Несколько неожиданный рабочий визит Лукашенко в Москву, на первый взгляд, связан исключительно с вопросами экономического сотрудничества, поскольку обострившаяся ситуация в компании «Славнефть» и споры из-за поставок российского газа сегодня, пожалуй, наиболее острые темы российско-белорусских отношений. Однако ясно, что визит главы государства, пусть даже и воспринимаемого многими не в контексте международной, а скорее внутренней политики, не может касаться исключительно экономических проблем.
Президент не ездит с визитом за рубеж для того, чтобы решать вопрос о цене кубометра газа - это дело экспертов, министров, максимум - председателей правительств. Президент - фигура политическая, а для Белоруссии это утверждение верно вдвойне. Поэтому ответ на вопрос о причинах столь неожиданного визита стоит искать в плоскости политики. Особенно на фоне развернувшихся событий международного характера вокруг Белоруссии, да и Александра Григорьевича лично. Визовой скандал, продемонстрировавший отношение к Лукашенко в Европе и даже в большей степени в Америке, - из серии проблем актуальных, можно сказать, сиюминутных, требующих ответа. Для России здесь важно понять, каким образом вести диалог по этой проблеме с самим Лукашенко, и каким образом вести диалог по проблеме Лукашенко с Западом. Из проблем концептуальных, определяющих суть, а не форму отношений с Белоруссией - конечно же ожидание ответа Минска на вопрос Москвы о путях строительства союзного государства.
Изоляция Лукашенко
Нынешний белорусский президент находился в международной изоляции в той или иной степени практически все время своего пребывания у власти. Конечно, критика в его адрес со стороны европейских стран и США усилилась после известных событий с роспуском парламента и установлением нового президентского срока. Но такого накала отношения Белоруссия-Запад, как сейчас, не достигали еще ни разу. Даже печально знаменитая история с выселением иностранных послов из комплекса «Дрозды» не получила столь драматической развязки, которую можно наблюдать сейчас. Речь идет об отказе Александру Лукашенко чешскими властями в выдаче визы и последовавшим затем решением Евросоюза объявить белорусского президента и еще полтора десятка официальных лиц из руководства республики персона нон грата. А накануне приезда белорусского лидера в Москву о запрете на въезд на свою территорию для Лукашекно объявили и Соединенные Штаты.
Самое интересное, что формальным и фактическим поводом для такого решения стало┘ обращение президента Белоруссии с просьбой предоставить ему визу для поездки на саммит Совета Евроатлантического партнерства (СЕАП) в Прагу (не на саммит НАТО - в нем участвуют только 19 членов НАТО). Но обращение с просьбой о выдаче визы не может быть поводом для обвинений в нарушении прав и свобод. По сути никаких конкретных обвинений ни Лукашенко, ни 15 белорусским высшим чиновникам предъявлено не было. Лишь общие слова о нарушениях прав человека в Белоруссии, давлении на свободную прессу и т.д. В общем, обычный набор упреков, который адресуется время от времени то Белоруссии, то России, то Украине, то Турции, то другим странам. И к такому течению событий уже многие давно привыкли, а потому крайне жесткое решение об объявлении президента суверенного государства персона нон грата - случай редчайший в мировой практике - стал настоящей сенсацией. Причины есть, повода нет. Обычно бывает наоборот.
В этой ситуации такой шаг выглядит более чем странным. Если в Европейском союзе все такие принципиальные, то возникает вопрос: почему там так долго тянули с таким решением, почему не объявляли Лукашенко персона нон грата, когда в Минске разгоняли демонстрации, когда дипломатов выселяли из «Дроздов», когда закрывались белорусские газеты, когда из Белоруссии высылали российских журналистов, когда Минск решил прекратить работу бюро ОБСЕ? Получается, что все это, в трактовке ЕС, вполне нормально? Или по крайней мере, не так страшно, как факт обращения Лукашенко к Чехии (которая, заметим, еще не вошла в ЕС) за получением въездной визы?
Вполне правдоподобная версия - чехи, а уже за ними - ЕС (как впрочем, и предполагают в Минске) решили отказать «батьке» после замечания со стороны США, которым совсем не нравилась идея того, чтобы Лукашенко сидел на саммите СЕАП за одним столом с Джорджем Бушем. У США уже есть подобный опыт, когда они вынудили мексиканские власти устроить досрочный отъезд с саммита Организации американских государств Фиделя Кастро - лишь бы он случайно не пересекся в коридорах форума с Джорджем Бушем. Кстати, подозревать Александра Григорьевича в хитрых замыслах случайно столкнуться с Бушем у американцев были основания - на саммите ОБСЕ в ноябре 1999 года в Стамбуле он невзначай перед камерами столкнулся с Биллом Клинтоном и эта встреча к смущению последнего закончилась рукопожатием. Клинтон в отличие о Буша человек интеллигентный. Буш, а скорее его помощники, вряд ли хотели, чтобы подобная ситуация возникла бы в Праге. Поскольку что Лукашенко, что Буш - оба хороши. Ожидать от такой встречи можно любых сюрпризов, которые заставят конфузиться американскую дипломатию.
В итоге первыми оказались чехи, вторыми - европейцы, считающие себя эталоном демократического поведенеия (как так? мы отстаем от чехов в осуждении диктатора?!), и последними - те, кто кашу, вероятнее всего, и заварил.
Как бы то ни было, факт есть факт - Лукашенко стал персона нон грата в Чехии, США и во всех странах Евросоюза, за исключением Португалии, принципиально не согласившейся с тем, что президент Белоруссии заслуживает подобное обращение. И с этим фактом теперь приходится иметь дело ближайшему и, пожалуй, единственному союзнику Белоруссии - Российской Федерации. В любом случае - этот вопрос является для Москвы достаточно значительным для того, чтобы о нем говорить. Скорее всего, на встрече Путина с Лукашенко тема эта будет обсуждаться, возможно даже о ней будет заявлено публично после переговоров - слишком уж волнует многих этот вопрос. Вероятно, в Москве в данном случае предпочтут солидаризироваться с Минском, но в то же время - повлиять на белорусскую сторону с тем, чтобы ситуация там исправлялась в сторону большей демократизации или хотя бы ее видимости.
Лукашенко, и в Москве этого не скрывают, партнер крайне трудный. Даже сама ситуация с желанием Александра Григорьевича выехать в Прагу была им же самим истолкована как вызов Москве, ответный шаг на повышение тарифов за газ: мол, Россия не оставила Белоруссии иного выхода, как ехать в Прагу, к натовцам (хотя повторим, Лукашенко собирался не на саммит НАТО, а на саммит СЕАП, в котором участвуют и страны НАТО, но и все страны СНГ в той же степени). Но в данном случае тактика двойной игры оказалась слишком примитивной - в результате он и от НАТО в лице Чехии получил отказ (да еще в придачу статус персона нон грата от ЕС), и с Россией отношения явно не улучшились, а скорее, наоборот. Сидел бы в Минске Александр Григорьевич - никто про него и не вспомнил бы. Вероятно, он так и собирался сделать, тем более, что Владимир Путин в Прагу не поехал по принципиальным соображениям - решение о расширении НАТО в Москве считают ошибкой. Собирался Лукашенко не ехать, пока газ не отключили. Ну, раз вы нам газ, то мы вам НАТО. Но и там тоже что-то отключили.
Когда Лукашенко ответит Путину?
Однако несмотря на все трудности, это партнер, причем очень важный. При всем неоднозначном и зачастую негативном отношении к нему лично необходимо помнить, что он президент страны, которая создает с Россией единое союзное государство. Причем стремление к созданию союзного государства с Белоруссией закреплено в России законодательно, поскольку парламент принял, а президент подписал закон о ратификации соответствующего договора. Проще говоря, стремление к созданию совместного с Белоруссией государства есть закон, действующий на территории Российской Федерации. Но стремление - это еще не создание. По механизму и методам создания есть значительные разногласия. А они зачастую перевешивают положительное влияние того, что у двух стран есть общая цель.
Можно, конечно, задумываться и о глубинных причинах негативного отношения Запада к феномену Лукашенко и современной Белоруссии. И здесь среди главных можно назвать психологическую боязнь Запада, в большей степени США, того, что Москва и Минск действительно воссоздадут нечто, напоминающее, по крайней мере по военно-политическому потенциалу и геостратегическому положению в Европе, Советский Союз. Москву критиковать за это боятся, а вот ударить по слабому звену - тем более, что оно действительно слабое, придраться есть к чему - гораздо легче и безопаснее.
Но глубинные причины не изменить, а вот каждый день решать проблемы в отношениях с Белоруссией необходимо. И главная из них - это все же то, каким именно будет союзное государство.
Как известно, Владимир Путин дал Александру Лукашенко не самый богатый простор для выбора - или Белоруссия фактически входит в состав России, или интеграция идет по образу Европейского союза.
Первый вариант белорусский лидер отмел.
Про второй, вроде бы, ничего не сказал.
Третьего, казалось бы, не дано.
Однако утверждать со стопроцентной гарантией, что третьего варианта нет и не будет, вряд ли стоит. Нельзя исключать, что в Москву Лукашенко приехал, скажем, со своим вариантом союзного государства.
Или же с поправками к российскому варианту, озвученному Путиным в ходе последней встречи двух лидеров в Москве.
Еще один сценарий встречи, пожалуй, наиболее вероятный. Путин и Лукашенко вновь пожмут друг другу руки, вновь заявят об общей цели и о том, что у обеих сторон есть политическая воля, стремление, желание, хотение, умение и осознание необходимости и исторической неизбежности. Но при этом есть еще вопросы, требующие обсуждения. На том и разъедутся. А спустя сутки или двое либо Александр Григорьевич обвинит Москву в том, что она вновь тормозит процесс, либо с двух сторон пойдут информационные утечки о том, какими мелкими пакостниками в очередной раз оказались те, кто ведет переговоры с противной стороны (нет, не президент - упаси Боже! - зловредное окружение). Но к этому уже давно привыкли. И такая ситуация, пожалуй, сегодня представляется наиболее удобной обеим сторонам - отложить на потом. Москва спешить с объединением явно не собирается. Минск, похоже, исходит из того, что время лечит и, небось, Москву оно тоже вылечит.
Впрочем, если рассматривать все теоретические варианты, то можно предположить, что повторится ситуация последней встречи президентов в Москве, когда Владимир Путин очень удачно - с тактической точки зрения - выставил виноватым своего визави, сказав, что он все медлит с ответом. Хотя чего уж тут проще - выбрать из двух.
В любом случае, вопрос о путях интеграции, о таких ее аспектах, как, например, создание единой валюты, написания конституционного акта, создания надгосударственных структур - гораздо более важен для России, чем обсуждение того, стоит ли поддерживать Лукашенко, если его не пускают в Европу. Так вопрос вообще не должен стоять: Москва определяет свою политику в отношениях с каким бы то ни было партнером, особенно когда речь идет о ближайшем союзнике - исходя из сугубо своих политических, экономических и военных интересов, а не на основе отношения к данному партнеру третьих стран. С Лукашенко нужно работать, в том числе и для того, чтобы изменить его, чтобы сделать из него партнера до конца предсказуемого и откровенного. Но это не значит, что пока он таким не стал, интеграция в рамках союзного государства должна стоять на месте.
