание и влияние от Соединенных Штатов и их западноевропейских союзников.

Среди конкурентов Америки особенно выделяются Китай и Россия. Благодаря своему фактическому союзу они теперь доминируют на территории Евразии. Их промышленный потенциал обеспечил им значительные преимущества в борьбе на истощение. А с учетом того, что прежде они были врагами Америки, они давно привыкли оказывать решительное сопротивление вмешательству Соединенных Штатов в свою судьбу.

В то время как понять поведение Китая и России довольно просто, формирование растущей и весьма разнообразной антиамериканской коалиции, а также готовность других стран принимать лидерство России и Китая все же требуют некоторого объяснения. В основе всего лежит вопрос суверенитета. Требования и устремления Америки в настоящее время ограничивают все страны БРИКС и множество более мелких государств третьего мира в таких сферах, как энергетика, действия центробанков, санкции, торговля и даже внутренняя политика в отношении феминизма и прав сексуальных меньшинств.

Идея многополярного мира активно набирает обороты, поскольку она не предусматривает подчинения китайской или российской модели внутреннего управления. Россия и Китай практически безразличны к внутренним делам других стран – в отличие от "идеалистически настроенных" Соединенных Штатов. То есть эта альтернативная система способствует более органичному (и потенциально более хаотичному) распределению власти по сравнению с нынешней системой.

Наконец, ни Россия, ни Китай не в состоянии вытеснить Соединенные Штаты. То есть в лучшем случае они сумеют добиться формирования многополярного мира, в котором различные страны будут сталкиваться с меньшим количеством ограничений, а такие крупные государства, как они сами, будут обладать влиянием в лучшем случае в границах своих регионов.

Текущий конфликт на Украине переворачивает многие вещи с ног на голову. Соединенные Штаты и Европа рассчитывали, что остальной мир будет воспринимать его как некое моралите: крупный и сильный обидчик пытается заполучить контроль над своим скромным и невинным соседом. Именно так этот конфликт видит большинство лидеров и граждан западных государств.

Однако внушить эту версию событий странам третьего мира так и не получилось, что стало главной причиной, по которой Запад столкнулся с сопротивлением. Хотя Россия заметно крупнее Украины, Украина все же была намного крупнее своих сепаратистски настроенных восточных областей, с которыми она начала конфликт с 2014 года. Поскольку большинство развивающихся стран в тот или иной момент начали собственные антиколониальные движения за национальную независимость, попытки украинских властей силой интегрировать восток страны, с точки зрения жителей развивающихся стран, мало чем отличаются от той борьбы, которую вели, скажем, Бразилия или Индия в период их движений за независимость.

Более того, поскольку Украина так сильно сблизилась с Западом – в целях обороны она использует натовские танки, натовских наемников и деньги стран НАТО, – большинство стран мира видят перед собой вовсе не обидчика, который пытается подчинить себе своего несгибаемого соседа, а скорее американского агрессора, который использует своего украинского лакея, чтобы реализовать собственные корыстные замыслы. Разумеется, эта точка зрения главным образом распространена в Китае. Однако, судя по редакционным статьям и комментариям в открытых источниках, она широко распространена и в таких странах, как Южная Африка и Индия, где многие рассматривают Россию в положительном свете из-за ее готовности сопротивляться Соединенным Штатам.

До сих пор американская мощь основывалась на фактическом американском превосходстве в экономике, военной мощи и культурном влиянии. Соединенные Штаты одержали убедительную победу над Ираком в первой войне в Персидском заливе, вышли из холодной войны невредимыми и процветающими и вскоре уже мастерски проецировали свою мощь на начальных этапах кампаний в Афганистане и Ираке. Однако мы покинули Афганистан и Ирак, так и не одержав победы. Параллельно с этим мы посеяли хаос в Ливии и Сирии, так и не сумев завершить операции по смене режима в Дамаске.

Военное мастерство Америки больше не является чем-то бесспорным и предопределенным, что подрывает претензии Соединенных Штатов на статус единственной сверхдержавы. Всего этого можно было избежать, но, поскольку ситуация зашла слишком далеко, признаки упадка Америки становятся все более очевидными. Вот что происходит, когда страной правят неблагонадежные, недальновидные и глупые люди.

Давайте констатируем очевидное: проигрыш в конфликте не идет на пользу империи. Османская и Российская империи распались под давлением Первой мировой войны. Хотя Франция и Великобритания оказались в лагере победителей во Второй мировой войне, она закрепила за ними подчиненный статус, и после ее окончания эти две империи тоже развалились. А Советский Союз распался после своей дорогостоящей и весьма неоднозначной военной кампании в Афганистане.

Попытки России закрепить влияние на территории ее ближнего зарубежья подогрели интерес Америки к нынешнему конфликту на Украине. Наш расчет заключался в том, что мы сможем преследовать наши интересы с минимальными затратами и предотвратить появление вызовов гегемонии Америки, причем умирать за это будут украинцы. Поскольку Соединенные Штаты обладают военным и экономическим превосходством, наши сторонники утверждали, что этот конфликт погубит россиян, ослабит их экономику и дестабилизирует режим Путина.

Но апологеты конфликта забыли подумать о том, что может произойти в обратном случае. Что если не Россия, а сами Соединенные Штаты окажутся в тяжелой экономической ситуации, потеряют в борьбе на истощение свои вооружения, восполнить которые трудно, и наглядно продемонстрируют всему миру свою беспомощность и слабость? Что если те тяжелые последствия, которые мы предрекали России, в реальности постепенно накрывают нас самих?

Такое действительно может случиться. К счастью, ни национальная безопасность Америки, ни ее процветание не зависят от того, будет она и дальше господствовать в мире или нет. В реальности уровень нашего благополучия снизился, потому что требования нашего военно-промышленного комплекса и гигантской системы всеобщего благосостояния обесценивают нашу валюту и разоряют наших налогоплательщиков. Более того, наше стремление сохранить за собой статус единственной сверхдержавы в мире подпитывает антиамериканские настроения и существенно подрывает моральные устои внутри страны.

Хотя поражение в конфликте и удар по престижу могут оказаться весьма болезненным процессом, интересы американского народа требуют свертывания американской империи. Продолжая следовать нынешним курсом, мы рискуем воплотить в реальность ужасные и еще совсем недавно немыслимые сценарии, которые мы часто обсуждали в ходе школьных дебатов. Настал момент сменить курс.