Первые немецкие фразы этот ныне 62-летний человек научился говорить только четыре года назад, незадолго до своего отъезда из Украины. То, что происходило до того Кагановский называет "совершенно простой биографией": "окончание средней школы", политехнический институт, специальность - электротехника. По окончании института он устроился в исследовательский институт в Харькове и начал дополнительно изучать математику. В течение шести лет, каждый вечер после работы, ему приходилось сидеть на жесткой скамье университета.
Он еще и сегодня ценит высокое качество высшего образования, которое давалось в Советском Союзе. Учеба в заведениях, где преподавались естественные науки, имела то преимущество, что в учебных планах обязательная идеологическая их часть занимала меньше места, чем другие дисциплины: "Дважды два, ведь, всегда дает четыре".
По окончании учебы Кагановский получил кафедру в университете и проработал почти 30 лет доцентом. С гласностью и перестройкой начались трудности экономического плана. Перед своим отъездом в Германию преподаватель высшего учебного заведения не получал заработную плату в течение целого года: ему ее выдали лишь незадолго до отъезда. Та же ситуация была и его жены, которая не одно десятилетие работала на разных предприятиях инженером-строителем.
Как можно прожить целый год, не имея никаких доходов? Кагановский отвечает на этот вопрос улыбкой: "У населения большой опыт выживания. Это вопрос менталитета". Овощи, например, семья выращивала сама, но не только, например, на приусадебном участке, но и на участке далеко за городом, до которого нужно было ехать полтора часа на поезде и полчаса идти пешком. На своем участке доцент математики своими руками собирал картофель и вез его в рюкзаке тем же нелегким путем домой. А разве у него не было машины? На этот вопрос Кагановский только смеется: "Это шутка!"
К скромности и способности организовывать жизнь в трудных условиях он был вынужден приучаться с молодых лет. В студенческие годы ему и его друзьям хватало горстки жареной картошки, пары песен и историй, чтобы провести весело вечер. Дружбу со своими товарищами он поддерживает до сегодняшнего дня. Контакты между сокурсниками сохраняются и спустя 40 лет.
То, что он еврей, его заставляли чувствовать не только в институте, но и соседи. В представлениях советских люди еврей не мог быть настоящим патриотом. При этом Кагаловский ничего не знал о вере своих предков, так как религия была запрещена и осуждалась. Его бабушка была последним человеком в их семье, которая еще могла говорить на идиш. Кагановский еще помнит, как еще мальчиком он лежал в больнице в Харькове, и из окна палаты открывался вид на церковь. Спустя годы он оказался на этом месте: церковь была разрушена.
Хотя и сегодня он "не может сказать, что я верующий", Кашаловский "часто и охотно" бывает в общине израильтянского культа. Постепенно для него открывается еврейская культура. Заниматься ею он считает не просто интересным делом, а своей обязанностью перед своими предками.
Ему после утраты родины в Бамберге помогали многие люди. Это, прежде всего, изучающий славистику студент Даниэль Шуман (Daniel Schuhmann), с которым он может попеременно говорить то на немецком, то на русском языках, а также Александра фон Рор (Alexandra von Rohr) и Йоахим Граф (Joachim Graff) из частного института языков "Место встречи". Кагановский не пропускает ни одного открытого стола завсегдатаем этого заведения, которые устраиваются каждый четверг в "reichenbraeu". Здесь он может завязывать знакомства с жителями Бамберга и иностранцами и совершенствовать уже и без того хорошие знания языка.
Поскольку для людей его возраста найти в Федеративной Республике Германия нормальную работу трудно, Кагаловский пытался подыскать что-нибудь другое. Он нашел работу в институте по оказанию помощи, где он дает уроки математики в качестве учителя-репетитора. Работа доставляет ему радость, он видит в ней "занятие, которое рассчитано на взаимность": "Я даю ученикам знания математики, у них учусь языку".
Утешает его также то, что вслед за родителями приехал старший сын со своей женой и дочерьми - Александрой пяти лет и 10-летней Анной.
То, чего Кагаловский в Германии не может понять, так это то, что полученные им в Советском Союзе дипломы здесь, несмотря на высокую квалификацию, не имею ценности. И это при том, что во многих областях срочно требуются специалисты. Это он называет "курьезом" и "не логичным". Его собственный диплом инженера в Германии не признается. Диссертация же признается, но он все равно не имеет права называть себя доктором.
