- Какова, по-Вашему, цель политической акции Ашхабада, связанной с обвинениями в некоей причастности отдельных российских политиков к событиям, связанным с покушением на президента Туркменистана?
- Вероятно, она состоит в том, чтобы Москва перестала взаимодействовать с туркменской оппозицией. Что касается покушения, то можно отметить, что создание абсолютно недемократической структуры, в сущности и провоцирует недемократические методы борьбы за власть. Собственно говоря, если полностью ликвидируются демократические возможности для борьбы за власть (а борьба за власть все равно в любой стране происходит), то возникают и недемократические методы борьбы за нее. Вот, в Советском Союзе были недопустимы демократические методы борьбы за власть, поэтому и практиковались заговоры, свержения псевдодемократическими методами, как к примеру Хрущева. И во всех странах мира так.
Если Ниязов выстраивал такую систему, то он должен был понимать, что опасность именно такой формы борьбы за власть возрастает, потому что других методов борьбы нет. Вы заметили: он только оправился и тут же назвал всех тех, кто как бы организовывал на его покушение? Не имея фактов, не имея полного представления о том, что за люди могут покуситься на его власть.
- А почему он сразу связал этот инцидент с Москвой?
- С Москвой он связал это событие через один шаг. Сначала было выстроено первое допущение, а тут эти люди появляются в Москве, и как бы здесь все сходится. Кстати, он имеет на это некоторое право. Туркменские оппозиционеры ведь чаще бывают в Соединенных Штатах или в Германии, чем в России. Но на Россию накатывать легче, Россия стерпит.
- Вы не считаете, что в политике Сапармурата Ниязова появилась новая линия?
- Мне кажется, что это скорее его эмоциональный жест. Ведь человек строил, строил и, наконец, построил систему, которая, казалось бы, ему ничем не грозит. Оппозиции нет, парламента толком нет, средства массовой информации передают только официоз. Ну, казалось бы - жить, да жить. Видимо, пришло острое понимание того, что этим он себя, как бы, застраховал от опасностей для своего правления. Но получилось, что только от легальных опасностей, а нелегальные опасности значительно увеличились. Это проблема любого диктатора, вообще-то говоря.
- Российское правительство довольно спокойно отреагировало на этот выпад Ашхабада. Как в дальнейшем, после этого инцидента, могут развиваться отношения между двумя странами?
- Да они в общем-то не очень здорово развивались и до этих событий. Обратите внимание: Ниязов регулярно отсутствует на заседаниях Совета глав государств СНГ. Туркмения блокировалась с Ираном по очень чувствительным для России вопросам раздела Каспийского моря. И Туркмения принципиально не желает присоединяться к любым форумам взаимодействия между странами в военной и контртеррористической области, объявив как бы вечный нейтралитет. То есть, на самом деле говорить, что между странами существуют какие-то конструктивные отношения - было бы большим преувеличением и сейчас. Я уже не говорю о достаточно плачевном положении русской диаспоры в Туркмении.
- То есть, можно предположить, что произойдет дальнейшее размежевание?
- Дело в том, что размежевываться с такими странами, как США, Россия, Евросоюз, можно только до определенной степени. Это физически исключительно трудно. То есть стратегия изоляционизма в нынешнем мире долго существовать не может. Что касется российской позиции, то у меня на этот счет взгляды достаточно жесткие. Мы сейчас стоим перед выбором: или закрывать границы (а это огромные затраты), или работать с тем, что есть. Я думаю, что России надо создавать вокруг себя пояс дружественных государств. Включая и Туркмению.
- А как же в таком случае с проблемами демократии в Туркмении?
- Безусловно, Россия должна быть заинтересована в ее развитии - в силу логики. Если она сама движется по пути демократии и следует ее законам, то должна требовать этого и от своих соседей.
- Вы считаете необходимым в данном случае проявлять терпимость или какую-то активную позицию?
- Есть государственные сферы, а есть общественные. Государство должно дружить с теми, кто есть, но при этом, по крайней мере, не запрещать российским гражданам высказывать позиции по этому вопросу. И второе - если нет возможности для легальной политической деятельности на территории какой-либо страны, значит предоставлять, как это делают Великобритания, Соединенные Штаты и другие демократические страны, политическое убежище деятелям оппозиции.
- А есть возможность переориентирования политики Туркмении, к примеру, в сторону, Запада?
- В сторону Запада Туркмении будет очень трудно переориентироваться. На Западе значительно чувствительнее относятся к таким проблемам, которые терпит Россия.
- Вы имеете в виду проблемы демократии, прав человека?
- Не только. Сейчас Ашхабад как бы провозгласил нейтралитет. Но ведь вполне возможно со стороны такого режима и возникновение угроз более опасного для других государств характера.
