Что касается «расширительной составляющей» пражского саммита, то позиция России в этом вопросе не изменилась - в Москве по-прежнему обоснованно считают, что расширение не укрепит безопасности ни самого альянса, ни столь стремящихся в него «новичков». Сам же процесс расширения, помимо того, что он будет весьма затратным, вызывает понятную реакцию у россиян: долгие годы НАТО ассоциировалась у них отнюдь не с партнерством, да и сам альянс трансформируется из военной в организацию безопасности не слишком быстро.
В то же время изменения в восприятии друг друга будут происходить, и тем быстрее, чем будет развиваться сотрудничество между Россией и НАТО. Из факта расширения Россия, продолжая считать его ошибкой, не делает трагедии. Важно, однако, посмотреть, как отразится вступление тех же балтийских республик на позиции альянса. Большинство экспертов при этом считает, что «новички» должны полностью принять общую линию на партнерство с Россией, как волей-неволей поступили участники «первой волны» расширения, и там, где надо - подравняться под натовские стандарты. Причем речь идет не только и не столько о натовском стандартном патроне. Так, генсек НАТО Джордж Робертсон, побывав недавно в Риге, призвал привести в соответствие с европейскими нормами пресловутый закон о языке. Если же «новички», напротив, будут пытаться обременять НАТО своими проблемами с Россией, то это будет не просто ошибкой, а шагом назад для всего альянса.
Не останется без внимания России вопрос о том, не приведет ли расширение блока к приближению военной инфраструктуры альянса к российским границам. НАТО, как считают в Москве, должна взять на себя вполне конкретные и ясные обязательства проявлять сдержанность на этот счет.
Несомненно, важные подвижки есть и в восприятии России в альянсе. Тому есть немало подтверждений, и прежде всего готовность на деле к углублению сотрудничества. И все же полное доверие придет тогда, когда произойдет действительная трансформация альянса. Это, пожалуй, самый сложный и важный вопрос, который будет обсуждаться в Праге (впрочем, ясно, что окончательный ответ там не будет найден). На сегодняшний день просматриваются два основных подхода к этому вопросу: американский и западноевропейский. Об этом в Брюсселе не любят говорить открыто, но различия в этих подходах весьма существенные. Не надо, однако, думать, что они означают закат Организации Североатлантического договора. Но повлиять на сам процесс трансформации или адаптации к новым условиям разночтения могут.
В чем суть этих различий? США хотели бы видеть в НАТО инструмент для своей силовой политики в решении многих мировых проблем. Проведенная ими антиталибская военная операция в Афганистане, по сути дела самостоятельно, без НАТО, показала, что альянс в его нынешнем виде не очень устраивает американцев для решения задач подобного рода. В чем-то он связывает руки, а где-то просто оказывается ниже уровня возникающих военных задач. Отсюда и настойчивые призывы Вашингтона к своим партнерам вооружаться, проводить такое военно-техническое переоснащение, которое отвечало бы американским интересам (в том числе американского ВПК). Военная машина НАТО по такому образцу и подобию действительно пригодилась бы США при проведении операции, скажем, против Ирака.
У западноевропейцев, однако, свои и, нужно признать, более трезвые взгляды и на собственные возможности, и, главное, на то, как должны решаться мировые дела - не только и не столько с помощью силы, сколько на основе международного права и через Совет Безопасности ООН. Иными словами, подходы к укреплению основ миропорядка Вашингтоне и европейских столиц далеко не совпадают, идея односторонности в подходах к международным делам весьма негативно воспринимается, скажем, в Париже и Берлине, а американский эгоцентризм порождает там больше чем раздражение.
Вот почему такую настороженность у европейцев вызывают предложения США о создании сил быстрого реагирования альянса. Такую идею предполагается реализовать к концу 2004 года. И что самое важное - эти силы (корпус численностью свыше 25 тыс. человек) имеется в виду использовать в самых отдаленных уголках мира - т.е. далеко за пределами традиционной зоны ответственности НАТО. Но уже сейчас многие, в частности Франция, выражают мнение, что эти силы должны применяться лишь в натовском пространстве и обязательно с санкции СБ ООН.
Говоря об адаптации НАТО к новым условиям, лидеры основных стран-участниц альянса в один голос выступают за углубление партнерства с Россией, что усилит возможности блока по реагированию на возникающие вызовы безопасности.
После принятия решения о создании Совета Россия-НАТО, положившего начало интеграции России в евроатлантическое сообщество, этот процесс приобрел внутреннюю динамику. В рамках Совета, вопреки прогнозам скептиков о несовместимости мышления россиян и натовцев, вырабатываются и принимаются решения по совершенно конкретным вопросам взаимодействия, которые на деле способствуют укреплению безопасности и сотрудничества в евроатлантической зоне.
Полученные первые результаты совместной работы в целом обнадеживают: согласован документ о политических аспектах базовой концепции миротворчества Россия-НАТО, министрами обороны одобрен документ об угрозах миротворцам на Балканах, завершается проработка рекомендаций по пограничной безопасности на Балканах. Практически согласован рамочный документ по поиску и спасению экипажей аварийных подводных лодок - гибель АЛЛ «Курск» напомнила о необходимости объединения ресурсов и усилий в тех случаях, когда отсчет идет на минуты. А успешные крупные учения российских и натовских подразделений по отработке антитеррористических действий показали возможности тесного взаимодействия в деле борьбы с международным терроризмом. Кстати, в центре обсуждения на первом заседании «двадцатки» на уровне министров обороны в Варшаве в сентябре с.г. была именно эта проблема. Там рассматривалась и возможность использования российской военно-транспортной авиации и самолетов-заправщиков в натовских операциях.
Можно констатировать, что завершен организационный этап становления структур и органов Совета, в рамках рабочих групп ведется диалог по широкому спектру международной проблематики, в частности по нераспространению, противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД), миротворчеству (с учетом опыта взаимодействия в Боснии и Косово).
Очевидно, что это только начало, и основная работа еще впереди. Работа в органах и структурах Совета Россия-НАТО - не самоцель. Задача заключается в том, чтобы превратить Совет в действенный инструмент укрепления безопасности на евроатлантическом пространстве, перевести в практическую плоскость философию безопасности, отвечающую интересам всех государств и учитывающую новые реалии на континенте и в мире.
Через эту призму следует рассматривать и предстоящий пражский саммит НАТО. Меньше всего в Москве хотели бы, чтобы в процессе трансформации НАТО пошла бы по пути, который привел бы к ее превращению в инструмент силового давления или силового решения мировых проблем. А наиболее приемлемым для России итогом саммита в Праге стало бы решение о сплочении усилий на трансатлантическом пространстве в борьбе с новыми угрозами и вызовами, такими как международный терроризм.
