Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В ближайшие годы развитие России может пойти по пяти разным сценариям, пишет Akharin Khabar. Эксперты проанализировали каждый из возможных вариантов — от возрождения империи до появления демократии западного образца.
Представьте себе Россию недалекого будущего, года приблизительно 2030-го. Будет ли это геронтократия при разграблении национальных богатств и государственной собственности в стране наподобие империи? Кому-то упорно видится именно такой сценарий. Или это будет демократия западного стиля, от которой страна едва унесла ноги в 90-е годы прошлого века, потому что этот второй, "демократический" сценарий при первом российском президенте начал стремительно превращаться в первый. Будет ли Российская Федерация вообще существовать? В свете продолжающегося конфликта на Украине эти вопросы как никогда важны.
В Вашингтоне и Брюсселе постоянно обсуждаются вопросы будущего Украины, однако тому, что может произойти в Москве или по всей огромной стране, уделяется гораздо меньше внимания. Фактически, разговоры о будущем России, ее внутренних событиях и политике, которые проходили в бурных дебатах в 90-е годы прошлого века или даже в первые годы правления Путина, сейчас приутихли. Серьезные дискуссии о будущем России сошли на нет (мимолетную вспышку летом прошлого года, во время мятежа так называемой группы "Вагнер" можно не принимать во внимание), и сейчас, даже при масштабах и последствиях российского наступления на Украине, эти дискуссии предпочитают не вести – ведь если судить по западным СМИ, кажется, что западному обывателю гораздо интереснее бесконечные причитания о тех угрозах, которые "экспансионистский Кремль" и его союзники несут для Запада.
Кейси Майкл (Casey Michel), журналист и руководитель программы по противодействию геронтократии при Фонде прав человека, сделал некую относительно серьезную попытку: он представил и опубликовал доклад о пяти возможных сценариях будущего России. Эти выводы при надлежащем критическом подходе, и с нашими обязательными комментариями, достаточно интересны. Отметим, что доклад был опубликован в Аналитическом центре при Атлантическом совете.
Сценарий первый: "Да здравствует Путин!"
После начала СВО зимой 2022 года на Украине и после того, как Украина не исчезла за первые три дня военных действий, многие аналитики поспешили предсказать скорое падение власти Путина. Правда, не вполне ясно, откуда и кто взял срок в три дня: в Кремле с самого начала говорили о долгом и серьезном противостоянии, а если такой срок отвели киевским властям на том же Западе, то это проблема Запада и несостоятельность его аналитиков, но никак не беда Кремля. Однако такие прогнозы отчасти можно понять, хотя бы потому, что подобные примеры существовали в истории.
Нередко значительным политическим изменениям в России предшествовали войны и военные конфликты: взять хотя бы Крымскую войну позапрошлого столетия, Русско-японскую войну начала ХХ века, Первую мировую войну или ввод советских войск в Афганистан. Вопрос в том, сыграли ли эти события главную роль в политических процессах в России, были ли они решающими, но факт в том, что они совпали с масштабными изменениями в российской государственности. Однако сейчас добавился еще шквал санкций, который грозил попросту уничтожить российскую экономику.
Многие на Западе тогда видели то, что в первую очередь хотели видеть в России: гибель десятков, а возможно, сотен тысяч российских военных без малейшего приближения к стратегическим целям, которые были поставлены; дестабилизация российской экономики, которая распадается на разные подсистемы; мобилизация с перспективой ввода военного положения; при этом "стратегический импорт" из стран ближнего зарубежья, от Закавказья до Центральной Азии, который должен был заменить ушедшие западные бренды, явно себя не оправдывал. Более позитивное настроенные к России аналитики говорили о ненужной стратегической ошибке, подобия которой Россия не совершала за многие десятилетия, века, а то и вовсе никогда.
Однако прошло уже почти два года, как боевые действия продолжаются на территории Украины, а в Кремле сохраняется статус-кво, как будто никакой подобной катастрофы, описанной выше, не просматривается вовсе.По стране – никаких протестов населения, самое большее – это лишь обеспокоенные разговоры на работе или в общественных местах. Никто на Западе не утруждал себя тем, чтобы объяснить, почему россияне не бросают работу и не выходят на улицы протестовать против режима, даже те, кто не испытывал к нему особой симпатии. Некоторые аналитики прибегали к традиционной палочке-выручалочке: когда российскую действительность трудно понять, осознать, прокомментировать, применяются одни и те же оценки, штампы и клише – страх, апатия, равнодушие. И в этой связи, при отсутствии протестов на улицах, Путин продолжает осуществлять тот же внутриполитический курс, который применяется уже давно и который столь же давно критикуется на Западе, где его привыкли описывать одними и теми же словами – подавления инакомыслия и борьба с диссидентами. Однако те же диссиденты, как в позднем СССР, так и сейчас, хоть и служат объектом "репрессий" властей, но при этом пользуются минимумом сочувствия и симпатии населения.
Большинству россиян, даже тем, кто критически относится к правительству, диссиденты представляются еще менее симпатичными. Так называемые оппозиционные СМИ устраняются, опять же при молчаливом согласии населения – быть может, потому, что оппозиционность их заключается в исключительно прозападной идеологии и ценностях, которые тоже крайне неприятны для большинства россиян. И в подобных условиях, как полагают западные аналитики, политический режим в России эволюционирует к диктатуре или даже тоталитаризму.
Но в чем же секрет симпатий россиян к тому, что на Западе привыкли называть тоталитаризмом, разгадать никто не берется, а скорее, даже не желает браться, списывая все вновь и вновь на апатию, страх и "рабскую покорность русских". А российская армия все также находится на территории Украины, над которой реет призрак замороженного конфликта. И власть Путина не только не ослабевает, но и усиливается. На Западе это видят и признают, однако не хотят это объяснять, а вместо объяснений снова повторяют мантру о страхе и покорности к властям, о страхе, который якобы "в крови" у русских со времен татаро-монгольского ига. И Путин совершенно резонно полагает, что раз статус-кво торжествует, то и он вправе считать себя победителем.
Первый сценарий, в итоге, сводится к тому, что в такой ситуации конфликт на Украине будет продолжаться, и российские войска будут продолжать занимать позиции, какие бы проблемы продолжение конфликта ни сулило бы России. И Путин продолжит делать ставку на продолжение СВО с теми целями, которые он видел изначально: это вовсе не захват новых территорий в Европе, а гарантии для русскоговорящего населения востока Украины и сокрушение всего западного альянса, который сложился вокруг Украины. И хотя гарантий скорой победы на Украине нет, никто не помешает Путину реализовывать задуманное: особенно в той ситуации, когда есть реальная перспектива нового выхода на политическую арену в январе 2025 года Дональда Трампа в качестве переизбранного на пост президента США. Трамп явно не горит желанием отстаивать концепцию помощи Украине "во что бы то ни стало" или "до победного конца", и еще более сократит, если вовсе не сведет к нулю военную помощь Киеву.
Сценарий второй: появление националистов
Если относительно прозападной "оппозиции" на Западе говорилось много, куда больше, чем она того заслуживает, то, пожалуй, куда серьезнее Путину угрожали как раз не прозападные оппозиционеры, а – кто бы мог подумать – оппозиционеры с имперским националистическим мышлением. Мы, конечно, имеем в виду мятеж группы "Вагнер", который можно считать, пожалуй, самой большой угрозой Кремлю, из тех, что возникали за последние пару десятков лет. Тогда под руководством Евгения Пригожина, бывшего повара, ставшего военачальником, группировка "Вагнер" взяла под свой фактический контроль Ростов-на-Дону, крупнейший город на юге России, а затем продвинулась еще на несколько сотен километров в сторону Москвы. Но хотя его силы остановились очень далеко от Кремля, при всей путанице пригожинского марш-броска в постановке его конечных целей, последний показал, сколь хрупкие могут быть опоры власти Путина и откуда может прийти реальная угроза. Пока Пригожин двигался на север, никто из россиян не препятствовал ему, как точно также никто не выходил протестовать с началом СВО против режима. Именно тогда могло показаться, что король, если уж не совсем голый, однако одежды на нем точно несколько меньше, чем раньше. Ситуация была тем более опасной, что сопротивление Путину более выражалось в рассуждениях Пригожина о целях СВО на Украине, нежели в столь краткосрочном марш-броске как таковом.
Руководитель "вагнеровцев" не просто постоянно критиковал командование армией и планирование спецопераций, но и ставил под сомнение всю логику ведения СВО.
Конечно, сейчас, в конце 2023 года, мы знаем, как все закончилось – Путин остался у власти, тогда как планы Пригожина окончились полным провалом, а его самого уже нет в живых. Но, тем не менее, ту легкость, с которой Пригожину удалось хотя бы начать эту попытку путча, так быстро не забыть. Кроме того, учитывая продолжающиеся атаки российской территории с территории Украины, нет оснований полагать, что эта попытка будет быстро забыта.
И кто-то уже начал поговаривать, что возможно, это начало успеха одной из групп, пытающихся протестовать против российской власти, да только совсем не с той стороны, как того хотелось бы на Западе, а именно: группы русских националистов. Но националисты крайне противоречивы в своей критике правительства России. Некоторые считали Пригожина крайне правым (характеристика, вероятно, спорная, но он показал, чего может достичь подобная группа при определенных условиях, как внутри России, так и за рубежом).
На основании этого можно представить себе сценарий, при котором отсутствие быстрой и легкой победы на Украине (хотя, повторим, никто такой победы не обещал!) может привести к тому, что уровень поддержки Путина будет снижаться. Кто-то будет говорить о том, что все действия Путина бесполезны, кто-то утверждает, что это якобы видят все, вопреки усилиям официальной пропаганды. Но это все только риторика. А по факту, число комитетов ветеранов, критикующих то, как проводится СВО, будет расти, как будет расти и число уволенных политиков, которые, в обиде на власть, будут "справа" яростно критиковать ее. Может расти и процент безработной российской молодежи, которая, однако, не будет обращаться к западным ценностям, а будет апеллировать к националистической идеологии.
Если обратиться вновь к опыту истории и вспомнить события 1991 года, тогда также крайне правые силы, или консерваторы, пытались путем военного переворота остановить поведение в СССР курса либеральных реформ. Но тогда была сильна и либеральная оппозиция, сконцентрировавшаяся вокруг не союзного, а российского руководства во главе с Ельциным, которое сначала смогло изолировать путч, а затем вынудить уйти в отставку и самого Михаила Горбачева. Сейчас такой оппозиции нет. И потому на все эти перспективы на Западе (а именно там находятся основные спонсоры проектов любой российской политической оппозиции) могут сказать – "все это не то, что нам сейчас нужно в России. Приход к власти в России вместо действующего правительства тех сил, с которыми будет также невозможно говорить, нам тоже не нужен".
Сценарий третий: перезагрузка технократии
Вероятно, что в Кремле могут собраться люди из близкого окружения президента России. И может произойти так называемый "тихий переворот", напоминающий, из истории СССР, отстранение Никиты Хрущева в 1964 году. Однако у этого сценария есть разные "но", как, впрочем, и у предыдущего – у Хрущева и у Путина разное политическое прошлое. Хрущев, выходец из окружения Сталина, пытался войти в историю на фоне критики своего бывшего сюзерена и его наследия, однако сам он никакого наследия не создал. Путину же придется отдать должное как политику, восстановившему величие России на международной арене и принявшему энергичные меры для вывода из перманентного кризиса 90-х годов российской экономики. Ему могут предложить почетную государственную пенсию и дачу где-нибудь в укромном уголке черноморского побережья. А новое руководство может начать искать каналы поддержки на международной арене, налаживая контакты с Вашингтоном, Лондоном, быть может, даже с Киевом. Могут освободить из-под стражи кого-то из диссидентов, впрочем, скорее всего оставят в заключении самого Алексея Навального из опасения вмешательства в работу системы российского правосудия. В своих публичных заявлениях новые руководители постараются нейтрализовать критику националистов – тех, о ком шла речь выше, при описании второго сценария. Они воздержатся от прямой критики Путина, будут в довольно мягкой форме говорить о проблемах, с которыми Россия столкнулась в последние годы и которые они постараются исправить (так они попытаются нейтрализовать критику со стороны прозападной либеральной оппозиции, которой они предоставят некоторую площадку в весьма ограниченных формах), а для вывода конфликта с Украиной из тупика воспользуются формулой "не вам, не нам", частично в духе так называемой Территориальной резолюции 242 СБ ООН: Крым остается в составе России, но все остальные территории возвращают под контроль Украины.
Это, однако, будет сложно сделать, поскольку вхождение в состав России новых территорий уже закреплено референдумами сентября 2022 года. Новые лидеры России также, как и прежнее руководство, будут протестовать против заморозки активов ЦБ России, но предложат встречи где-либо на нейтральных площадках, например, в Бразилии, для обсуждения инструментов смягчения санкций в обмен на уступки в области поставок энергоресурсов. Но для всех западных партнеров будет продолжена трансляция той концепции, в соответствии с которой Москву не будет устраивать роль "маленького партнера Запада"; скорее, будет предложена позиция посредника в противостоянии Запада с великим и могучим Китаем.
Внутри России может именно при этой альтернативе воскреснуть давно забытое слово – "перестройка". Перестройка, которая на этот раз точно сработает, перестройка, которая не завершится разграблением и приватизацией всей экономики, а уж на этот-то раз будет проведена честно и правильно. Но и здесь есть некоторые "но": все ли на новых территориях признают свое возвращение под власть Киева, не разгорится ли там новый гражданский конфликт, который будет гораздо масштабнее того, который начался с провозглашения независимости ЛНР и ДНР в 2014 году? Ведь если это произойдет, закономерно возникнет вопрос – а зачем, ради чего был подобный выход из украинского тупика, по формуле "не вам, не нам"? И вопрос, который еще более важный – нужна ли будет Западу такая Россия, даже и реформированная в духе "а-ля Брежнев", если эта Россия все равно не будет ручной? Может быть, в окружении Путина и есть прагматики типа Брежнева, но точно нет разрушителей типа Ельцина, а Западу нужен скорее разрушитель, нежели прагматик.
Сценарий четвертый: демократическая Россия возвращается домой
Спустя годы после имперских устремлений в народе, который населяет метрополию или империю, копится усталость. Усталость от войн, бесконечного политического противостояния с государствами – врагами империи (для России или СССР это, безусловно, процесс, который именуется холодной войной или противостоянием с Западом), усталость от экономических санкций и прочих явлений, которые всегда являются ценой существования огромных трансконтинентальных империй. Людям кажется, что настало время для чего-то нового, и все разом вдруг забывают об имперских устремлениях и начинают задумываться …о демократии?
Тем представителям гуманитарных наук, историкам, которые занимаются проблемами возникновения и падения империй, этот сценарий хорошо знаком. Эту пьесу наблюдали миллионы зрителей по всей планете в первой половине ХХ века на примере Британской империи: предпоследним актом этой драмы стало восстание ирландской республиканской армии, а завершили драму индийские патриоты в 1940-1950-е годах. Эту историю наблюдали на примере Франции, уставшей от противостояния с алжирским и вьетнамским народами, боровшимися за независимость. Эта же история разворачивалась еще позже, в 70-е – 80-е годы в Португалии, когда остатки владений Португальской империи в Африке тоже приобретают независимость. И все эти драмы, которые пережили европейские народы, как считается, начисто уничтожили остатки имперских настроений и экспансионистских устремлений. И сейчас часть политологического сообщества всей Европы, и даже постсоветского пространства, включая Украину, полагают, что пришло время подобных сценариев и для России.
Но если в этих сообществах вспоминают о Британской, Священной Римской империи, Империи Габсбургов, реже – об империях Германской и Османской, то это делается с какой-то долей ностальгии, со словами о "героическом прошлом". Когда рассуждают о России как империи, то это всегда ассоциируется с неким тотальным, глобальным ужасом, который следует при первой исторической возможности низвергнуть, похоронить, уничтожить, стереть с лица земли или из людской памяти. Россия не имеет права на героическое прошлое, и если она желает, чтобы с ней считались в "общеевропейском доме", то она должна немедленно забыть о своем имперском величии (неважно, о чем речь – о Царской России или СССР) и начать демократические преобразования "с чистого листа". И говоря о том, возможен ли такой сценарий для будущего России, следует вспомнить, что Россия действительно имеет богатый опыт реформ, на который можно было бы опереться. Это и отмена крепостного права в начале второй половины XIX столетия, это образование первого русского парламента, Государственной Думы в 1905-1910 годах. Все это происходило на фоне тяжелых военных поражений, но сама империя сохранялась. Можно представить, что и сейчас вдруг русские разочаруются в той политике, которая направлена на восстановление величия и мощи России, разочаруются в противостоянии на Украине, где перелом происходит "слишком медленно" и потребуют демократических преобразований. Допустим, что такие настроения приведут к народным волнениям, и в России осуществится "самая большая и самая разноцветная из всех цветных революций", из тех, что до сих пор наблюдались в разных странах Запада и Востока. И новые власти публично отрекутся от "имперского прошлого" и обратятся с просьбой о прощении к странам Евросоюза, и, конечно, к Украине, за все те "лишения и страдания", которые имперская Россия причинила народам свободной Европы.
Но последним опытом демократических преобразований в России была не отмена крепостного права, не думский парламентаризм начала ХХ века, не борьба с культом личности, провозглашенная в 1956 году на ХХ съезде КПСС, и даже не перестройка на закате существования СССР. Это будет опыт совсем недавний – политика стихийных либеральных преобразований в постсоветской России 90-х годах, с разворовыванием госсобственности, катастрофическим падением уровня жизни, культом бездуховности и попрания собственного прошлого. И именно этот опыт вспомнят большинство русских и заставят вспомнить новые власти. Едва ли русский народ попробует войти в одну и ту же реку дважды. И тогда народ скажет новым властям – "Господа! Если цена европейской демократии – это царство олигархов на политическом олимпе, отсутствие месяцами заработной платы на госпредприятиях, разгул преступности на улицах городов, а нас за все это пустят лишь постоять в прихожей свободного европейского дома, но не дальше, то такая цена слишком высока для нас! Или найдите для нас вариант подешевле, или…". И далее произойдет то, что тоже уже наблюдалось не раз в российской истории – контрреволюция или контрпереворот. Но, вероятно, это будет самый логичный и оправданный из всех контрпереворотов российской истории.
Сценарий пятый: анархия, гражданская война и "свободы колониям"
Возможно, это всегда неизбежно. Возможно, страна, которая долгие годы проводит имперскую политику, неизбежно должна взорваться. Нация, которая находилась под жестким контролем и надзором Москвы, внезапно рассыпается, распадается, разрываясь по линиям этнического национализма, подобно всем другим империям, составлявшим историю России. При определенных условиях и такой сценарий возможен, как бы сложно ни было бы его представить, и насколько фантастическим ни выглядел бы подобный сценарий в России 2024-2030 годов.
Но это сценарий, который уже приводил к распаду России в конце 1910- начале 1920-х годов. Он же приводил к распаду 1989-1991 годов. Но что происходило вслед за таким сценарием? После императорской России возникла еще более могучая и влиятельная советская империя, а когда пятый сценарий сработал и в ней, возникает новая империя, постсоветская и постлиберальная.
Оставим читателю самому сделать вывод о том, какой сценарий будущего России будет самым тихим, спокойным, благоприятным, привлекательным и, главное, безопасным не только для нее самой, но и для соседей. И чтобы закончить с последним, пятым сценарием, зададимся вопросом: насколько устроит Запад то, что образуется в России после нового коллапса, подобного тому, что Россия уже пережила в 1917-1920 годах? И если Запад захочет поспособствовать сценарию анархии и дезинтеграции России ради собственной победы и ради победы Украины, то западным политикам-ястребам следует напомнить историю: коллапс в России можно создать, но гораздо сложнее им затем управлять и привести этот коллапс в русло, которое необходимо Западу.
* Для удобства читателей перевод публикации приводится с сокращениями
