28 октября 2002 года. Со смертью от отравления газом каждого нового человека из числа примерно 700 заложников, освобожденных в конце прошедшей недели из здания одного московского театра, престиж президента Владимира Путина падает еще на одну зарубку вниз. Когда рано утром 26 октября заложники, иностранные и российские, были освобождены из плена своих чеченских захватчиков, казалось, что потерь, слава богу, не так много. Поначалу сообщалось, что при штурме здания бойцами российской "Альфы" погибло не более 10 заложников. Оглядываясь назад, можно сделать вывод, что это сообщение было дезинформирующим.
Получается, что только двое заложников умерли от огнестрельных ранений, полученных в ходе перестрелки. Остальные погибшие - по меньшей мере, 116 человек - надо понимать, умерли от отравления газом, который был закачан в здание до того, как в него вошли штурмовавшие его войска. И этот список жертв, как представляется, неизбежно будет расти.
В реанимационных отделениях московских больниц находятся около 150 пациентов из числа бывших заложников, причем более 40 человек - в критическом состоянии. Что обозлило многих москвичей, так это отказ властей пропустить родственников к доставленным в больницы бывшим заложникам и отказ назвать газ, который был использован во время штурма. В результате врачи работали вслепую, делая, что могли, чтобы лечить людей, пораженных неизвестным и, возможно, запрещенным отравляющим веществом.
Этот газ, как сейчас представляется, являет собой новую форму нейропаралитика (neuroparalytic - препарат нервно-паралитического действия - прим. пер.), который способен вызвать стойкое повреждение мозга и обездвижить всякого, кто не был им сразу убит. Если это действительно так, тогда это позволяет объяснить, почему российские власти пока что отказываются назвать этот газ: запасы подобного отравляющего вещества должны были быть объявлены в соответствии с конвенцией 1993 года о химическом оружии, которую Россия подписала.
Самое близкое, к чему подошло российское правительство в своем описании этого газа, это мало чем помогающее заявление, что данный газ аналогичен препаратам, обыкновенно используемым в хирургии - заявление, которое оспаривают как врачи, лечащие пораженных газом заложников, так и международные специалисты.
Гнев в связи с ростом числа жертв омрачил день национальной скорби 28 октября. В данных обстоятельствах заявление г-на Путина, что Россия не будет ни договариваться с террористами, ни уступать шантажу, многим показалось неискренним, несмотря на переданные ранее по телевидению извинения президента перед российским народом и его решение укрепить полномочия армии по борьбе с террористическими угрозами.
Что толку от этих обещаний, если россияне продолжают умирать в отсутствие долговременного решения проблем Чечни, спрашивают многие российские граждане. Предсказуемым было также и то, что поступившее в тот же день предложение от законно избранного в 1997 году президента Чечни Аслана Масхадова о начале без всяких условий переговоров с Россией пока что остается без ответа.
Несмотря на смерть примерно 50 чеченских повстанцев, которые захватили московский театр, существуют опасения, что другие чеченцы могут в будущем совершать аналогичные налеты. В самом деле, то, как правительство положило конец этой осаде, может даже поощрить других к тому, чтобы отомстить за смерть своих бывших коллег. Это такая перспектива, от которой многие россияне приходят в ужас.
По сообщению российского агентства ИТАР-ТАСС, 28 октября милиция арестовала чеченца, при котором были взрывчатка и карта одного московского вокзала. Бывали и прежде случаи взятия заложников, включая захват примерно 2000 человек в 1996 году. Но все они происходили в Чечне или поблизости от нее, далеко от центра власти в Москве. Правда, на чеченцев официально возложили вину за взрыв двух московских жилых домов и за смерть 300 человек в 1999 году. Но никаких доказательств обнародовано не было.
Для г-на Путина Чечня стала персональным крестовым походом. Он последовательно отказывается вступать в переговоры с повстанцами, игнорируя предлагаемые г-ном Масхадовым оливковые ветви и публично браня ведущего либерального политика Бориса Немцова, который призвал положить конец боевым действиям. Г-н Путин использовал годовщину нападений на Соединенные Штаты 11 сентября для того, чтобы провести параллель между войной в Чечне и кампанией Америки против "Аль-Каиды" в Афганистане - сравнение, которое Запад теперь будет еще более счастлив принять.
В апреле г-н Путин утверждал, что военная операция в Чечне завершена, и передал ответственность за этот регион Федеральной службе безопасности (ФСБ), наследнице советского Комитета государственной безопасности (КГБ). Но действительность была другой. По сообщениям независимых наблюдателей, россияне все еще теряют в Чечне ежемесячно более 100 человек убитыми. В августе повстанцы сбили российский военно-транспортный вертолет, убив 118 солдат. Партизаны также продолжают тактику молниеносных налетов на населенные пункты по принципу "бей и беги".
Г-н Путин - прежде всего прагматик. Скрывая правду о газе, который был применен в московском театре, и будучи, по западным стандартам, весьма учтивым с чувствами своего народа, он явно рассчитывает, что, в конечном итоге, цель оправдывает средства. Быть может, он также думает, что потеря 15 и даже 20% заложников все-таки, с военной точки зрения, может рассматриваться как успех. Но, что вызывает озабоченность, он, как представляется, ничуть не приблизился к решению проблем Чечни.
Даже если бы г-н Путин и хотел мирных переговоров, сегодня трудно, если вообще возможно, договариваться с чеченскими повстанцами. Те примерно 20 кланов, которые контролируют республику Чечня, с трудом договариваются между собой о чем угодно. Хотя г-на Масхадова считают умеренным и открытым для компромиссов, его персональная власть достаточно слаба: многие полевые командиры даже не признают его своим руководителем. Это, в сочетании с силовой тактикой г-на Путина, заставляет думать, что военные действия в Чечне и за ее пределами, скорее всего, будут продолжаться в обозримом будущем.
