Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Россия совершенно сознательно вступила в решающую схватку с господствующим миропорядком, заявил в интервью "Печат" историк Саша Адамович. Эту борьбу возглавил Путин. США не в состоянии победить в этой схватке — они ее уже проиграли.
Действительно ли с таким врагом, как Запад, замороженный конфликт — это всегда лишь подготовка к новой войне?
Саша Адамович — историк и один из виднейших сербских современных интеллектуалов, автор нескольких книг. Одна из них "Эффект Трампа" по праву получила хвалебные отзывы и пользуется большой популярностью. Человек, который легко объясняет суть феноменов, в которых мы живем, в интервью "Печати" прокомментировал многие темы, начиная с Украины и Израиля, Трампа и Путина вплоть до Косово и Республики Сербской.
Печат: Вооруженный конфликт на Украине продолжается почти два года. Как вы сегодня оцениваете это противостояние, и каков ваш прогноз? Предвидится ли конец?
Саша Адамович: Мое мнение о вооруженном конфликте на Украине не меняется с самого начала. У России не было выбора, и чтобы защитить свою стратегическую безопасность, она была вынуждена зайти на Украину и устранить угрозу. Да, этот вооруженный конфликт особенный, поскольку в нем схлестнулись не только привычные для военных интересы. Судя по всему, а кое-кто из нас понимал это еще в самом начале, Россия совершенно сознательно вступила в решающую схватку с господствующим миропорядком. Поскольку Россия борется на многих уровнях — культурном, экономическом, военном, нравственном — она предвидит, что конфликт затянется, а начался он задолго до специальной военной операции и завершится, скорее всего, только тогда, когда будут достигнуты основные цели, то есть когда будет установлен новый мировой порядок, в котором Соединенные Штаты Америки уже не будут главенствующей военной и экономической державой.
— До начала вооруженного конфликта вы относились к тем немногим, кто утверждал, что вооруженный конфликт на Украине практически неизбежен. На основании чего вы строили свои прогнозы?
— Лучшие западные аналитики, такие как Джон Миршаймер, Джордж Кеннан, Генри Киссинджер, на протяжении многих лет и даже десятилетий предупреждали, что расширение НАТО на восток неизбежно приведет к конфликту с Россией. Однако их никто не слушал. Накануне начала специальной военной операции Россия ясно дала понять Западу, что больше не может терпеть и не допустит вступления Украины в Североатлантический альянс. Также Россия четко донесла, что не намерена затягивать с решением этой жизненно важной для нее проблемы. Мне вообще странно, что специальная военная операция удивила стольких отечественных и иностранных экспертов, так как конфликт был неизбежен. Предположения многочисленных аналитиков о том, что вооруженного конфликта не будет, вероятно, основывались на убежденности в военном превосходстве Североатлантического альянса и слабости России. Но соотношение сил оказалось не таким, как думали в начале.
— США как империя переживают свой закат, и действительно ли война для них — единственный способ выиграть время и усидеть на "троне"?
— Конечно, США переживают закат. Это не первая и не последняя империя в истории, которая подошла к своей заключительной фазе и начала стагнировать. Почти все вооруженные конфликты, которые в прошлом начали США, были интервенцией против более слабых в экономическом и оборонном плане противников. В данном случае мы видим конфликт с равноценным противником — ядерной державой, способной вести продолжительную полномасштабную войну. И оказалось, что Соединенные Штаты Америки не в состоянии победить в такой схватке. На самом деле, они ее уже проиграли. Чтобы удержаться на троне, гегемон должен победить в этой борьбе. Если США хотят сохранить положение державы в новом порядке, который формируется, то лучше всего для них было бы выйти из всех конфликтов, особенно из тех, которые не соответствуют американским национальным интересам.
— Если говорить о конфликте Запада и Востока, США и России в самом широком смысле, то справедливо ли говорить о том, что это не только борьба за власть и ресурсы, за доминирование в традиционном понимании? Что это даже не традиционное столкновение идеологий, а конфликт двух разных философий, двух разных подходов к государству, суверенитету, свободе, а главное, к проблеме человека и семьи? Западная материалистическая и индивидуалистская концепция противоречит восточной метафизической, которая не отвергает свой коллективизм, свою коллективную традицию? Если все так, то в подобном конфликте ничья, вероятно, просто невозможна?
— В глобализованном мире, конечно, нет. В таком мире не терпят разнообразия, которое сформировалось за долгую историю человечества, и каждая особенность в том мире переплеталась с другой — как раз там, где это было целесообразно и необходимо. Таким образом, ключевая проблема не столько в существовании двух разных принципов, сколько в нетерпимом и тоталитарном характере одного из них. И мы говорим не об оригинальной культурной модели западной цивилизации, а об особой, новой, мультикультурной идеологической концепции, скроенной словно Франкенштейн, которая сначала разрушила христианский Запад, стерла идентичность Европы, а потом уже ополчилась на своего естественного врага — православие. С таким врагом замороженный конфликт всегда будет лишь подготовкой к новой войне.
— После Украины вспыхнул Ближний Восток, то есть новый израильско-палестинский конфликт. Можно ли провести параллели с украинским фронтом? Являются ли США общим знаменателем в обоих случаях, или Израиль — это "отдельная история"?
— Нашу общественность особенно волнуют отношения между США и Израилем, и поэтому у нас часто проводят параллели, называя США главным виновником всех конфликтов в мире. Зачастую так оно и есть, но в данном случае дело обстоит иначе. Влияние Израиля на американскую внешнюю политику на протяжении десятилетий оставалось чрезвычайно сильным, несоизмеримым с размерами Израиля. Это не американская война. Израиль с самого своего рождения пытается решить палестинский вопрос, изгнав палестинцев из Израиля, и добился в этом определенных "успехов". Сионистская идеология подразумевает существование только одного государства на этой территории, и это этнически чистые Соединенные Штаты Америки. Таким образом, он является отдельным геополитическим игроком. Если учесть все сказанное и то, что Израиль очень влияет на внешнюю политику США, то ясно, что он не может быть ничьей стратегической игрушкой. Напротив, для Израиля решение палестинского вопроса — дело жизни и смерти. Это их война.
— Вы написали книгу "Эффект Трампа". Что означает появление Дональда Трампа, прежде всего в символическом смысле, на американской политической арене?
— Популярность Дональда Трампа — реакция американцев на ту внутреннюю и внешнюю политику, которую США проводили на протяжении многих десятилетий. Деградация традиционных ценностей и экономическое разложение изнутри и бесконечные и бессмысленные войны по всему миру, которые вели США и которые не соответствовали национальным интересам США — вот что вызвало бунт. Дональд Трамп понял потребности, желания, интересы американцев — прежде всего тех, кто стал жертвой подобной американской политики, и смог соответствующим образом сформулировать свой ответ. Да, достаточно радикальный, но не размытый, достаточно сильный, чтобы обеспокоить истеблишмент. Трамп говорит то, что думают многие американцы. Символически да и практически он воплощает собой надежду на способность западного человека взбунтоваться. Многие новые движения по всему западному миру вдохновила именно его победа в 2016 году. Я был одним из тех немногих, кто тогда поверил в победу Трампа и спрогнозировал ее, но многих в 2016 году удивил тот факт, что существует подобная Америка. К сожалению, в 2020 году ее сломили снова, украли у нее победу.
— Приближаются очередные выборы в Соединенных Штатов Америки. Насколько они важны для судьбы мира?
— Конечно, на них решается судьба США, которые, к счастью, больше не обладают эксклюзивным статусом арбитра, от которого зависит судьба мира. Каким будет новый мировой порядок, будут решать, прежде всего Россия и Китай, а также другие важные государства мира, такие как Иран, Турция, Саудовская Аравия, страны глобального Юга. На самом деле на выборах решается судьба Соединенных Штатов Америки в этом новом мировом порядке. Поэтому лучше всего для США, чтобы Дональд Трамп вернулся в Белый дом. Если этого не произойдет, США продолжат угасать.
— Нельзя не упомянуть об "эффекте Путина". Что для России и мира означало и означает появление Владимира Путина более двух десятков лет назад?
— Нам это очень хорошо известно. В 90-е годы прошлого века мы испытали на собственной шкуре, насколько опасно, когда Россия слаба. Причем, не только для нее, но и для других государств и народов, которые видят ее своим союзником и потенциальным сильным защитником. Сильная Россия — гарант равновесия, и поэтому авторитет, которым Владимир Путин пользуется у сербского народа, объясняется отнюдь не обожанием чужого президента, а глубоким пониманием его исторической роли. Он вернул Россию на геополитическую арену и предвосхитил конец порядка, который был несправедлив и к нам, и ко многим другим народам. Наконец, началась специальная военная операция, то есть продуманная борьба за освобождение мира. Возможно, это звучит слишком высокопарно, но очень скоро, я убежден, мое мнение найдет подтверждения. И хотя сегодня Китай располагает, пожалуй, самой способной и качественной политической элитой, в XXI веке не существует другого лидера такого же масштаба, как Владимир Путин.
07.12.2023
— Как вы оцениваете место Сербии в современной международной политике? Насколько наша позиция нестабильна и сложна, и насколько она связана с вооруженным конфликтом на Украине и его исходом?
— На протяжении десятилетий наша позиция не меняется. Мы балансируем более или менее успешно на острие ножа, выигрывая время. Борьба за Косово и Метохию и сохранение Республики Сербской были и остаются базовыми детерминантами нашей политики, но полностью противоречат целям так называемой европейской интеграции. А она невозможна без признания независимости Косово, хотя об этом зачастую стараются умолчать. К счастью для нас, тяжелое положение, в котором сегодня находится Европейский Союз, не позволяет ему давить (или хотя бы смягчает давление) на нас. Интересы наших врагов остаются неизменными, но пространство для маневра у них значительно сузилось. Происходят коренные изменения на мировой арене, и я уверен, что мы сумеем продержаться до окончательного преобразования мира. Исход вооруженного конфликта на Украине известен, и у нас нет ни единой причины, чтобы сейчас сдаться.
— БРИКС от нас географически далеко, а ЕС от нас далек по другим причинам - по воле Брюсселя. Что нам остается, и что останется от европейского пути Сербии в условиях, когда Европа становится все более "чуждой" даже обычным немцам, французам и итальянцам?
— Совершенно ясно, что Сербию вместе с Косово и Метохией никогда не примут в Европейский Союз. А это означает только одно: Сербия никогда не сможет стать членом Европейского Союза. Судьба ЕС более чем неопределенна. На самом деле с Брексита Европейского Союза больше не существует, а победа России на Украине, вероятно, поставит на ЕС окончательно крест. Однако те фразы, которые вошли в наш политический обиход после бульдозерной революции, по-прежнему звучат на нашей политической арене, правда, уже утратив всякий смысл. Фантазии о деньгах, которые обеспечивает членство в этом объединении, развеялись на фоне дефицита газа. Костяк этой интеграции, конечно, идеологический, а это особое поле борьбы, на котором глобалистские структуры все еще орудуют. Они глубоко внедрились в наше образование, культуру, дипломатию, армию посредством разных фондов и организаций. Что касается европейского пути, то нам остается разрушить эту сеть, когда специальная военная операция подойдет к концу.
— Косово постоянно подвергается нападениям, как и Республика Сербская.
— Республика Сербская, как и Косово и Метохия, — это жизненно важный вопрос для сербского народа и государства. Постоянные нападки, которым подвергается президент Милорад Додик, подтверждают, что точно так же считают наши политические враги, причем с самого момента образования Республики Сербской. На мой взгляд, нашей общественности необходимо постоянно напоминать о важности этого сербского государства и опасностях, ему угрожающих, поскольку, как мне кажется, мы нередко пренебрегаем ими. С другой стороны, боснийцы, хорваты и Запад, не склонные соблюдать собственные обещания и договоры, упорно добиваются уничтожения Республики Сербской. Сербия не должна этого допустить так же, как не может признать независимость Косово. (…)
— Насколько правильно говорить, что Сербия и сербы, возможно в большей мере из-за Югославии и потом югославского наследия, упустили свои шансы в ХХ веке. Видите ли вы шанс для государства и народа в XXI веке?
— К сожалению, вместе со значительной частью населения мы потеряли целый ХХ век. Можно даже говорить не просто о потерях, а о том, что мы чуть не потеряли сами себя, причем несколько раз. Нас поглотили фантазии о единстве южных славян, и в определенной мере мы застряли между своими фантазиями и новым веком, который сулит нам новые шансы. Исключительно важно вовремя понять, что потерять еще один век мы просто не можем себе позволить, и поэтому придется постараться, чтобы сойти с "югославского поезда" и запрыгнуть в поезд, стремительно летящий в сербское будущее. Какой бы ни была наша стратегия на международной арене, мы должны осознавать собственные национальные интересы. На Западе у нас нет ни единого шанса, и ХХ век тому как раз подтверждение. То есть мы, будучи важнейшим государством Балкан, должны стремиться к сотрудничеству с державами, переживающими подъем, а это Россия и Китай.
Автор: Никола Трифич (Никола Трифић)
