"Я делаю, в общем-то, то, что мне говорят". Когда думаешь о выступлениях и жизни Марлен Дитрих, из всего, что приходит на ум, это, наверное, - дисциплина, не в последнюю очередь, и по отношению к самой себе. Эта дисциплина превалировала над всем остальным. Ее излучает стройная, несколько аскетическая, но всегда женственная фигура, несмотря на улыбку, приподнятые брови, игру уголков рта, блеск глаз. Иными словами, сигнал для публики, чтобы все это она не воспринимала всерьез. Маленький намек, который очерчивает границы иронии и отвлеченности.
Она родилась сто лет назад в Берлине, дочь прусского офицера, имя которого она сохранила в себе, хотя постоянно ходили слухи, что ее появившийся позже отчим Эдуард фон Лох (Eduard von Loch), собственно, и был настоящим отцом. В Марлен Дитрих (Marlen Dietrich) было что-то прусское, если под этим понимать больше, чем просто вильгельмскую излишнюю мечтательность или резкий выговор уроженки района Остельбира. Было в ней, может, и что-то берлинское. Иногда она рассказывала: "Мое воспитание базировалось на Иммануэле Канте (Immanuel Kant). Надо всегда излучать дисциплину в сочетании с медлительностью, умным юмором и прагматизмом, пониманием существенного.
При всей инсценировке ее выступлений всегда присутствовал образ женского товарищества, который приходился по вкусу мужчинам, независимо от того, в какой связи она с ними находилась. Образ сердечной подруги, которая после 1945 года собственноручно рассылала благотворительные посылки. Легенды об этой великой киноиконе почти невозможно отделить от правды. Тот, кто однажды видел те ранние кадры, которые сделал с ней Йозеф фон Штернберг (Josef von Sternberger), когда она пробовалась на роль в фильме "Голубой ангел", тому трудно поверить, что слава заставит ждать себя так долго: законченность образа, умение владеть мельчайшими жестами, осознание почти всех своих возможностей. Она опирается в фильме на пианино, капризно ставит на место пианиста - это не маленькая незнакомка среди сотни других, а совершенно очевидно - великая дива. Вероятно, ей нужен был озвученный фильм. И режиссер, который сделал ее знаменитой.
Только спустя два года, когда оба уже были в США, откуда Дитрих уже больше никогда не возвращалась в нацистскую Германию, она послала Штернбергу, который был одним из ее многочисленных любовников, фотографию, сделанную во время тех съемок, с надписью: "Моему создателю от его создания". В действительности она выглядела тогда уже совсем иначе, чем на фотографии. Она стала блондинкой, открылся лоб, коренные зубы удалены, чтобы лицо выглядело уже. Курсы голодания и горькая соль позволили сбросить вес. Из Марлен Дитрих получилось создание, которое в полной мере отвечало потребностям времени: надменный, современный вамп, с оттенком холодности вместо проклятости конца века, немножко больше страдательности, опытности, человечности, чем у сказочных женщин из немых фильмов.
До 1935 года она сняла в Голливуде вместе со Штернбергом пять фильмов, каждый из которых имел большой успех. "The Scarlet Empress" лучшая из них: фантазия на темы России, где Дитрих в роли царицы Екатерины объединяет в образе аристократизм и варварство. Возможность убивать мужчин и одновременно страдать среди них - это грандиозная сцена. В фильмах "Morocco" и "Шанхайский экспресс" Дитрих - чужая, бесчувственнее, образ ее все чаще становится скульптурным, а потому все больше - объектом киноиндустрии и ее режиссеров.
Независимости как киноактриса она добилась позже, после того, как ей пришлось пережить сбой в карьере. И благодаря этой независимости она сыграла во время войны еще одну, возможно, свою самую великую роль. Дело в том, что Дитрих одной из немногих стала также представителем эмиграционной, другой Германии, "фигурой политического значения" (Жан Эймери - Jean Amery). В военной форме во время выездных концертов в войсках, обращающаяся по радио к немецким солдатам, салютующая перед флагом США - она была "первым парнем: составной частью театра военных действий.
Позднее она все чаще стала выступать с песнями, давала концерты в европейских столицах, в том числе и в Германии, где ее порой встречала холодная ненависть. Между тем, меньше стало ролей в кино, но более тщательным их выбор: сломленные женщины, большая любовь, место на правильной стороне. Она околдовывала так всех: публику, которой она давала то, что та хотела, мужчин, которые были в ее жизни. Будь то муж Рудольф Зибер (Rudolf Sieber), отец ее дочери Марии (Maria), Марчо Шевалье (Maurice Chevalier), Дуглас Фэрбанк (Douglas Fairbanks) или Жан Габен (Jean Gabin), Эрих Мариа Ремарк (Erich Maria Remarque), который писал ей чудесные письма. Или Эрнест Хемингуэй (Ernest Hemingway), который нежно называл ее "цветком".
Или такие режиссеры, как Билли (Billy Wilder), который чувствовал ее неуверенность и который советовал всегда расспрашивающей "госпоже доктору", отвечая бесчисленными маленькими записками, просто поменьше думать. Марлен Дитрих , которая умерла почти десять лет назад, 6 мая 1992 года, была величайшей из всех, единственной настоящей немецкой звездой Голливуда.
