- Александр Семенович, вы были резидентом советской разведки в Вашингтоне в период Карибского кризиса и сыграли определенную роль в его урегулировании. Что наиболее ярко из тех событий запечатлелось в вашей памяти?
- Карибский кризис начался накануне частичных выборов в конгресс США, которые должны были пройти в начале ноября 1962 года. Президента тогда не избирали. Ситуация тогда сложилась так, что предшественник президента Джона Кеннеди Эйзенхауэр оставил своему преемнику план свержения Фиделя Кастро. Этот план готовился в основном Центральным разведывательным управлением (ЦРУ) США под руководством Аллана Даллеса, который заявлял, что у него огромное количество агентов на Кубе и достаточно сил, чтобы провести операцию легко и быстро. Он считал, что большинство населения Кубы эту операцию поддержит, но это совершенно не соответствовало действительности, и вскоре он был наказан за свои заблуждения.
Так, при высадке 17 апреля 1961 года в Заливе свиней соединения Фиделя Кастро, который лично руководил операцией на танке и был хорошо информирован, в том числе и из Москвы, о планах Вашингтона, за два дня на голову разбили интервентов. Часть десантников убили, а 1011 человек взяли в плен.
- А что же новый президент? Как Джон Кеннеди относился к Фиделю и чем вообще Куба была опасна для Америки?
- Джон Кеннеди относился к той категории людей, которые "дважды на одни и те же грабли не наступают". Он стал готовить новое вторжение, но уже с учетом совершенных ошибок. Президент снял Аллана Даллеса с должности, назначил вместо него Джона Маккоуна и поручил брату - Роберту Кеннеди - курировать ЦРУ и всю операцию вторжения на остров. Во Флориде создали для этих целей два специальных отдела по 400 сотрудников ЦРУ в каждом, которые проводили против Кубы активные мероприятия, отравляли животных, сахарный тростник и вывозимый с острова сахар, были организованы несколько взрывов самолетов с кубинскими пассажирами и так далее. Они боялись Кастро, боялись, что социалистическая "зараза" распространится по всей Латинской Америке. И эти опасения, надо сказать, имели основания: взять хотя бы Чили, Колумбию, Аргентину и Никарагуа тех времен. Вашингтон в те времена очень серьезно работал с латиноамериканскими странами, но это плохо получалось, потому что мешал пример Кубы.
- А каким образом Вашингтон тогда пытался защититься от социализма, исходящего из СССР?
- Они окружили СССР различными военными союзами типа СЕНТО, СЕАТО, НАТО, разместили в Турции и в Европе ракеты с ядерными боеголовками, летали вдоль границ и готовились к войне. У них тогда было несколько планов превентивной войны против СССР и значительное преимущество в количестве атомных бомб.
- Итак, такова была обстановка накануне Карибского кризиса. С чего же начался сам кризис?
- Размещенные в Турции ракеты могли напрямую обстреливать территорию СССР, и в Москве думали, как от этого защититься. Поэтому было принято решение в противовес ракетам в Турции поставить более 40 ракет разной дальности на Кубе и разместить там соответствующий воинский контингент в 40 тысяч солдат. Это были ракеты для контрудара в случае нападения на СССР. Вторая причина размещения этих ракет - укрепление обороны самой Кубы. И наши военные под руководством Министерства обороны СССР с участием генерала Иссы Плиевапровели блестящую операцию под названием "Анадырь", в ходе которой все эти планы были реализованы. Из северных и южных советских портов все это конспиративно было перевезено и размещено.
Москва именно на это время спланировала операцию в надежде на то, что американцы будут заняты предвыборной кампанией и не заметят этих перевозок. Но агентура США просигнализировала в Вашингтон об операции Москвы. Джон Кеннеди дал команду поставить данную информацию под гриф строгой секретности и не допускать утечек в СМИ. Погода над Кубой в то время была облачной и не позволяла американцам вплоть до 14 октября с помощью их "У-2" сфотографировать размещенные на территории Кубы ракетные установки. Вашингтон держал все это в секрете еще и потому, чтобы не сеять панику среди американских граждан, потому что США не знала никогда подобной угрозы.
16 или 17 октября Джон Кеннеди под предлогом плохого самочувствия, а на самом деле в связи с кризисом, вернулся из предвыборной поездки в Вашингтон. Но шила в мешке не утаишь, и 21 октября мне доложили о скоплении огромного количества журналистов у Белого дома. Я был тогда резидентом нашей разведки, работал не под своей фамилией, а под фамилией Фомин. Короче, столица США заволновалась.
- А когда вас на встречу вызвал журналист Джон Скали? И что это был за журналист?
- Джон Скали вел колонку, был телезвездой - вел передачу под названием "Вопросы и ответы". Он был очень близок с семьей Кеннеди. Я с ним уже два года встречался. На встречах я объяснял непонятные ему моменты политики СССР, он что-то объяснял мне, порой от него поступала интересная политическая информация. У нас были хорошие отношения.
В понедельник 22 октября утром он вызвал меня на встречу и начал просить разъяснений по поводу того, что происходит. По его информации Никита Хрущев, считая Джона Кеннеди молодым и неопытным руководителем, решил скрытно разместить ракеты на Кубе, но это стало известно президенту Кеннеди и является прямой угрозой США. В то время я ничего не знал об этой операции. Говорят, вообще о ней знали даже не все члены политбюро.
Джон Кеннеди по этому поводу выступил перед нацией и фактически объявил частичную мобилизацию: 250 тысяч солдат, 90 тысяч морских пехотинцев, авиация начала постоянно барражировать пространство США на юге, привлекли авианосцы, крейсеры, катера с глубинными бомбами против наших четырех подводных лодок, которые находились у берегов Кубы. Короче, обстановка накалялась.
- А простые американцы как себя вели?
- Я ездил на работу по 16 улице и проезжал мимо нескольких церквей. Раньше там было мало народу, но в эти дни было что-то неимоверное: толпами приходили молиться, чтобы не было войны. Боялись, запасались продуктами, семьям руководителей дали предписание, куда выезжать в случае начала войны, подготовили введение военной цензуры и многое другое, что необходимо в таких случаях. Была также объявлена морская блокада советских кораблей. Наши корабли заворачивали назад и не подпускали к берегам Америки. Началась разнузданная антисоветская компания в СМИ с заголовками "Хрущев дрогнул!", "Хрущев отступает!", "Жми на Хрущева!". И все это началось после выступления Джона Кеннеди 22 октября.
Обстановка с каждым днем накалялась все больше и больше. 26 октября в пятницу я рано утром вызвал на встречу Джона Скали. Мы встретились в час дня в ресторане "Окседентел". Американцы во всех книгах пишут, что о моем звонке Джон Скали сразу же сообщил госсекретарю Дину Раску, а тот Джону Кеннеди. Они выработали стратегию поведения Джона Скали на встрече со мной: давить на меня и требовать вывоза ракет с Кубы и другого наступательного оружия без всяких условий.
- И как проходила эта встреча?
- Скали с улыбкой осведомился о самочувствии Никиты Хрущева. Я ему сказал, что не знаю об этом ничего, потому что Хрущев далеко, да я и не знаком с ним в отличии, мол, от тебя, являющегося другом семьи Кеннеди. Тут он и начал пугать меня, говоря о том, что на президента Кеннеди давят военные, которые готовы за 48 часов сравнять с землей все ракетные установки СССР на Кубе и свергнуть режим Кастро. Что, мол, уже готово кубинское правительство из числа эмигрантов, что большинство населения Кубы выступит против Кастро.
Я ему возразил, сказав, что все будет не так. Я подчеркнул, что в Москве Джона Кеннеди считают очень популярным и перспективным политиком и вряд ли он допустит втянуть страну в такую катастрофу. Фидель Кастро вместе со своими соратниками будет с криками "Родина или смерть!" бороться за каждый клочок кубинской земли.
Потом я добавил, что если американцы вторгнуться на Кубу, то этим развяжут руки Хрущеву, который может нанести ответный удар где-нибудь в другом очень важном для Вашингтона месте. Он говорит: "Это что будет Западный Берлин?", я отвечаю: "Вполне возможно!". Тогда он с горячностью стал мне говорить, что Западный Берлин США и партнеры по НАТО будут защищать и не допустят его захвата. Я на это попросил его быть реалистом, потому что американский гарнизон в тысячу солдат, английский батальон и французская рота не смогут устоять перед тысячной танковой армадой, лавиной штурмовиков в воздухе и иными войсками СССР. Эти войска сметут все на своем пути, и для этого не понадобится даже 48 часов. Да и ГДР поможет.
При этом я добавил, что руководители СССР и США разумные люди, и они должны найти выход из положения. В это же время, как стало потом известно, Кеннеди и Хрущев именно в это время обменивались телеграммами, но никак не могли договориться и, возможно, все на самом деле шло к войне. Я еще сказал, что СССР первым войну не начнет, а ответит лишь в том случае, если США нападет на Кубу.
Джон Скали после упоминания о Западном Берлине и моих последних репликах как-то сразу сник. Беседа была настолько напряженной, что мы ничего не съели, расстались, и он пошел сразу в Белый дом.
- А вы пошли докладывать послу Добрынину о встрече со Скали?
- Добрыние возвратился в посольство в 16 часов, и я начал докладывать ему, но тут меня вдруг Скали опять вызвал на встречу. Посол сказал, чтобы я пошел на встречу. Теперь уже мы со Скали встретились в ресторане отеля "Статлер".
Джон Скали мне без предисловий в лоб говорит: "Александр, от имени высочайшей власти в США я предлагаю вам следующий вариант урегулирования Карибского кризиса. Первое: СССР вывозит из Кубы все ракеты и вооружения под контролем чиновников ООН. Второе: США снимает блокаду с Кубы. Третье: президент Кеннеди дает публичное обязательство, что США никогда не будет высаживаться на Кубу".
Я сделал к этому плану два замечания. Я спросил, что значит "от имени высочайшей власти в США". Скали ответил: "От имени президента США Джона Фиджеральда Кеннеди!" Потом я сказал, что если СССР будет вывозить ракеты под контролем чиновников из ООН, то и войска США, размещенные во Флориде и Луизиане, должны отводиться при таком же контроле. Джону мое второе замечание не очень понравилось, так как, по его мнению, это могло затянуть время локализации кризиса и возбудить американских военных. Правда, Джон Скали добавил, что президент США стоит за мирное урегулирование и не хочет войти в историю как японский генерал Тодзио, вероломно напавший на Перл Харбор. И снова Скали пошел в Белый дом, а я - в посольство докладывать Добрынину.
- И что же посол?
- Он не стал меня выслушивать, а предложил сразу полготовить телеграмму в Москву. После эжтого Добрынин четыре часа изучал мою телеграмму вместе с помощниками, а потом сообщил мне, что не сможет подписать такую телеграмму, так как не имел от МИД СССР полномочий на ведение таких переговоров. После этого я сам отправил эту телеграмму в Москву по линии разведки. Я и сам понимал, что на заявление по Западному Берлину и мне никто не давал полномочий, но в беседе со Скали я просто рассуждал, оценивал ситуацию и возможную перспективу развития кризиса. Советов спрашивать было не у кого, а обстановку в Германии я знал, предполагал, что именно так и будет. И угадал.
Потом уже стали выдумывать, что это мне через посла Хрущев дал такое указание, потому что у Добрынина были плохие отношения с Белым домом. Хрущев и Кеннеди переписывались телеграммами, но договориться не могли. Я же рассказываю о своем участии - о случае, который дал всего лишь толчок для урегулирования кризиса. Это, разумеется, не означает, что я - единственный, кто это все сделал. Правда, посольству в определенном смысле повредил приезд в США 18 октября министра иностранных дел СССР Андрея Громыко, который участвовал в сессии ООН и на вопрос Джона Кеннеди о переброске на Кубу ракет, разумеется, не сказал правды, хотя у Кеннеди уже были сделанные с воздуха фотографии размещенных ракетных установок. Отношения, конечно, испортились, и посла даже хотели объявить персоной нон грата, но не сделали этого.
- И как же кризис завершился?
- Еще в пятницу от Хрущева Кеннеди получил достаточно жесткую телеграмму, а потом мирную, а в субботу Скали уже на встрече со мной обвинял меня в обмане, не понимал, почему нет ответа на переданные мне предложения американского президента. Он говорил, что в Белом доме все переругались, и может быть неадекватная реакция. Я говорил, что нужно ждать. У нас в политбюро тоже была очень нервная обстановка.
Джон Кеннеди дал указание на жесткую телеграмму Хрущева не отвечать, а на мирную ответить согласием решить дело миром и сообщить те условия, которые уже были переданы мне.
Здесь уже посол Добрынин при встрече с Робертом Кеннеди совершенно справедливо заявил американцам о необходимости адекватного вывоза ракет из Турции.
А рано утром в воскресение 28 октября пришла телеграмма от Хрущева, и вопрос был решен к обоюдному согласию. После этого Скали по указанию Джона Кеннеди 29 октября и 3 ноября приглашал меня на обед в шикарный ресторан, где мы констатировали, что кризис был разрешен благодаря мудрости руководителей двух стран.
- Кто же, по-вашему, победил в этой бескровной борьбе? США или СССР?
- Победил разум, но все же США первыми дали свои предложения по урегулированию кризиса, и в этом большая заслуга демократа Джона Кеннеди.
- Может быть, американский руководитель просто испугался и пошел на мировую?
- Может быть, но если он и испугался, то не только за себя, а за всех: и за американцев, и за русских, и за всех других, потому что мир на самом деле был очень близок к ядерной войне.
