Когда освещаешь нынешнюю волну протестов и восстаний против автократов, пожалуй, самое интересное – это видеть, как происходит что-то, чего раньше нельзя было себе даже представить. Например, на прошлой неделе в Москве противники решения Владимира Путина снова стать президентом – причем, возможно, еще на 12 лет – вывесили на крыше дома напротив Кремля большой желтый транспарант с перечеркнутым лицом Путина и надписью: «Путин, уходи».
Читайте также: Илья Яшин о баннере "Путин, уходи" и о другом
Откровенная дерзость такой акции и яростное недовольство представителей российского среднего класса тем, что премьер-министр Путин обошелся с ними как с идиотами, когда спокойно объявил, что он и президент Дмитрий Медведев намерены обменяться постами, еще год назад были абсолютно немыслимы. Тот факт, что молодые активисты, повесившие транспарант, по-видимому, не были арестованы, также говорит о том, насколько хорошо Путин понимает, что он оказался сейчас на очень тонком льду и не может позволить себе создавать «мучеников» и дополнительно злить противников правительства, снова собравшихся в Москве на митинг в субботу.
Но что будет Путин делать дальше? Выполнит ли он свое обещание и позволит возникнуть новым партиям или будет тянуть время, рассчитывая на то, что оппозиция против него по-прежнему расколота и у нее все еще нет настоящего национального лидера? Путинская Россия сейчас стоит на распутье. Она превратилась в страну «вроде бы, но не совсем». Ее режим - вроде бы демократия, но не совсем. У нее вроде бы есть свободный рынок, но не совсем. Ее законы вроде бы защищают бизнес, но не совсем. Она - вроде бы европейская страна, но не совсем. В ней вроде бы существует свободная пресса, но не совсем. Ее холодная война с Америкой вроде бы закончилась, но не совсем. Она вроде бы пытается стать чем-то большим, чем нефтегосударство, но не совсем.
Читайте также: Почему "путиномика" - не пример для подражания
Следует отметить, что Путин в большой степени лично ответственен как за темную, так и за светлую сторону происходящего. Когда он стал президентом в 2000 году, Россия не была в беде вроде бы, но не совсем – она была в беде по-настоящему, и ситуация продолжала ухудшаться. Путин железной рукой восстановил порядок и укрепил государство, но помогли ему в этом не полноценные политические и экономические реформы, а резкое повышение цен на нефть и, соответственно, рост доходов России. Тем не менее, многие россияне были (и до сих пор остаются) ему благодарны.
Путин создал вокруг себя коррумпированную клику нуворишей, но при этом благодаря ему достаточно большая часть доходов от российских природных богатств потекла в крупные города, создав небольшой городской средний класс, который теперь требует, чтобы его голос тоже учитывался, когда решаются вопросы о его будущем. Однако в итоге Путин застрял на одном месте. Он отвел Россию от края пропасти, но не может провести политические, экономические и образовательные реформы, которые необходимы, чтобы сделать Россию современным европейским государством.
Читайте также: Тысячи в промышленном поясе России вышли на митинг за Путина
У России есть потенциал. Она готова куда-то продвигаться. Но поведет ли ее Путин? В четверг мы с главой московского бюро The New York Times Эллен Барри (Ellen Barry) побеседовали в российском Белом доме с пресс-секретарем Путина Дмитрием Песковым. По итогам этого разговора мои сомнения так и не развеялись.
Все эти городские протесты, по мнению Пескова, - признак того, что экономический рост обогнал политические реформы, и теперь они должны его догнать: «Десять лет назад у нас не было никакого среднего класса. Люди думали о том, как купить машину, как купить квартиру, как открыть банковский счет, как заплатить за частную школу для детей и так далее. Сейчас у них все это есть. И самое интересное, что теперь они хотят большего своего участия в политической жизни».
Хорошо, это звучит разумно. Но как насчет заявления Путина о том, что протесты – это часть американского заговора, направленного на то, чтобы ослабить его и Россию. Неужели Песков действительно в это верит?
«Я в это не верю, я это знаю», - заявил Песков. Деньги на дестабилизацию обстановки в России поступают «из Вашингтона официально и неофициально». «Они «идут на поддержку разных организаций... на обострение ситуации. Мы не так просто говорим об этом. Мы говорим, потому что знаем... Мы уже два или три года назад знали, что на следующий день после парламентских выборов [которые прошли в прошлом декабре]… будут выходить люди и говорить, что эти выборы нелегитимны».
Читайте также: Путин обвиняет Запад в финансировании оппозиции
Это то ли самообман, то ли редкостный цинизм. А ведь есть еще и внешняя политика. В свое время Путин очень помог нам, отказавшись в ООН блокировать создание бесполетной зоны над Ливией. Однако позднее он счел себя обманутым – ведь мы перешли от защиты мирных жителей к свержению Муаммара Каддафи - его союзника и покупателя российского оружия. Это правда. Но какой это был союзник! Было бы, о чем жалеть! А сейчас, чем активнее Путин поддерживает в Сирии кровавую диктатуру Башара Асада, тем сильнее он напоминает человека, покупающего билет в оба конца на «Титаник»— уже после того, как тот столкнулся с айсбергом. Асад уже обречен. Даже если все, что заботит Путина, это продажи оружия, разве не стоило бы России завязать в Сирии хорошие отношения с новыми силами?
«У политики России по отношению к Сирии есть важное внутриполитическое измерение, - считает российский эксперт по внешней политике Владимир Фролов. – Если мы позволим ООН и США давить на режим, в чем-то похожий на наш, и требовать от него уступить власть оппозиции, какой прецедент это может создать?».
Подобная внешняя политика – плохой знак и для реформ внутри страны, полагает Фролов. По его словам, Путин «склонен к одностороннему общению» и создал «крайне персонализированную, патерналистскую систему, основанную на произволе».
Настоящие реформы потребовали бы серьезной перезагрузки со стороны Путина. Может ли это произойти? Понимает ли он это? Исходя из доступных мне сейчас данных, я бы сказал так: «Вроде бы, но не совсем».
