Виктор Геращенко, этот рудимент советской эпохи, чей второй срок правления в качестве председателя Центрального банка внезапно оборвался 16 марта, был, скорее всего, самым крупным препятствием на пути развития нормальной банковской системы России. Его приход в начале 90х ознаменовался финансовой безграмотностью и инфляцией. Джефри Сачс, американский экономист, назвал его "самым плохим банкиром в истории". Исход этого динозавра знаменует важный этап на медленном эволюционном пути развития российской финансовой системы.
За последние годы Центральный банк стал синонимом педантичного, но неэффективного регулирования, стреноженного негибким законодательством и бесконечной бумажной бюрократией, закрывающего глаза на непозволительное поведение приближенных. Вся остальная деятельность Центрального банка была не лучше. Он поддерживает сеть иностранных подразделений с сомнительными намерениями. Одно из таких подразделений располагалось в Джерси и активно спекулировало на российском государственном долге вплоть до финансового кризиса 1998 года. Долговой рынок очень удобно управлялся самим банком. Банк скрывал от Международного валютного фонда истинные размеры своих резервов, за что лишь изредка получал нагоняй от общественного мнения. Не все из выше описанного произошло за время правления Геращенко, однако он не предпринял попыток сделать систему хоть немного прозрачнее. Одной из самых крупных финансовых загадок России является размер и состав запасов драгоценных металлов, находящихся в распоряжении Центрального Банка.
Ведение дел внутри банка отличается тем же. В банке трудятся 80.000 человек персонала, которым хорошо платят, однако работой не перегружают. Федеральной резервной системе Америки, к примеру, требуется 23.000 специалистов(хотя и с более узким кругом обязанностей). В отличие от свои зарубежных коллег Центральный Банк России занимается бизнесом и контролирует внушительную империю недвижимости. Есть еще и пенсионный фонд, который управляется на основе туманных, но очень щедрых принципов.
Все это теперь переходит в руки бывшего заместителя министра финансов Сергея Игнатьева. Самая главная его заявка на признание состоит в том, что всем он известен как исключительно честный человек - редкий вид среди российской элиты. Его бесформенные костюмы, старомодная оправа и аскетичные привычки производят запоминающееся впечатление на людей извне. Евгения Альбац, журналист-следователь, живущая теперь в Америке, вспоминает: "Он очень и очень честный человек. Я не раз спрашивала его, почему он не брал взяток. Его ответ всегда был: "Я не могу. Меня будет мучить совесть".
Перед господином Игнатьевым стоят три задачи. Самая простая на настоящий момент - макроэкономика. Главная заслуга Геращенко заключалась в номинально стабильном, по отношению к доллару, рубле. Эта стабильность была, по всей видимости, самой большой удачей за последние три года. Высокие цены на нефть и крупная девальвация в 1998 году трансформировались в огромные прибыли от продаж. Теперь этот процесс постепенно замедляется из-за все более проявляющейся неконкурентоспособности российской индустрии, но сейчас это не главная проблема Центрального банка. Инфляция снижается. Выигрышным шагом стала бы более активная монетарная политика, фокусирующаяся на процентных ставках.
Вторая задача состоит в том, чтобы лучше управлять банком. Господину Игнатьеву предстоит много сделать для того, чтобы изменить репутацию упертого и жадного банка и превратить его в уважающую себя независимую организацию. Под этим подразумевается, что банк будет вести работу над реформой совместно с правительством, одновременно сохраняя за собой право быть самостоятельным в принятии каждодневных решений. Пока еще ни одно из российских учреждений не справилось с такой проблемой.
Самой хитрой задачей станет реформирование банковской системы. Отсутствие финансового посредничества является, вероятно, самой большой слабостью российской экономики. Российские банки, как правило, небольшие, плохо управляемые и недостаточно работающие с депозитами и кредитами. Многие просто являются казначействами больших компаний для отправки денег в оффшор. Некоторые из них крепко завязаны с организованной преступностью. Большинство россиян держат свои накопления наличными.
Ослабление контроля за курсом обмена может тонизировать сам банк, а также и экономику в целом: пока не удается перекрыть отток капитала в размере более 10 миллионов долларов в год и подсушить благодатную почву для коррупции. Господин Игнатьев говорит, что изменить ситуацию, но постепенно.
Разобраться со всеми проблемами будет сложно. Плохие банки необходимо закрыть, хотя это и будет равнозначно вызову огня на себя со стороны самых непорядочных россиян. Конфронтация с влиятельными криминальными элементами теперь возможна, по крайней мере тогда, когда за спиной - поддержка Кремля. Такое противостояние уже происходит в энергетической индустрии, и некоторые скандально известные фигуры могут сесть за решетку. Однако это будет долгий и нервный процесс.
В то же время, честные банки нуждаются в более гибком и здравом регулировании. Началом может стать перевод хранения данных на одобренные законом электронные носители; изменение правил обращения с наличностью в подразделениях тоже не повредит.
Самую большую сложность представляет Сбербанк, государственное чудище, которое контролирует большую часть всех сбережений страны. Его размеры и государственная гарантия де-факто оказывают заметное негативное влияние на рынок. Нечто похожее на реформу началось в нем с год назад. Региональные политические боссы больше не могут использовать отделения банка в качестве своих копилок. Однако когда-нибудь придется-таки разделить этого монстра на несколько банков.
Пока заявления господина Игнатьева осторожны. Как бы идеально он не работал, Центральный банк один не в состоянии значительно изменить ситуацию. Здоровая финансовая система базируется на сложном фундаменте из признанных институтов и укоренившихся привычек - функционирующих судах и признанной финансовой отчетности - и то, и другое в России пока практически отсутствует. Изменения в банковской и других системах не произойдут разом и в мгновение ока, но по крайней мере теперь Центральный банк не будет вставать горой на их пути. Это радует.
