Анализируя ситуацию в российской армии, нельзя не заметить, что многое из происходящего в войсках, да и общее моральное состояние военных, имеют явно выраженную отрицательную тональность. Не было недели, чтобы в информационных сводках не сообщалось о крупных чрезвычайных происшествиях в ВС РФ: катастрофах, убийствах, побегах военнослужащих и. т. п. При этом армейские чины скрывают полную статистику таких правонарушений, приводя некоторые позитивные данные, не раскрывающие общего морально-психологического состояния военнослужащих. Так, подводя в конце ноября на сборах руководящего состава ВС РФ итоги года, министр обороны Сергей Иванов с оптимизмом подчеркнул, что количество правонарушений в армии и на флоте уменьшилось по сравнению с прошлым годом. По его данным, число военнослужащих, самовольно оставивших место службы, снизилось на 21%, правонарушений при несении службы в суточном наряде стало на 26% меньше, преступлений на почве незаконного оборота наркотиков
- на 34%, хищений государственных средств - на 42%, хищений боеприпасов - на 44%.
Однако совершенно другую картину описывают органы военной прокуратуры и СМИ. Скажем, по данным газеты "Флаг Родины", в нынешнем году в армии и на флоте среди солдат и офицеров возросло число самоубийств. Это при том, что общее количество военнослужащих в войсках сократилось. В структуре гибели личного состава суициды составляют почти треть, и это самая распространенная причина гибели личного состава. Такое положение вещей военные эксперты и многие известные политики связывают с нездоровой моральной обстановкой в войсках.
Подтверждением этому служит число обращений по поводу тех или иных нарушений, происходящих в воинских частях. Скажем, по информации Главной военной прокуратуры (ГВП) только в первой половине 2002 года военные прокуроры рассмотрели более 40 тысяч обращений и жалоб военнослужащих по поводу ущемления их конституционных прав, что на 16% больше показателя прошлого года. При этом военнослужащие, как правило, просят, чтобы правоохранительные структуры не направляли их жалобы в органы военного управления. Вывод ГВП таков: "военнослужащие теряют веру в способность и желание командиров... решать их насущные проблемы..."
И c этим вердиктом трудно не согласиться, несмотря на все доклады военного руководства. Скажем, министр говорит о снижении количества военнослужащих, оставляющих свои части. А мы только в декабре были свидетелями многочисленных побегов солдат. Так, 3 декабря 16 военнослужащих Таманской дивизии ушли из своего подразделения по причине издевательств со стороны командования. То же самое сделала чуть позже группа солдат из войск ПВО в одном из подмосковных гарнизонов и 13 военнослужащих в Уральском военном округе. Видимо, для солдат это становится единственным способом борьбы с офицерским рукоприкладством. По данным ГВП, только в 2002 году военными прокурорами зафиксировано около 2 тысяч фактов неуставных взаимоотношений и свыше тысячи случаев рукоприкладства со стороны должностных лиц. От насильственных действий пострадали 2,5 тысяч человек. И это официальная прокурорская статистика. А что осталось, как говорится, за кадром? Хотя удвоение в этом году жалоб непосредственно в ГВП говорит о том, что многие военнослужащие в войсках уже не доверяют не только своим армейским начальникам, но и местных органам военной прокуратуры.
О снижении морального состояния и дисциплины не только среди низовых звеньев в войсках, но и в высших эшелонах ВС РФ говорит недавний инцидент с генералом Геннадием Трошевым, который, как известно, отказался отбыть для дальнейшей службы в Сибирь, причем сделал это прублично, в результате чего был отправлен в отставку. Заметим, он был командующим самого боевого военного округа в РФ.
И, к сожалению, это не единичный факт. Например, взаимоотношения главкома ВМФ Владимира Куроедова и теперь уже бывшего командующего Черноморского флота Комоедова были доведены до судебного разбирательства.
Все эти конфликты, побеги, дедовщина, рукоприкладство заставляют задуматься, а идет ли в армии реформа? Многие политики отвечают на этот вопрос отрицательно, виня в этом военное руководство.
Основания для критики весомые. Однако, было бы слишком просто обвинять во всех грехах и ошибках реформирования войск только военное начальство.
21 ноября Сергей Иванов представил правительству проект Концепции о поэтапном переходе на комплектование воинских должностей преимущественно военнослужащими, проходящими службу по контракту. Но этот документ, как известно, должен был быть доработан еще к июню 2002 года и до 1 июля его должен был представлен президенту РФ председателем правительства Михаилом Касьяновым. Этого по каким-то причинам не произошло.
Концепция родилась в недрах Генштаба лишь в середине сентября, когда уже заложенный в ней эксперимент по переводу 76 Псковской воздушно-десантной дивизии на контрактную основу начал осуществляться. Прошли три месяца эксперимента, и он уже вызвал активную критику. Может быть не стоило торопиться начинать эксперимент после того, как будет достигнута ясность с концепцией перехода на контрактную службу в целом?
Сегодня в государстве, как и прежде сохраняется ситуация, при которой вопрос формирования основ и принципов военной организации страны решает не Совбез, не правительство, а само военное ведомство. Так, в структуре Минобороны вновь сформирована военная инспекция, которая по законам демократического строительства армии должна находится вне военного ведомства. Стоит напомнить, что при бывшем начальнике Главного управления военного бюджета и финансирования (ГУБиФ) МО РФ Георгии Олейнике в ГУБиФе в 1997 году появилась так называемая финансовая инспекция. Если бы такая инспекция была независимой от военных, может быть, и не возникло бы дело о хищении главным финансистом армии боле 60 миллионов долларов США. Аналогичные параллели можно провести и по другим инспектирующим органам и управлениям МО РФ. Скажем, служба безопасности полетов МО РФ тоже сейчас министерская, а не межведомственная. В войсках сейчас нет и общественных организаций, куда можно было обратиться офицерам и прапорщикам, скажем, по поводу регулярной двухмесячной задержки зарплаты.
Таким образом, военная реформа находится в руках чуть ли не одного единственного ведомства - Минобороны. Руководство страны доверяет военным, их предложениям, концепциям и программам. Но не чрезмерно ли это доверие? Тем более, что Россия строит гражданское общество.
