В уральском городе Свердловск, ныне Екатеринбург, в результате заражения сибирской язвой в 1979 году скончалось шестьдесят девять человек. Реакция главы местного обкома Коммунистической партии, Бориса Николаевича Ельцина, была типично советской. Болезнь передалась от животных. Происшествие не могло иметь ничего общего с бактериологическим оружием, так как Советский Союз подписал международную конвенцию о запрещении производства биологического оружия в 1972 году.
Примерно два десятилетия спустя тот же самый коммунистический лидер, будучи уже беспартийным президентом России, признал, что вспышка заболевания была вызвана утечкой на секретном предприятии, производящем бактериологическое оружие. Президент Ельцин издал указ, запрещающий производство такого вида оружия. Западные эксперты полагают, что данный указ игнорировался военно-научным комплексом, и что сибирская язва была, несомненно, его самой страшной продукцией.
Когда я в 1993 году расследовал для "The Irish Times" производство бактериологического и химического оружия, Советский Союз уже развалился, и воцарившийся хаос привел к тому, что Стокгольмский международный институт исследования проблем мира выразил опасения, что данная продукция может с относительной легкостью быть тайно вывезена за пределы бывшего СССР.
Проявив величайшее неуважение к своим международным обязательствам, Советский Союз начал серьезно осуществлять свою программу производства бактериологического оружия как раз после подписания конвенции 1972 года.
Была создана организация, известная как "Биопрепарат". В ее состав входили девятнадцать научно-исследовательских институтов, шесть заводов по производству и хранилище бактериологического оружия в Сибири. Более двадцати пяти тысяч человек участвовало в производстве бактериологических материалов.
Каждое подразделение "Биопрепарата" имело свою специфическую задачу. Институт в Кольцове, расположенный недалеко от сибирского города Новосибирск, работал над геморрагической лихорадкой и венесуэльским энцефалитом. В Оболенске, расположенном в 60 милях к югу от Москвы, велась работа над чумой и сибирской язвой, в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) проводились исследования туляремии и изучались способы повышения эффективности боевого применения бактерий.
В оболенском центре имелись камеры, в которых проводились испытания по аэрозольному распылению. В этих камерах на привязанных животных с потолка распылялись различные вещества. Животные подвергались воздействию чумы, сибирской язвы и других болезней, а также новых, генетически созданных смесей.
Двадцатого ноября 1992 года Россия приняла правила контроля за экспортом "болезнетворных организмов, генетически измененных форм и фрагментов генетических материалов, которые могут быть использованы при производстве бактериологического и токсического оружия". По этим правилам не требовалось предоставления документов конечного пользователя, что делало возможным попадание материалов к неизвестным третьим лицам. Но даже самые строгие правила невозможно было бы выполнить в условиях анархии, царивших после распада Советского Союза. В 1989 году директор одного из институтов "Биопрепарата", доктор Владимир Пасечник, сбежал в Великобританию, и западная разведка получила первый большой объем информации о советской программе разработок и производства бактериологического оружия. Однако исследования не были остановлены и производство не прекратилось. Вместо Пасечника был назначен Евгений Свентицкий, и вскоре была разработана форма чумы, которая могла выдерживать большие перепады температур и могла сопротивляться шестнадцати видам известных западных антибиотиков. Одна единственная бомба с этой формой чумы, сброшенная на такой город, как Корк (Cork, второй крупнейший город Ирландии с населением порядка 230 тысяч человек - прим. пер.), может быстро убить половину населения.
Производство бактериологического оружия располагалось главным образом в европейской части России, также имелись некоторые свидетельства расположения хранилищ в мусульманских республиках Туркменистан и Узбекистан, которые имеют общие границы с Афганистаном. Заводы химического оружия, в свою очередь, располагались на востоке, что дает основание полагать, что такое оружие могло бы использоваться в возможной войне с Китаем.
В 1992 году, ученый-диссидент Вил Мирзаянов раскрыл сведения о том, что, в нарушение договоренности о прекращении производства химического оружия, достигнутой президентами Горбачевым и Бушем-старшим, Советский Союз разработал самое смертельное бинарное вещество нервно-паралитического действия, известное человечеству. Это вещество, известное под названием "Новичок", было в десять раз сильнее имеющегося у Соединенных Штатов ОВ нервно-паралитического действия "VX".
Его действие было основано на нарушении мозгового кровообращения, что приводило к сильнейшим спазмам, нарушению работы легких и смерти.
Советский Союз накопил крупнейшие запасы химического орудия в мире, достигающие семидесяти тысяч тонн.
Ученые убеждены, что большинство этого запаса надежно охраняется от попадания в нежелательные руки, однако за границу могла быть вывезена технология производства "Новичка".
Бинарное химическое оружие обычно производится комбинированием двух компонентов, которые безопасны сами по себе, но смертельны при смешении. Однако ученые, работающие над "Новичком", смогли, впервые в истории, скомбинировать два уже смертоносных вещества, получив оружие беспрецедентной смертельной силы. В 1993 году в распоряжение экспертов Стокгольмского международного института попала информация о том, что в Ираке осуществлялась аналогичная программа.
