- Готовящееся к подписанию соглашение о сотрудничестве между Россией и Ираком появляется фактически в период, когда американская администрация не устает говорить о "походе" против Ирака. Это соглашение поможет развитию российско-американских отношений или осложнит их?
- Поможет с помощью осложнения, потому что идет борьба между нами и американцами. Эта борьба подковерная - за условия взаимоотношений. Речь идет о том, будут с нами американцы консультироваться, считаться или не будут. Они ясно до сих пор давали понять, что не будут - если судить по Грузии и по тому же Ираку. А мы хотим, чтобы они с нами консультировались и советовались, поэтому мы делаем вид, что не знаем ничего об их намерениях и подписываем соглашение, которое отвечает нашим интересам и выражает нашу позицию.
- А 40 млрд. долларов - это достаточно приличная сумма для России и Ирака?
- Еще какая приличная! Эта сумма показывает объем наших ставок в этом деле. Обычно все говорили: Багдад должен нам 7 млрд. Должен то должен, но то, что в общем наши там активы оцениваются очень высоко, что для нас этот вопрос не простой и не пустой и должно подтвердить это соглашение.
- Этим соглашением мы осложняем американцам проведение военной операции в Ираке?
- Безусловно.
- И это вполне продуманный ход нашей администрации?
- Да, конечно, конечно, это ход со стороны нашей администрации. Причем, я бы сказал, достаточно удачный ход. Это не треп, это не сотрясение воздуха, как было с Югославией, когда фактически за словами Ельцина ровным счетом ничего не стояло. Просто шел необязательный треп, а потом оказалось, что ничего за этим нет.
А здесь - довольно спокойный деловой тон, которым мы Штатам показываем, что Ирак - наш очень серьезный интерес. Россия не просто любит Хусейна - при чем здесь Саддам - но в Ираке деньги. И это понимают американцы, должны понимать. Второе - мы готовы отстаивать свой интерес, идти настолько далеко даже в условиях надвигающегося кризиса - возможной американской акции против Ирака.
Это как в апреле 1941 года, когда Сталин пошел на подписание соглашения с Югославией о помощи этой стране, хотя он знал, что немцы вот-вот вторгнутся, и хотел избежать войны с немцами. Но ему нужно было обозначить свой интерес, и он пошел на подписание соглашения. Так и здесь, мне кажется, речь идет о том, чтобы в условиях надвигающегося кризиса - возможного удара по Ираку - мы демонстрируем, что, тем не менее, рассматриваем Ирак как своего делового партнера, развиваем с ним отношения и, соответственно, будем сражаться за свои интересы.
- На этом фоне в Россию приглашен Ким Чен Ир, мы все-таки ни в коей мере не сворачиваем отношения и с Ираном тоже. Все это одна партия игры нашего руководства? То есть осью мирового зла называют американцы Иран, Корею и Ирак, а мы называем это совсем иначе?
- Конечно, да. Это вопрос принципиальный и для Путина, и для России. Дружба с Америкой не означает, что Россия под нее "ложиться". Дружба с Америкой наоборот подчеркивает, что у России есть еще и другие сферы интересов - Китай, Индия, Иран тот же, Ближний Восток, Балканы и так далее. И в угоду дружбы с Америкой Россия не готова жертвовать этими своими интересами. Второе, все эти интересы - так или иначе, это деньги. Ну, может быть, не Корея, но, во всяком случае, Иран, Ирак - это живые деньги. И если американцы хотят с нами дружить, хотят чтобы мы более внимательно к их нуждам относились, они должны понимать, что нужно найти какие-то формы, чтобы поддержать и нашу промышленность, и нашу экономику и т.д. Я думаю, что этих наших намеков достаточно, для того чтобы Буш еще раз подумал, стоит ли ему там начинать в Ираке войну или не стоит, какая будет политическая, дипломатическая цена этой войны┘.
- По дипканалам, наверное, Россия пытается Соединенные Штаты от этого удара как-то отговорить, убедить их в том, что этого делать все-таки не надо?
- Наверняка. Но тот факт, что Москва вдруг пошла на достаточно решительные шаги - соглашение с Ираком - очень решительный шаг - означает, что пока не очень это получалось, очевидно, по дипломатическим каналам. Потому что Буш - человек упрямый. И американцы сейчас считают, что плевали они на всех абсолютно, и здесь наверно трудно их убедить, что не надо делать какие-то вещи, которые нам действительно не нравятся.
- Сфера планируемого соглашения между Россией и Ираком - нефтяная, химическая промышленность, энергетика, транспорт, строительство железных дорого и ирригационных сооружений. Как вы думаете, на чем будет все-таки основной упор? На нефти?
- Нефть, конечно играет определяющую роль. Мы с Ираном подружились, и Иран - все-таки крупный производитель нефти. Мы с Ираком начинаем укреплять свою дружбу, это - тоже крупный производитель нефти. Россия сама - очень крупный производитель нефти. То есть у нас появляется такая перспектива, что если наша дружба с этими странами выдержит, то у нас сложится что-то типа своего ОПЕК. И в общем энергетический рынок во многом мы перекроем, и даже еще и ОПЕК придется к нам приспосабливаться, а не к Западу. И поэтому если Соединенные Штаты всерьез рассчитывают на нас здесь нажать, вряд ли у них это получится.
- Я слышал, со стороны ОПЕК такие разговоры, что Россия - это серьезный экспортер нефти, один из самых серьезных в мире. ОПЕК с такой оценкой России согласен?
- Была где-то весной этого года статья в западной прессе по поводу России как нефтяной державы. Статья такая, знаете ли, алармистская. Вот, мол, гигант вырос, даже как-то и не заметили, думали, что Россия слабая, а она провела приватизацию своей нефтяной промышленности, частный сектор сумел раздобыть денег, так что Россия уже достигает уровня Саудовской Аравии. И если она еще удержит за собой хотя бы частично Каспий, допустим, и будет действительно с Ираном сотрудничать, да еще Ирак подключится, то, вы сами понимаете, что эта масса перевесит массу Саудовской Аравии.
