Невозможно понять превалирующую в сегодняшней России экономическую систему без взгляда на советское прошлое этой страны и на проблемы экономических расчетов при правящем режиме, в котором отсутствует частная собственность на средства производства. Как показал Мизес, а затем признал Оскар Ланге, экономическая система без рыночных цен нежизнеспособна.
Не так давно «тройка» из Европейского Союза, состоящая из Проди (Prodi), Аснара (Aznar) и Соланы (Solana), выказала готовность присвоить России статус страны с рыночной экономикой, которого та до не имела тех пор. Присвоение подобного статуса означает первый подготовительный шаг по пути будущего вступления страны во Всемирную Торговую Организацию (ВТО). У меня не было возможности проследить каким образом ведущие средства массовой информации Испании - газета «EL PAIS», радиостанция SER и практически все каналы частного и общественного телевидения - преподнесли данную новость своим аудиториям. Следует вспомнить что все наши СМИ, прогрессивные и не очень, на протяжении последних двенадцати лет после падения Берлинской стены пытались нам «объяснить», что все проблемы самой протяженной страны в мире стали следствием догматического принятия Россией рыночной экономики и дикого капитализма. Очевидно, что упомянутые издания даже не стали утруждать себя выяснением действительной причины такой ситуации. Уже давно все эти средства массовой информации забыли о том, что такое совесть, и не имеют ни малейшего желания отражать действительное положение вещей, предпочитая выступать в качестве демагогов-пасквилянтов, засоряющих сознание несведущей аудитории.
Самое печальное в данном вопросе то, что, несмотря на все дипломы и сертификаты, которые наши европейские политики готовы выдать России, кажется довольно - скажем помягче - сомнительным, что эта страна действительно уже превратилась в страну с рыночной экономикой. Конечно же, если присвоением статуса рыночной экономики в мире занимаются такие два известных социалиста как Солана и Проди, то ожидать можно всего, чего угодно. Для них все, что не Куба - есть неолиберализм, а их познания в данной теме настолько глубоки, что, назови им фамилию Мизес (Mises), они, вероятнее всего, подумают, что речь идет о присвоении звания «Мисс Вселенная»┘.
Совершенно невозможно понять превалирующую на данный момент в России экономическую систему, не обратившись к советскому прошлому этой страны и не поняв проблем экономических расчетов в рамках системы, в которой отсутствовала частная собственность на средства производства. В начале двадцатого столетия коммунисты жили в своеобразном лимбе, обещая создать рай на Земле, и приводили при этом забавную причину, препятствовавшую получению несметных богатств - это капиталистический способ производства, характеризуемый принципом laissez fair (невмешательства). Но одновременно с уверениями коммунистов раздавались голоса некоторых блестящих экономистов, среди которых был и австриец Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises), уже тогда предупреждавшие, что уничтожение частной собственности на средства производства, а, соответственно, и рынка определяющих факторов и системы цен, сделает невозможным проведение самых простейших расчетов затрат и прибыли. Это, в свою очередь, приведет к ликвидации нормального управления имеющимися в наличии средствами. Спустя некоторое время после ленинского путча, сам Мизес в категоричной форме изложил свою Теорему о невозможности проведения рационального экономического расчета при социализме.
Прогноз Мизеса начал сбываться в первые же три года правления большевиков, и реальная жизнь подтверждала теорему - общая нехватка продовольствия, экономический хаос и страшный голод. Во время восстания в Кронштадте сами моряки и рабочие, до этого поддержавшие социализм, требовали возвращения к рыночной экономике. Ленин, оказавшийся неспособным хоть как-то накормить своих последователей и испугавшийся возможной потери власти, наконец, одобрил введение НЭПа (Новой Экономической Политики). Лишь умалишенный мог подумать, что полупреступный сброд окажется в состоянии на практике оспорить ту непреклонную правду, на которой зиждутся первоосновы Экономической Науки.
Некоторые, не столь тупоголовые социалисты, в первую очередь, поляк Оскар Ланге (Oscar Lange) поняли, что социализм невозможен, если его воплощают в жизнь без рынка, без денег и цен. Этого, к сожалению, не осознали ни Сталин со своей коллективизацией тридцатых годов - итоговый баланс: смерть от шести до десяти миллионов россиян. Ни Мао Цзэдун (Mao Tse Dung) с его "Большим скачком" - и в итоге опять смерть десятков миллионов людей. Ни Пол Пот (Pol Pot), правивший в Камбодже во второй половине семидесятых годов - этот за три года умудрился отправить на тот свет каждого четвертого жителя своей страны.
В тот момент Ланге начал говорить о возможности обойти проблему проведения рационального расчета при отсутствии рынка экономических факторов, влияющих на производство той или иной продукции. Польский экономист предложил ввести систему цен, посредством так называемого рыночного социализма. Идея Ланге состояла в следующем: позволить бюрократам, управляющим государственными предприятиями и министерствами, использовать средства производства, и, как следствие, контролировать потребительские цены, которые должны были быть вновь освобождены, по крайней мере, частично. То есть бюрократы должны были сыграть роль советов директоров частных компаний, с той лишь «незначительной разницей», что прибыль или потери компании предназначались не их акционерам, а «обществу в целом». Другое «незначительное отличие» заключалось в том, что физическим лицам при социализме запрещалось открывать собственные компании.
Мизес ясно показал, что выдвигая подобное предположение Ланге путал управление и собственность. Исполнение бюрократами роли управляющих компаниями не было достаточным условием. Без существования рынков акционеров, на которых определялись бы доли участия отдельных лиц в управлении компанией, а благодаря этому и формы управления ею, которую устанавливали бы владельцы, у бюрократов-управляющих не было ни малейшей надобности беспокоиться о наиболее выгодных формах управления предприятием. Вместо этого они просто обогащались бы самим.
В конце концов, как Мизес, так и Ланге оба оказались правы лишь частично. Советский Союз взял на вооружение экономическую модель, предложенную Ланге, но сделал это своеобразным способом. Советская система правления действовала следующим образом. Распространились «черные рынки», продукция на которые поставлялась самими советскими иерархами, направлявшими на эти подпольные рынки часть средств, полученных от государства. И это давало возможность бюрократам, управлявшим государственными предприятиями, определять потребительские цены (предположительно, неконтролируемые), а, кроме того и экономические ресурсы, то есть прибыль (частично она шла на дачу взяток тем, кто отвечал за государственное экономическое планирование (служащие Госплана)), полученную от продажи продукции, направленной на «черные рынки», а экономические ресурсы приводили в движение несовершенную экономическую машину Советского Союза. Получалось, что советские олигархи, значившиеся на бумаге не хозяевами, а лишь администраторами предприятий (так, как об этом говорил Мизес), де-факто превратились в собственников средств производства (согласно модели Ланге) при господстве квази-монополистической системы правления. Для оставшейся же части граждан СССР частная собственность на средства производства продолжала оставаться вне досягаемости, точно так же, как и создание частных компаний.
Именно по этой причине, на протяжении некоторого времени создавалось впечатление, что социализм смог решить проблему экономического расчета. В действительности же, произошло возвращение к режиму, который более всего напоминал феодальный. При такой системе правления незначительная социальная прослойка, состоящая из олигархов Коммунистической партии, имела исключительные привилегии на владение средствами производства, а остальная часть общества представляла собой толпу без каких-либо прав на собственность и являлась пассивным субъектом, над которым проводился эксперимент по претворению в жизнь теории марксизма-ленинизма. Распад Советского Союза, произошедший по причине чудовищного - по сравнению с либеральным капитализмом - отставания его системы правления, не послужил превращению России ни в Соединенные Штаты эпохи до правления Рузвельта (Roosevelt), ни в Великобританию времен царствования королевы Виктории (Victoria). Если бы все случилось именно так! Но, к сожалению, произошло следующее: упомянутые выше олигархи из огромных империй, наподобие «Газпрома», получили юридическое подтверждение своих прав на частную собственность. Также распад Советского Союза способствовал тому, что мафия, контролировавшая «черный рынок» советского времени, укрепила свое положение, а подавляющее большинство россиян по-прежнему не имеет возможности создавать свои компании и участвовать в конкурентной борьбе. Кроме того, коммунистам удалось внести запрет на частную собственность на землю и свободную куплю-продажу земельных владений.
Именно таким образом и выглядит существующая на сегодняшний день в России экономическая система. Наследие болезненной советской системы, вызывавшей столько энтузиазма у Гелбрайта (Galbraith) и Самуэльсона (Samuelson), еще раз подтвердило, что при господстве неограниченного социализма без цен и денег невозможно даже накормить население страны. А теперь могут приходить коммунисты из рабочих комиссий и вносить свои предложения по улучшению испанской экономики. Безусловно, румыны, попрошайничающие на улицах, смогут рассказать нам о возможностях накопления капитала, которыми традиционно пользовались красные.
