ВОПРОС: Поговорим о Балканах. В книге Колина Пауэлла, назначенного вашим преемником, он говорит о вас, в частности: "Зачем иметь вооруженные силы, если мы не собираемся их использовать", и что он почти заработал аневризму, как он заявляет. Не беспокоит ли вас, что то, что вы пытались претворить в жизнь, будет отброшено?
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОЛБРАЙТ: Прежде всего в момент, когда я собираюсь покинуть эту должность, интересно отметить, что, когда мы обсуждали различные вопросы с администрацией Буша, то президент Буш заявил, что одной из его целей является обеспечение единства Европы. Он говорил об объединении - воссоединении - Германии и о том, чего действительно не хватало в этой картине, так это Балкан. Президент Клинтон не только увидел важность объединения Европы, но и то, что значило введение в эту картину Балкан с точки зрения наших отношений с Россией и Ближним Востоком. И, как оказалось, применение силы на Балканах привело к изменениям в ситуации. Америка внесла изменения. И очень хотелось бы надеяться, что следующая администрация поймет, что это огромная победа для Европы - и поэтому для нас - и что это требует неизменной поддержки. Такие события не заканчиваются за четырехлетние сроки.
ВОПРОС: С учетом доктрины Пауэлла о том, чтобы не ввязываться в дело без значительных сил и четко определенного выхода, считаете ли вы, что это произойдет?
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОЛБРАЙТ: Как мне известно, они сказали, что будут консультироваться с нашими союзниками, прежде чем сделать что-то в спешке, и хотелось бы надеяться, что именно так они и будут поступать, ибо я провела массу времени в переговорах с нашими союзниками. Это совместные усилия. Некоторые считают, что европейцы не внесли свой вклад. Они его внесли. Они располагают там большими силами, и они действительно помогают в воссоздании экономики. Однако я полагаю, что с нашей стороны было бы громадной ошибкой сказать что-либо типа того, что хорошо - мы с этим покончили. И из дискуссий с Колином Пауэллом я сделала вывод о том, что они видят, что нельзя просто так взять и уйти.
ВОПРОС: А как, по вашему мнению, вас воспринимали как женщину здесь и за рубежом? Есть ли разница?
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОЛБРАЙТ: Да, разница есть. На самом деле во многих отношениях за рубежом легче, так как я представляю Соединенные Штаты Америки, а во многих отношениях не имеет значения, кто представляет Соединенные Штаты Америки, потому что это Соединенные Штаты Америки. С другой стороны, рассматривая свое собственное пребывание в должности и работу на ней других, полагаю, что во многих отношениях быть женщиной означало получить определенные преимущества. Считаю, что я заработала репутацию за то, что говорю так, как есть, но в то же время демонстрируя гуманность. И мне нравится быть женщиной, поэтому я немного флиртую, и, как вам известно, для какого-то безумного министра иностранных дел нетрудно послать мне розы, а затем поцеловать в обе щеки, и мы движемся далее.
ВОПРОС: Рассказывают, как вы бежали за Арафатом, чтобы удержать его от ухода с мирных переговоров в Париже, и, наконец, догнали и какими-то ласковыми разговорами вернули на переговоры. Можете ли вы рассказать нам об этом?
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОЛБРАЙТ: На самом деле это было весьма напряженное время, когда мы пытались добиться продвижения на одном из этапов этих весьма сложных переговоров. Я находилась в другой комнате, беседуя с премьер-министром Бараком, а председатель Арафат счел, что уже достаточно насиделся в комнате в ожидании, и поэтому он ушел. Тогда мы находились в резиденции нашего посольства во Франции, которая представляет собой великолепный комплекс, только там двор вымощен булыжником. И внезапно мне сказали, что Арафат уходит, так что я бросилась за ним с криком: "Закройте ворота, закройте ворота". И это действительно выглядело как сцена из фильма. Ворота закрыли, в буквальном смысле этого слова, за две секунды до того, как он должен был выйти из них. А затем я села в автомобиль, стала говорить ему о том, что это действительно важно, и мне удалось вернуть его на переговоры.
ВОПРОС: Считаете ли вы, что в качестве женщины-члена кабинета вы оказались в особенно деликатной ситуации в период скандала с Президентом и импичмента?
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОЛБРАЙТ: По-моему, это было трудное время для каждого. Президент сказал, что было нелегко. Хотелось бы воспользоваться случаем, чтобы заявить, что я лично очень благодарна Президенту. Считаю, что он был фантастическим Президентом.
ВОПРОС: Чувствовали ли вы себя преданной?
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОЛБРАЙТ: Конечно, это было неприятное время, но полагаю, что президента Клинтона все же будут помнить за его инициативы как во внутренней, так и во внешней политике. А что касается внешней политики, то хотелось бы сказать, что это на нее никак не повлияло. На самом деле большинство людей - в странах, с которыми я имела дело, - считало нас сумасшедшими.
ВОПРОС: Среди многого, что случилось за эти годы, вы лично узнали о своих еврейских корнях, о которых вам не было известно, и вы говорили о своем желании в конечном счете посвятить некоторое время тому, чтобы обдумать и как-то связать это. Вы действительно теперь займетесь этим?
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОЛБРАЙТ: Обязательно, так как собираюсь написать книгу и собираюсь рассмотреть различные аспекты моей биографии с позиций того, как они отражают XX век, и очевидно, что частью той работы будет и данный вопрос. И это очень интересно. Как вам известно, после того, как я об этом узнала, летом ездила в Чешскую Республику и уже начала связывать и восстанавливать события; я поддерживаю контакты с некоторыми людьми, но мне потребуется время для того, чтобы обдумать все это, когда я буду писать свою книгу.
ВОПРОС: И там вы пошли в синагогу, и был момент, когда вы действительно увидели имена ваших бабушки и дедушки.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОЛБРАЙТ: Именно так. Это было имя одного из них, я даже не знаю, как вам это описать. Однако увидеть их имена и осознать, что, если бы мои родители не сделали того, что они сделали, то их имена также могли бы там оказаться, - это был волнующий момент. Я не знаю, как сказать об этом по-другому.
