После получения независимости Литве удалось в значительной мере придать отношениям с Россией прагматический характер. Между тем становится ясно, что и сегодня, в дни 10-й годовщины кровавых событий, эти отношения по-прежнему омрачает проблема разного подхода к оценке процесса движения Литвы к своей независимости.
Жители литовской столицы называют телевизионную башню, которую в декабре прошлого года осветили гигантские гирлянды из ламп, спускавшиеся с просмотровой площадки к земле, крупнейшей рождественской елкой мира. Однако, с началом нового года праздничное настроение уступает место воспоминаниям о событиях, которые стали для населения печальной вехой на пути осуществления его страстного желания выйти из состава тогда существовавшего Советского Союза.
13 января 1991 года подразделения советских войск попытались силой подавить стремление литовцев к независимости. Ранним утром в результате нападения на телебашню, которую безоружные литовцы были намерены защищать своими телами, были убиты 14 человек и более 700 ранены.
Грубое давление
Литва была тогда очень одинока. Литовцы и сегодня утверждают, что в марте 1990 года маленькая прибалтийская республика вернула себе независимость, а не вышла из состава Советского Союза, поскольку никогда в него не входила. Помощи извне Вильнюс не получил. Запад не хотел усложнять положение советского реформатора Горбачева своей поддержкой сепаратистских тенденций. Спустя несколько месяцев, когда Москва попыталась поставить Литву на колени, прибегнув к экономической блокаде, население республики выдержало и психологическую нагрузку, и перенесло лишения. Однако появился страх перед возможным применением насилия. То, что нечто подобное должно произойти, стало ясно в начале января, когда на границе с Белоруссией начались подозрительное передвижение войск.
В Вильнюсе за кулисами организации интервенции стояли верные Москве коммунисты (собственно, Коммунистическая партия Литвы вышла из состава КПСС еще в конце 1989 года). По уже опробованному сценарию интервенция должна была быть представлена как оказание помощи народу и как защита советского конституционного строя. Однако спровоцировать потасовки, которые должны были послужить поводом для применения силы с целью восстановления спокойствия и порядка, не удалось. Напротив, население начало спешно возводить из подручных средств баррикады, толпы людей окружили здание парламента и телевизионный комплекс.
Ночь с 12 на 13 января тогдашний председатель парламента и легендарный борец за независимость Витаутас Ландсбергис (Vytautas Landsbergis) назвал недавно в одной из бесед самой страшной в его жизни. Сам парламент, где он провел ту ночь со своими коллегами, нападению не подвергался, однако на сознание давила неизвестность, когда, где и как нанесет удар Советская Армия. Впрочем, действия советских войск в Вильнюсе, нападение несколькими днями позже на министерство внутренних дел Литвы, другие акты насилия со стороны Москвы в отношении балтийских государств еще более сплотили население. Если сначала были колеблющиеся и сомневающиеся в том, насколько оправданна жестокая борьба за независимость, то в начале февраля за независимость высказалось 90% литовского населения, а против - только 7%. 20% опрошенных составляли русские, украинцы, поляки и представители других национальностей.
Разногласия по поводу судопроизводства
С тех пор подход к оценке событий января 1991 года становится периодически раздражителем в отношениях между Литвой и Россией. В их основе лежит стремление Вильнюса добиться возмещения ущерба. В частности, разногласия проявились после вынесения судебного приговора летом 1999 года шести закулисным руководителям нападения советских военнослужащих на телебашню. Литва настаивает на их выдаче. Многим виновным (их число достигает нескольких десятков) удалось перебраться в Россию, Белоруссию или на Украину. Руководителя "Комитета национального спасения", так тогда называлась верная Москве Коммунистическая партия, Бурокявичуса (Burokevicius), и еще одного высокопоставленного функционера литовская служба безопасности обнаружила в 1994 году в Минске, после чего оба (Лукашенко еще не был президентом) были выданы Литве.
Россия подвергла критике судебный приговор в отношении обвиняемых. Самое большое наказание получил Бурокявичус: он был приговорен к 12 годам тюремного заключения. С приходом Лукашенко Белоруссия также приняла вполне откровенно просоветскую интерпретацию январского путча. Так, в мае прошлого года Лукашенко назначил одного из офицеров, принимавших участие в январских событиях, заместителем министра обороны. Министерство иностранных дел Литвы заявило протест, указав, что это может нанести вред двусторонним отношениям. С учетом этого Литва в своем стремлении начать следствие в отношении других предположительных руководителей акций в январе 1991 года вряд ли может рассчитывать на поддержку России или Белоруссии. По-прежнему остаются неясными пути прохождения команд из Москвы. Месяц назад, в ходе частного визита в Москву, Ландсбергис заметил, что ему было бы интересно поговорить об этом с Горбачевым, даже зная, что тот, как и прежде, рассматривает борьбу Литвы за свою независимость очень узко/.
Требование репараций
Литва, до сих пор критикуя Россию как правопреемницу Советского Союза за то, что та не признает полностью его наследство, вступает в спор на другую тему. Летом прошлого года парламент, в котором большинство мандатов принадлежало консерваторам во главе с Ландсбергисом, принял закон, согласно которому правительство должно начать переговоры с Москвой о возмещении ущерба, понесенного Литвой в годы советской власти. В Литве считается, что аннексия ее территории Советским Союзом в 1940 году, а также пять десятилетий принудительного сохранения этой ситуации нанесли государству ущерб в размере 20 млрд. долларов США. Впрочем, Москва продолжает настаивать на принятой ранее официальной версии, что в 1940 году Литва вошла в состав Советского Союза по своей воле. И лишь в какой-то момент, в 1991 году, тогдашний президент России Ельцин продемонстрировал понимание политического курса и истории балтийских республик, да и то лишь потому, что вел борьбу за власть с Горбачевым. Сегодня в официальной России, очевидно, вновь превалирует прежняя советская интерпретация вильнюсских событий.
Решения как пробный камень
Между тем, со сменой власти в Литве осенью прошлого года тема возмещения ущерба стала пробным камнем для политики нового правительства в отношении России. Оно вынуждено отказываться от конфронтационной линии поведения, которая под влиянием Ландсбергиса оставалась до сих пор господствующей в отношениях с Россией, в пользу прагматического подхода к отношениям с ней. Для этого есть веские причины. В российской Думе на ратификации находятся соглашения о защите инвестиций и об устранении двойного налогообложения и самое главное - важный для Литвы государственный договор об общих границах. Эти соглашения могли бы оказаться под сукном, продолжай Литва настаивать на компенсациях. Характерно, что незадолго до вступления в должность новый премьер-министр Литвы Паскас (Paskas) заявлял, что вопрос о компенсации ущерба рассматривается правительством в качестве приоритетного. По крайней мере, контактная группа парламентариев Литвы, Латвии и Эстонии, собиравшаяся месяц назад в Вильнюсе, приняла решение отложить обсуждение таких претензий на лето.
Перевод: Владимир Синица
