Ричард Бистон, Таймс, 6 октября 2000
Несмотря на опасности, у Слободана Милошевича и его семьи есть возможность выбора на тот случай, если они решат бежать из Сербии и прожить остаток своих дней за границей.
Наиболее очевидным и привлекательным прибежищем была бы Россия, которая в течение столетий поддерживала тесные культурные и церковные связи с Сербией. Брат Милошевича является югославским послом в Москве, у каждого из них широкий круг знакомых и друзей в местной сербской общине и среди членов российского правящего класса, включая бывших коммунистов, бизнесменов и военных.
Вполне можно представить себе как Милошевич с женой проводят остаток своих дней в относительном комфорте московской или загородной резиденции, где их частная жизнь и безопасность будут обеспечены властями. Единственное серьезное препятствие в этом смысле - это позиция кремлевского руководства. Несмотря на свое сочувственное отношение к Милошевичу, оно с большей охотой укрепляет отношения с Западом, особенно с США и ЕС. Укрывательство осужденного военного преступника может вызвать неприятный дипломатический скандал с пагубными последствиями.
В этом случае Милошевичу придется поискать убежища в других странах, которые не так сильно скованы требованиями международного права, как, например, в Китае, или на Кубе, или в странах-изгоях наподобие Северной Кореи, Ирака и Ливии. Пекин безусловно укрепил свои коммерческие отношения и политические связи с Белградом после того как в ходе прошлогодних воздушных налетов натовские самолеты разбомбили китайское посольство в столице Югославии. Но такому человеку, как Милошевич, который большую часть жизни провел в обстановке тесно спаянной сербской общины, перспектива прожить остаток дней в абсолютно чуждой среде показалась бы совершенно невыносимой.
То же самое можно сказать и о других странах-изгоях, раскиданных по отдаленным уголкам света. К тому же он лучше, чем кто-либо иной знает об опасностях сопряженных с намерением доверить свою безопасность диктаторам, которые в один прекрасный день могут поддаться соблазну выдать его международному сообществу в качестве условия какой-нибудь сделки.
Англия и Америка неоднократно заявляли, что Милошевич - военный преступник, осужденный гаагским трибуналом, и что он не должен избежать возмездия и с миром удалиться в ссылку. Они дали понять, что воспользуются своими значительными дипломатическими возможностями, для того, чтобы отследить его передвижения и заставить любую принимающую страну выдать его ООН.
По-видимому, самый безопасный выход для него - это заключить соглашению со своим противником Воиславом Коштуницей. Коштуница неоднократно повторял на протяжении последних нескольких недель, что у него нет намерения выдавать Милошевича Международному Трибуналу в Гааге. Как профессиональный юрист он оспаривает легитимность трибунала; как избранный президент он утверждает, что его первейшая обязанность - защищать граждан Сербии, в том числе своего противника Милошевича.
Вполне можно допустить, что они уже пришли к какому-то соглашению, как это случилось в бывших странах советского блока после падения коммунизма десять лет назад. Милошевичу, возможно, придется ответить по обвинениям в подтасовке результатов выборов, коррупции, или преследовании диссидентов.
Но, подобно некоторым высокопоставленным руководителям компартии ГДР, он должен будет отбыть лишь короткий срок тюремного заключения, после чего ему позволят удалиться на покой - возможно, в тот городок на севере Черногории, где он родился и где по-прежнему пользуется сильной поддержкой.
