С тех пор как Соединенные Штаты в Афганистане вступили в первый военный конфликт XXI века, как нам не задаваться вопросом о целях этой войны?. Первая цель была заявлена на следующий день после отвратительных терактов 11 сентября: разрушить террористическую сеть Аль-Каида и взять "живым или мертвым" Усаму Бен Ладена (Ousama Ben Laden), вероятного виновника множества преступлений, на котором лежит вина в гибели тысяч людей, - обвинения, которым, однако, не находится ни малейшего подтверждения. Этот план, "взять живым или мертвым", - очень легко сформулировать, но не так просто осуществить. Априори, разница в соотношении сил противников кажется огромной. Речь идет о небывалой в военном отношении ситуации - впервые империя объявляет войну не государству, а одному человеку.
Используя свое подавляющее военное превосходство, Вашингтон бросил в бой все свои силы, что должно бы принести ему победу. Однако можно привести массу примеров того, как с помощью огромной силы не могли покончить с более слабыми противниками. Военная история учит, что в неравном по соотношению сил сражении та сторона, которая обладает большими возможностями, не может извлечь и малой выгоды для себя. "Такая армия как ИРА", - напоминает нам историк Эрик Хобсбаум (Eric Hobsbawm) " оказалась способной держать в напряжении британские власти в течении почти 30 лет. Конечно, ИРА не победила, но в то же время она и не была побеждена (1)".
Как и большинство вооруженных сил, армия США рассчитана на войну с другим Государством, а не на то, чтобы сражаться с "невидимым врагом". Но в начавшемся веке, войны между странами можно назвать анахронизмом. Решительная победа в Персидском заливе в 1991, стала возможной лишь по ошибке. "Наше наступление в Заливе было победоносным", - признает генерал военно-морских сил Антони Цинни (Anthony Zinny), "поскольку нам посчастливилось найти единственного злодея в мире, настолько глупого, чтобы выступить против США в открытом, симметричном сражении (2)". То же самое можно сказать о Слободане Милошевиче, во время войны в Косово в 1999.
Конфликты нового типа легче развязать, чем завершить. И даже при таком большом выборе средств ведения войны, как у США, не всегда можно рассчитывать на успех. Достаточно вспомнить неудачу США в Сомали в 1993 г. Нападая на Афганистан под предлогом, что там укрывается Бен Ладен (Ben Laden), американское правительство должно отдавать себе отчет в том, что это только самая легкая фаза конфликта. Решить эту задачу можно, с небольшими издержками, в течении нескольких недель. Но победа над одним из самых одиозных режимов на планете вовсе не гарантирует выполнения главной задачи: поимки Бен Ладена (Ben Laden).
Постановка второй задачи представляется слишком амбициозной - покончить с "международным терроризмом". Прежде всего, потому, что неясен сам термин - "терроризм". На протяжении двух столетий этот термин использовался для обозначения всего, что связывалось, обоснованно или по ошибке с применением насилия в целях изменения политического порядка. Опыт показывает, что в некоторых случаях, такое насилие было необходимым. "В борьбе с тиранами все средства хороши", говорил уже в 1792 году Гракх Бабеф (Gracchus Babeuf). Многие из "террористов" прошлого стали уважаемыми государственными лицами. Например, чтобы не говорить о движении французского Сопротивления: Менахем Бегин (Menahem Begin), в прошлом шеф организации "Игрун", стал премьер-министром Израиля; М. Абдельазиз Бутефлика (M. Abdelaziz Bouteflika), в прошлом феллах, стал президентом Алжира; или Нельсон Мандела (Nelson Mandela), лидер Африканского Национального Конгресса, стал президентом ЮАР и лауреатом нобелевской премии Мира.
Пропаганда этой войны может ввести в заблуждение, что существует только исламский терроризм. Это очевидная ложь. С момента начала конфликта, другие "терроризмы" тоже на ходу, почти везде, а не только в исламском мире. Это организация "ЭТА" в Испании, FARC и военизированные формирования в Колумбии, Тигры тамила в Шри Ланке. Еще вчера - отряды ИРА и юнионисты в Северной Ирландии и т.д.
Как принцип действия терроризм нашел себе применение, по воле обстоятельств, почти во всех политических системах. Первым теоретиком, предложившим в 1848 г. террористическую доктрину, был немец Карл Хайнцен (Karl Heinzen). В своей работе Der Mord ("Убийство") он писал, что все средства хороши, чтобы ускорить наступление ┘ демократии! И как радикальный демократ, он говорил: "Если вы должны стереть с лица земли пол-континента или приготовить кровавую баню для партии варваров, вы не должны испытывать и доли сомнения. Тот, кто с радостью не отдаст свою жизнь за уничтожение миллиона варваров - тот не настоящий республиканец (3)".
Этот аргумент от абсурда показывает, что даже самый лучший конец не оправдывает средства. У граждан есть все основания бояться Республики, будь то светской или религиозной, построенной на крови. Но как не усомниться и в том, что охота на террористов по всем меридианам, объявленная США в качестве конечной цели войны не приведет к сомнительным результатам и не будет ограничением наших основных прав и свобод?
(1)La Repubblica, Rome, 18 septembre 2001.
(2)El Mundo, Madrid, 29 septembre 2001.
(3)Цитируется по: Jean-Claude Buisson, в кн. Le Siecle rebelle. Dictionnaire de la contestation au XXe siecle, Larousse, Paris, 1999. (Мятежнфй век. Словарь сопротивления в 20 в.)
