Эндрю Нагорски, Ньюсуик, 30 октября 2000 г.
Пять лет назад я вместе с несколькими бывшими советскими политзаключенными посетил один из лагерей под Пермью. Мы сделали остановку около лагерного кладбища. Оно представляло собой печальное зрелище: на могильных холмиках виднелись грубо сколоченные деревянные таблички с номерами вместо фамилий. При тоталитарном режиме российские заключенные были превращены в безымянные существа. Никому не было дела ни до живых, ни до мертвых.
С тех пор Россия здорово переменилась, о чем свидетельствует тот факт, что вся страна заново переживает трагедию подводной лодки "Курск" в связи с запиской, найденной на теле капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова. Благодаря средствам массовой информации, которые пока еще не сломались под давлением правительства, подводники не растворились в безмолвии морских глубин, как наверняка случилось бы в прежние времена.
Но Россия всегда отличалась поразительным бездушием, когда дело касалось человеческой жизни, и первая реакция Президента Российской Федерации Владимира Путина на нынешнюю катастрофу была в духе прежних традиций. Его первоначальный отказ просить помощь извне в сочетании с явным отсутствием внимания к семьям погибших моряков до момента, когда его вынудили с ними встретиться, - все это звенья одной цепи. Возможно, что в новой России люди гибнут чаще в результате катастроф и несчастных случаев, чем по злому умыслу, однако отношение к человеческой жизни как к расходному материалу по-прежнему глубоко сидит в сознании россиян, особенно той части руководства страны, которая выросла под эгидой КГБ.
Корни такого безразличия к человеческой жизни проследить нетрудно. При царизме жизнь многих российских подданных была отвратительной, но масштабы репрессий не могли сравниться с тем, что произошло впоследствии. Жертвами сталинизма стали по меньшей мере 20 миллионов человек, из которых 12 миллионов погибли в ГУЛАГе. В конце 80-х годов, с наступлением эры гласности, имена многих преданных забвению жертв политических репрессий были восстановлены в памяти народа. В 1991 году вся страна отдала дань памяти трем москвичам, которые погибли, пытаясь остановить продвижение шедшей на помощь коммунистическим путчистам армейской бронетехники. Казалось, новая эра обещает восстановить уважение к человеческой жизни. Но оптимизм быстро испарился, когда в 1993 году тогдашний президент Российской Федерации Борис Ельцин расстрелял непокорный парламент из танковых пушек. При этом погибло более сотни людей, а здание парламента оказалось в руинах.
Осенью 1999 года серия взрывов жилых домов в России унесла жизни более 300 человек. Путин, в то время премьер-министр, обвинил в этом чеченских террористов. Он начал вторую чеченскую войну, заручившись поддержкой широкой общественности, которая в дальнейшем позволила ему стать Президентом Российской Федерации. Но в прессе появились предположения о том, что сотрудники ФСБ РФ (наследник бывшего КГБ СССР), возможно, сами подложили бомбы. Путин это яростно отрицал. Как бы там ни было, но многие россияне по-прежнему считают, что нынешние руководители высшего эшелона власти способны на такие бесчеловечные авантюры. А почему бы и нет? Жестокость остается обыденным фактом жизни в России. Деморализованная, плохо оплачиваемая армия остается опасным институтом как в военное, так и в мирное время. Ежегодно в армии гибнут сотни новобранцев от рук старослужащих и офицеров, которые избивают и пытают их, оправдывая свои действия необходимостью закалять моральный дух солдат. Беззаконие получило распространение и в гражданской среде. Сегодня в России регистрируется в три раза больше насильственных смертей в пересчете на душу населения, чем в Соединенных Штатах Америки, которые имеют печальную репутацию страны с высоким уровнем насилия.
Немало людей гибнет также в результате неосторожности. В советские времена меры безопасности на производстве практически не существовали, что вело к росту промышленного травматизма. Об авариях на производстве редко сообщалось в средствах массовой информации. Правительство выделяло все меньше средств на "непроизводительную", с их точки зрения, систему здравоохранения. Это явилось одной из причин выявленной западными демографами тенденции: в 70-х годах Советский Союз стал первым в мире промышленно развитым государством, где начал расти уровень детской смертности и стала уменьшаться расчетная продолжительность жизни (сегодня расчетная продолжительность жизни мужчин в России колеблется у отметки 60 лет).
Разумеется, рядовые россияне сами виновны во многих своих несчастьях. Деструктивное поведение - в особенности чрезмерное потребление алкоголя - почти не изменилось по сравнению с советской эпохой. Люди, напивающиеся до потери сознания, казалось, пытаются этим сказать: почему я должен ценить собственную жизнь, когда ее не ценит никто другой?
Быть может, возмущение тем, как Путин решает связанные с катастрофой "Курска" проблемы, свидетельствует о готовности многих россиян потребовать принятия в России другой системы ценностей. Однако пессимисты почти не оставляют им шансов преуспеть в этом. Как гласит старая советская поговорка, "пессимист - это хорошо информированный оптимист".
