Die Welt (Германия): Германия, так же, как и все остальные, имеет виды на Россию в долгосрочной перспективе. Она понимает: тот, кто хочет занять лидирующие позиции на континенте, должен заручиться поддержкой России. Вхождение прибалтийских государств в НАТО и возможное расширение ЕС до российских границ вызывает у Москвы серьезное беспокойство.
Только восточный партнер, чувствующий себя включенным в общеевропейские процессы и являющийся частью новой европейской системы безопасности, может усилить эти изменения и при этом избежать конфронтации. Шредер, как и все правительство в целом, поступает абсолютно правильно: игнорировать Россию или конфликтовать с ней не имеет смысла. Без нее будущее Европы трудно себе представить.
Der Standart (Автрия): Отношения, выстраиваемые по линии Берлин-Москва, отличаются рассудительностью и коллегиальностью. Раньше это называлось невмешательством, теперь - уважением. В Санкт-Петербурге немецкий канцлер Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) и российский президент Владимир Путин зарекомендовали себя как прагматичные деловые партнеры. В ходе двусторонних переговоров выяснилось, насколько похожи оба политика. У окружающих создалось впечатление, что и тот, и другой прекрасно осознают, чего от них ждут окружающие.
Каждый жест был подчинен общей идеи доброжелательности: если улыбка, то не столько от чистого сердца, сколько для телевизионных камер. Оба умело ведут себя со СМИ. При этом оба прекрасно знают: особо убедительными выглядят те поступки, которые делаются не для камер или, по крайней мере, те, которые такими кажутся. Все шутки Шредера были подготовлены заранее, поскольку по-русски он знает только одно слово - "спасибо". Если же Путин что-то шептал ему на ухо, то это "что-то" было адресовано сотням телезрителей: посмотрите-ка, как мы хорошо понимаем друг друга. Оба играют по общим правилам.
Вероятно, именно поэтому отношения этих двух важных европейских наций на редкость необременительны. Сегодня они выстраиваются совсем по-другому, нежели раньше, при предшественниках Шредера. Гельмут Коль (Helmut Kohl) рассматривал российского лидера в качестве своего личного друга. Но это касалось только Михаила Горбачева и совсем не распространялось на Бориса Ельцина. Во времена Коля в основе двусторонних отношений лежали личные симпатии, что оказывало сильное влияние на внешнюю политику обеих стран.
Подобный пафос чужд и Шредеру, и Путину. Оба вели себя на прошедшей встрече так, как вел бы себя адвокат на встрече с шефом спецслужбы. Что в общем и целом соответсвует ситуации: серьезные решения пока еще не стоят на повестке дня.
Перевод: Анна Черемушкина
