Когда 11 ноября погибли репортер "Штерна" Фолькер Хандлойк (Volker Handloik) и французские журналисты Johanne Sutton и Pierre Billaurd, этому удивился один афганский полевой командир, который в своей стране уже не первый год встречается со смертью. Командир уважал немецкого репортера "Штерна", так как его сын работал у него в качестве переводчика. Тем не менее, он был удивлен наплыву корреспондентов, желавших знать все о смерти Хандлойка. "Каждый день в Афганистане гибнут 50 человек, и это почти никого не интересует. Только погибнет пара журналистов, и об этом пишет весь мир. Как только умирает кто-то из ваших, вы тут же начинаете жаловаться".
Тут командир прав. Журналисты могут на протяжении недель, особо не задумываясь, давать информацию о смертельном конфликте, таком, как в Афганистане, когда только в одном единственном бою гибнут десятки мужчин, когда мины в клочья разносят женщин, незаметно умирают дети от болезней, для лечения которых нет ни врачей, ни лекарств. Но тут речь идет об одном из наших. Начинаешь думать, чувствуешь растерянность. Ведь следующим можешь стать сам.
Хандлойк и французские коллеги погибли, когда вместе с одним из командиров Северного альянса они ехали на броне по только что захваченному участку фронта, который, якобы, был освобожден от талибов, но остававшиеся там талибы открыли огонь. Было ли из решение поехать с этим командиром оправданным или нет?
Вечером, после получения известия о смерти, мы собрались вместе: Томас Авенариус (Tomas Avenarius) из московского бюро "Sueddeutsche Zeitung", корреспондент ARD Томас Рот (Thomas Roth) и я. "Если бы я в мои годы чему-то научился в боевой обстановке, - сказал Рот, - тогда бы я знал, что нет ничего опаснее, чем прорванный фронт и никогда бы не поехал". Несколько дней спустя, мы снова оказались вместе, на этот раз в городе Талокан, незадолго до этого взятом Северным альянсом. Все выглядело мирным. Война шла в десятках километрах западнее отсюда. Талибы как раз далеко отступили. Рот и коллеги телеканала CNN спросили у сотрудника министерства иностранных дел, насколько безопасны дороги. Ответ был определенно утвердительным. Талибов там уже давно нет. Однако на, якобы, безопасном участке мы попали под такой ожесточенный огонь, что только счастье помогло нам остаться в живых. Рот был бледен, рассказывая об этом даже спустя день. "Ты сделал, собственно, то же самое, что и коллега из "Штерна", - сказали мы. Рот задумчиво затянулся сигаретой и согласился с нами. Солидные газеты не заставляют никого из своих корреспондентов ехать в районы боевых действий, они никогда не требовали этого. Но я все-таки думаю, что корреспондент обязан сообщать о конфликтах, касающихся той сферы, в которой он специализируется, и, в частности, если это возможно, с места событий. Если он к этому не готов, он должен оставить свое занятие. Тот, кто работает в районе боевых действий, часто почти каждый день должен снова заново оценивать, что для него рискованно и что нет. Обычные соображения конкуренции не должны уже играть какой-то роли. Поэтому в Афганистане я работаю вместе с Томасом Авенариусом из "Sueddeutsche Zeitung". Когда несколько дней назад западнее Кабула в местечке Маидан Шар шли бои между талибами и их противником, там находилось много корреспондентов, которые давали иногда захватывающие материалы. Мы вдвоем решили отказаться от поездки туда и остаться в Кабуле. Однако осторожность не дает стопроцентной гарантии личной безопасности. Когда Авенариус и я прибыли в город Талокан на севере Афганистана, сотрудники министерства иностранных дел предупредили нас, чтобы мы не выходили из машин у домов, которые не согласованы с ними и не зарегистрированы. Талибы или преступники могли бы напасть на нас или взять в заложники. Мы, как и другие коллеги, мало придали внимания этому предостережению. А затем мы выехали из Талокана, чтобы улететь на вертолете в Кабул. Оператор шведского телеканала TV4 Ульф Штремберг (Ulf Stroemberg), как и десятки других корреспондентов, остался. На прошлой неделе, в понедельник вечером, три человека, вооруженные "Калашниковыми", вошли в дом, который Штремберг снимал в Талокане вместе с другими шведами, ограбили журналистов, а потом расстреляли Штремберга.
Армин Штаут (Armin Stauth), уже многие годы являющийся корреспондентом телеканала ARD, тоже считается опытным и серьезным человеком. После падения Кундуза Штаут хотел снять фильм в тюрьме генерала-узбека Абдулы Рашида Достума (Abdul Raschid Dostum) в Мазари-Шарифе. На первый взгляд задача, не представлявшая никакого риска: разоруженные военнопленные, вооруженные "Калашниковыми" охранники. Ни один бы корреспондент не отказался от возможности рассказать об этой захватывающей истории. И совершенно случайно Армин Штаут попадает туда в момент, когда там вспыхивает кровавое восстание. Штаут заснял сенсационные эксклюзивные кадры , например, об одном в сомнении запрашивающего по телефону помощь разведчике США, "Scoop" - как их называют на журналистском жаргоне, когда тот роется в журналистском багаже. Но не исключено, что Штаут мог бы закончить и в цинковом гробу, которые держат в готовности немецкие посольства в Узбекистане и Таджикистане для убитых немцев и других граждан Европейского союза.
В ходе нынешнего конфликта в Афганистане журналисты поступают далеко не всегда осмысленно. Британские и французские коллеги, которые были арестованы, будучи переодетыми в женщин, в районе, контролируемом талибами, вели себя как безответственные азартные игроки. Они ставили на карту не только свою жизнь, но и своих сотрудников и афганцев, с которыми у них был контакт. На такое безумие из соображений конкуренции пошел даже старая звезда ВВС Джон Симпсон (John Simpson).
Наоборот, Джулио Фуэнтес (Julio Fuentes) из испанской "El Mundo", Мария Грациа Кутули (Maria Grazia Cutuli) из итальянской "Corriere della Sera" и журналисты из "Рейтера" Гарри Бертон (Harry Burton) и Азизулла Хайдари (Azizullah Haidari) приняли меры безопасности, отправляясь на позапрошлой неделе из пакистанского пограничного города Пешавар через Джелалабад в Кабул. Несмотря на все, их машину остановили и всех расстреляли. "Мы тоже считали дорогу безопасной и доставили по ней корреспондентов в Кабул", - говорит руководитель южно-азиатского бюро ВВС и глава команды ВВС в Кабуле Тим Ирвин (Tim Irwin).
После того, как в Афганистане в течение одного месяца погибли восемь журналистов, а ситуация с безопасностью стала из дня в день ухудшаться, журналисты известной образцовым соблюдением мер безопасности компании ВВС ведут работу только в Кабуле. Позиция, к которой начали склоняться также другие средства массовой информации, например, американская "Washington Post". "У меня есть указание оставаться в Кабуле и ни в коем случае не ездить на машине в другие районы Афганистана", - говорит репортер Кейт Райхбург (Keith Richburg). Я тоже, как и корреспонденты ARD и ZDF стал ограничиваться работой в Кабуле.
По предложению председателя правления ARD Фрица Пляйтгена (Fritz Pleitgen) заведующие подразделениями компании создают рабочую группу, которая должна определить, каким образом можно повысить безопасность корреспондентов. Одна из возможностей могла бы заключаться в том, чтобы направлять туда репортеров, которые бы прошли предлагаемый, прежде всего, бывшими военными курс интенсивной подготовки к тому, как вести себя в районе боевых действий, как это делается на ВВС. Однако даже самые лучшие курсы и броня бессильны против разбойников, которые с самого начала настроены на то, чтобы убить свои жертвы и устранить свидетелей.
В этом конфликте журналисты сильно выделяются уже внешне, давая своим видом понять, что у них есть что взять. Еще два десятилетия назад в кармане корреспондентов чаще всего была только знаменитая записная книжка, и они могли передавать свои статьи по телефону из какого-нибудь заброшенного места. Сегодня они вооружены переносными компьютерами, спутниковыми телефонами и цифровыми камерами. То, что это сверкающая техника вызывает в Афганистане, в одной из самых беднейших стран мира, зависть и привлекает преступников, вполне логично. Свободный журналист канадского еженедельника "Montreal Mirror" может сказать, что ему повезло, что через пять дней после своего похищения он снова оказался на свободе. Во вторник на прошлой неделе талибы арестовали Хехтмана (Hechtmann) на юге Афганистана, однако уже в воскресенье был передан двум канадским дипломатам, за выкуп или нет - неизвестно до сих пор. Канадское правительство предупредило, что талибы могут похищать журналистов, чтобы использовать их в качестве залога при освобождении взятых в плен талибов.
Согласно сообщению "Gardian", глава режима "Талибан" Мохаммед Мулла Омар (Mohammed Mullah Omar) отдал своим подчиненным указание на проявление крайней жестокости. В пятницу на прошлой неделе английская газета сообщала, что Омар пообещал каждому талибу, убившему западного журналиста, по 50 000 долларов США. Министерство иностранных дел Таджикистана - страны, через которую многие журналисты едут в Афганистан, тоже озабочены существующей опасностью. Однако пресс-секретарь министерства иностранных дел Игорь Саттаров говорит: "Мы ничего не знаем о этом и узнали об этой предполагаемой угрозе Омара только со страниц интернет-издания "Gardian". Агентству "Рейтер", у которого в Афганистане одна из крупнейших информационных сетей, тоже ничего неизвестно о премиях за голову убитого журналиста.
