Автор материала - руководитель московского отделения Фонда Конрада Аденауэра
За восемь лет, что продолжаются первая и вторая чеченские войны - кстати, по продолжительности это время соответствует продолжительности всего афганского конфликта - в России привыкли почти ко всему. Были бои с «ковровыми» бомбардировками, были отвратительные зачистки и ужасные захваты заложников. Давно неспокойно стало и в Москве: террористические акты здесь совершаются, конечно, не так часто, но зато отличаются постоянством.
Правда, к террористическому акту в центре Москвы с захватом 800 заложников не было готовности ни в моральном, ни в техническом плане. За два дня москвичей и многих россиян сроднила одна мысль: все достижения, которых удалось добиться до сих пор в войне, - ее называют, приуменьшая значение, «антитеррористической операцией» - оказались бесполезными: опасность, исходящая из Чечни, ничуть не стала меньше. Террористы достигли одну из своих целей уже в первые часы: о Чечне снова вспомнили.
Победа, стоившая больших потерь
В принципе захват заложников рассматривается как унижение России. Сколь очевидной казалась необходимость проведения операции по освобождению, особенно в последние часы драмы с заложниками, столь труднее российской общественности приходится переваривать разочарование по поводу ее результатов. Первоначально акция по спасению представлялась как успех. Даже если говорить о резонности радости по поводу того, что удалось избежать опасности взрыва на Дубровке, то постоянно растущая цифра потерь - по неофициальным данным - более 160 человек - действует удручающе. «Пиррова победа» - таков лейтмотив большинства сообщений средств массовой информации. Выигрыш, «который на две трети означает проигрыш», так оценивает ситуацию известный театральный режиссер.
Чеченская война как война колониальная
Путин - это была та фигура, на которую был нацелен террористический акт. Своим космическим взлетом он обязан надежде людей на быстрое разрешение «чеченской проблемы». Операция все же принесла ему дивиденды: авторитет России и ее президента снова восстановлен, государство не пошло на уступки террористам. Однако же в целом под вопрос поставлена вся чеченская политика. Страна сплотилась вокруг президента: в скорби, но не в надежде.
Выводы из того, что произошло, делаются медленно. Одним из первых высказался влиятельный советник Путина по проблемам средств массовой информации Глеб Павловский. Он говорил о «переломе в вопросе самоопределения людей в этой стране» и заявил, что «теперь были бы необходимы совершенно иные меры». Он не побоялся прямого сравнения с 22 июня 1941 года - датой, которая знаменует начало борьбы «отечества» за выживание.
Последствия для понимания окружающего мира будут, вероятно, еще более глубокими. Дальше всех в этом идет политический аналитик Б.Макаренко: «Давайте попробуем взглянуть на чеченскую войну как на войну колониальную». - такова его неожиданная точка зрения, которая не оставляет ничего от «единства русской земли», чего раньше часто добивались.
Решительные меры в отношении кавказцев
Уже сейчас ясно, что надеяться на большую безопасность в Москве, которую и без того охраняют тяжело вооруженные сотрудники органов безопасности, вряд ли приходится. Принимаются более решительные меры в отношении жителей Москвы и других российских городов родом из Чечни и других кавказских республик. За прошедшее время практически каждый представитель этой группы населения настроил себя на обыск своего жилища и многочасовые допросы сотрудниками органов безопасности. Еще в четверг и пятницу на прошлой неделе, когда драма с заложниками продолжала развиваться, представители системы образования Москвы призвали учителей защитить школьников чеченского и кавказского происхождения от нападений на них со стороны их русских одноклассников. Неважная перспектива для процветания единства народов.
