Это был торжественный выход. Вот стоим мы, элита западной прессы - или такими мы себя представляли - в костюмах при галстуках, в ожидании аудиенции у начальника аппарата Кремля два года и неделю назад.
Сказать, что Александр Волошин, когда он, наконец, к нам вышел, не вписывался в общую картину, значит ничего не сказать. Одно дело одеваться так по субботам, и совсем другое - приезжать на службу в черном джемпере на пуговицах, серой водолазке, джинсах и коричневых туфлях. Этот человек, которого называли тогда и сейчас называют второй по значимости фигурой в стране, умудрился пролить на стол чашку чая.
Да, изучая его профиль, его красноватую бородку и сияющую лысину, делавшие его поразительно похожим на Ленина, я понимал, что, несмотря на то, что в то время в Москве существовало единое мнение, что в последние годы правления Ельцина Кремль захватила кучка безнадежных любителей, передо мной стоял человек, державший в своих руках всю Россию, и, как показала история, также и будущие события.
Владимир Путин, за несколько дней до того назначенный премьер-министром, в действительности был окончательным выбором Бориса Ельцина на роль своего преемника, в чем нас и заверил г-н Волошин. И передача власти, когда она произошла, была осуществлена с исключительным, даже безжалостным мастерством.
На этом мои контакты с нынешним главой президентской администрации России, являющимся сегодня правой рукой г-на Путина, закончились. Г-н Волошин старается не привлекать к себе внимания общественности и действует в тени. Его первая серьезная попытка выступить с публичной речью вскоре после своего назначения на должность в марте 1999 года была такой ужасной, что стала и его последней попыткой.
Однако на днях я почувствовал, что наше знакомство возобновилось, когда в российской прессе был опубликован полный текст того, что выдают за записи телефонных переговоров за неделю, которые велись из офиса г-на Волошина. Фактически длинная затравка пару недель назад появилась в издаваемой в Москве на английском языке скандально известной газете "The Exile". Но нам пришлось ждать полного изложения истории во всей ее красе в последнем номере ежемесячника "Stringer". Являются ли эти записи подлинными? Все знающие люди считают, что так оно и есть: юмор, речевые обороты и прозвища - все свидетельствует в пользу того, что записи подлинные.
Что же касается их источника, то, учитывая, что все это происходит в России, один представитель власти уже проинформировал меня, что сам г-н Волошин вполне мог санкционировать утечку информации для достижения своих маккиавелиевских целей. Другие указывают пальцем на Александра Коржакова, уволенного г-ном Ельциным начальника его личной охраны и приспешника.
Что правда, то правда - рынок компромата в последнее время поистощился. Но публикация записей разговоров, которые велись по "Кремлевской" телефонной линии (не через закрытую АТС правительственной связи и не по мобильным телефонам или пейджерам), является примечательным отходом от прежней практики.
За исключением глубины самоуничижения высокопоставленных лиц, стремившихся добиться благосклонности того, кто стоит выше их на иерархической лестнице, и понимания внутреннего механизма контроля Кремля за деятельностью государственных средств массовой информации, содержимое записей не удивило меня как нечто специфичное только для России. Нет, эти записи, рисующие картину глупости и цинизма власть предержащих, кажется, характерны для всего мира. Они заслуживают глубокого изучения. Вот несколько подредактированных выдержек.
Для усиления комичного эффекта в ту неделю г-н Волошин отмечал свое 45-летие, и поэтому были десятки звонков от крупных "шишек", отчаянно желавших лично поздравить с днем рождения и/или доставить ему подарки. Один звонок был из офиса губернатора Кемеровской области Амана Тулеева, который сам имеет внешность медведя.
Офис Аман Тулеева: Сувенир, такой сибирский медведь. Он довольно здоровый, такое чучело.
Секретарь Волошина: Ух, ты!
Офис Аман Тулеева: Вот как быть? Он килограмм 80 весит. Я думаю, этот самый, значит┘как лучше поступить? И цветы.
Секретарь Волошина: А он вообще куда влезает? Его в машину можно как-то воткнуть?
Офис Аман Тулеева: Нет. Его просто в обычную машину - исключается.
Секретарь Волошина: Это чучело, да?
Офис Аман Тулеева: Да, большое.
Часто звонит дочь Бориса Ельцина, Татьяна Дьяченко, поддерживающая дружбу с г-ном Волошиным с тех времен, когда она работала в Кремле, а ее отец был президентом. Она признает, что последний раз отец попал в больницу с более серьезным недугом, чем думали все, и предлагает пути для того, чтобы справиться с циркулирующими на Западе слухами о состоянии его здоровья.
Татьяна Дьяченко: Там поскольку всякие зарубежные буржуазные агентства распространяют информацию о том, что Борису Николаевичу очень плохо, там искусственная почка, искусственное сердце там, и все искусственное┘ Не стоит нам чего-то, чего-нибудь сказать на эту тему?
Г-н Волошин пользуется репутацией мастера манипулирования и устроителя всех политических проблем. В ходе откровенного (с претензией на флирт) брифинга для женщины-журналистки он обещает "трахнуть Думу".
Светлана (вероятно, Бабаева из ежедневной газеты "Известия"): Что вам не нравится в Думе?
Александр Волошин: А? Ну, там коммунистов много.
Светлана: Но они же все зайчики.
Александр Волошин: Пусть они в другом месте будут зайчиками.
Светлана: Понятно.
Александр Волошин: А тут будут кошечки!
Светлана: А, вот так! Ясно.
Александр Волошин: Да-а, в список "Единства" включим молодых девчонок, чтобы было весело в Думе.
Светлана: Боже мой!
Человек на политическом небосклоне, который превосходит г-на Волошина в цинизме, это герой моего предыдущего репортажа Глеб Павловский. Его день рождения наступил через два дня после г-на Волошина, и шеф кремлевской администрации звонит гуру, чтобы его поздравить.
Александр Волошин: Да. И успехов во всем. Во всех благих начинаниях. Разгоне Дум, правительств... Там... государственные перевороты и все прочее.
Глеб Павловский: Спасибо. Спасибо. Да. Я с интересом наблюдаю┘
Александр Волошин: (Смеется.).
Глеб Павловский : Я думаю, не я один.
Г-н Путин упоминается лишь вскользь - но с поразительной фамильярностью. Иногда президента именуют "В.В.".(по его инициалам), и предполагается, что ему нравится, когда его приближенные, обращаясь к нему, называют его "Шеф". В прошлом он был известен также по прозвищу "Штази", которым он обязан своим пребыванием в Восточной Германии в качестве оперативного работника КГБ. Но, когда секретарь в коридоре напротив кабинета главы государства называет его "Любимый", это мне кажется чрезмерно саркастичным. Однако не таким бесцеремонным, как вот такая беседа:
Звонивший: Хотел спросить, как завтра день складывается.
Секретарь Волошина: А день складывается так, что он хочет сегодня вечером при встрече с великим руководителем отпроситься на завтра.
И на этом я бы остановился, если бы дело не касалось вебсайта, широко известного как рупор Кремля: russia.strana.ru В отдаленном советском прошлом для многих западных журналистов, работающих в Москве, осуждение со стороны ТАСС или "Правды" за какую-либо "враждебную" статью рассматривалось как признак честности.
Те, кто не был разоблачен как "наемный писака", "бумагомаратель", "автор пасквилей", "жалкое подобие журналиста" или "провокатор, ищущий новости на мусорных свалках", однозначно не справлялись со своей работой. В сегодняшнее время ситуация изменилась.
Главными мучителями местной англосаксонской прессы являются редакторы вышеупомянутого издания "Exile". Однако в последнее время новый сторожевой пес скалит зубы и щелкает ими: strana.ru, чьим комиссаром является не кто иной, как г-н Павловский. Зверь набросился на мою первоначальную, несколько сокращенную, статью об истории с пленками, и я до сих пор залечиваю раны.
Джентльмены, я чувствую себя хорошо и на самом деле был укушен ┘ мертвой овцой (стандартный комплимент в британской большой политике, если Стране.Ru это интересно). Александр Рубцов, "обозреватель" Страны.Ru, жестоко критиковавший меня, начал с того, что назвал меня позором для "британской щепетильности". (Щепетильность? Мы даже не привередливые).
В конце концов, потоком нелогичных, неаргументированных и пустых замечаний он с удручающей предсказуемостью разоблачает меня как воина периода последних дней "холодной войны", "пытающегося использовать невинные и безобидные вещи для представления российского народа как монстра". Мой совет вам, Александр: не сдавайтесь. Продолжайте, и я уверен, в конце все будет хорошо.
Сокращенный перевод: Виктор Федотов, Рафаэль Сайдашев
