Шенталинский был исследователем Северного Полюса. Но десять лет назад он стал первым российским поэтом, который по своей воле пошел на Лубянку в архивы КГБ. Перестройка Горбачева позволила ему работать там с документами и заставить звучать погребенные голоса. Сегодня в своих согражданах он ощущает ностальгию по советскому прошлому. И содрогается.
-"И тьма остается-
- - держа и питая саму себя". Это фраза, которая была написана в 1918 году поэтом Каннегизереном (Kanneguiseren) в камере, перед расстрелом, но кажется, что она сказана о дне сегодняшнем. Не так легко оказалось выйти из старой шкуры, как говорили об этом реформаторы. В продолжение всего периода перестройки никто и представить себе не мог, что после десяти лет перемен, люди будут тосковать по Советскому Союзу.
-Что произошло?
- Люди простые, работяги, не получили практически никаких плодов перестройки. Не видя результатов демократии, они потеряли веру в систему. Те же, кто поднялся и сумел добиться высоких постов, оказались новыми хищниками. Многие коммунисты сменили свои маски и воспользовались моментом ради собственной наживы. И слишком мало оставили народу.
- Это правда, что есть сигареты с изображением Сталина?
- Да, они называются Ностальгия, выпускаются в Белгороде и продаются совершенно спокойно. Но, кроме этого, иногда по улицам проходят и манифестации национал-большевиков с плакатами в защиту режима Сталина. Знаете, заключенные одного из лагерей вырубили в скале его изображение высотой 10 метров, и я без конца подсчитываю, сколько лет еще пройдет до того, как ветер сотрет его оттуда-.
- А между тем, Путин закрывает единственный канал независимого телевидения.
-Путин был сотрудником КГБ, но не думаю, что он хочет вернуться к прошлому. Это не он лично закрывал этот канал. Он всего лишь не сделал ничего, чтобы этого не допустить. В России исчезло разногласие в высказывании мнений, а осталась однообразие. Похоже, что люди ждут возвращения жесткой руки.
-Я сочувствую Вам, тому, который исследовал все записи о ее преступлениях.
-Это так тяжело, вновь слышать гимн Советского Союза! Наше общество подвержено опасному заболеванию - потере исторической памяти. По какой-то удивительной причине оно тяготеет к деспотической власти. Ошибка России заключается в том, что она не смогла с корнем вырвать ростки зла а, лишь только срезать некоторые побеги.
- Она не созвала свой Нюрнбергский процесс.
- Именно так. Россия должна была юридически провозгласить, что советский режим, включая и роль коммунистической партии - это преступление против человечества. Обвинение без потери силы за давностью лет! Опасаюсь, что тех, кто думает так же как и я, не так много. Но, если урок не будет нами усвоен, мы окажемся приговоренными к повторению того же пути. Возможно, это только вопрос времени-.
-Архивы КГБ до сих пор открыты?
-Да, но сегодня любое расследование натыкается на массу бюрократических препон. Мы живем в эпоху чиновничьей власти. Бюрократы-руководители полагают, что исторический материал является их собственностью, а не достоянием всего российского общества. Таким образом, они всегда ищут, что можно было бы получить взамен.
-Сколько палачей остается на свободе?
-Палачей? Да ведь не было ни одного процесса, который мог бы назвать их таковыми. Они всеми уважаемые люди, доживающие свои последние дни на шикарных дачах! Именно по этой причине и не было Нюрнберга. Анна Ахматова сказала: "Настанет день, когда те, кто сейчас за решеткой, заглянет в глаза своим палачам-". Но ее предсказание не сбылось. Те, кто оказались за решеткой умерли раньше.
- Понимаю.
-Когда я работал в Архивах КГБ, они позаботились о том, чтобы я не увидел имена тех, что проводили допросы. Они не хотели, что бы я помешал их спокойной жизни.
-Те переживания ведь отразились на вашей жизни, не так ли?
-Да. Когда на Лубянке я открывал судебное дело, я открывал жизнь и проживал ее. У меня в голове беспрерывно звучат слова многих убитых поэтов. Подобные тем, что сказал Платонов: "И где же свобода? Она там, вдалеке, за горами непосильного труда, за новыми могилами мертвых-"
-Вы верите в это?
-Я верю в то, что свобода - это дорога. И эта дорога будет в России гораздо длиннее, чем многие из нас думали.
-Настолько длиннее, чтобы вновь затеряться в снегах Северного Полюса.
-Я опять пишу о белых медведях! Я долгое время не мог писать ничего, кроме объяснения истории репрессированных в СССР. Но я не хотел стать новой жертвой Лубянки, заложником истории. Природа вернула меня к жизни.
