- Сегодня в Москве проходит 22-я сессия Парламентского собрания Союза России и Белоруссии, которую называют 22-й попыткой создания Союзного государства. А что сегодня мешает созданию этого государства? Какие основные причины? - Мне кажется, что основная причина, которая мешает созданию Союзного государства, в том, что договор, принятый три года назад, до сих пор не вступил в силу, потому что руководство и России, и Белоруссии боится вносить поправки в свои национальные конституции. По крайней мере, руководство России очень опасается за то, что, начав вносить поправки в Конституцию РФ, будет ущемлен ряд полномочий, прежде всего связанных с осуществлением функции президента. Поэтому вносить такие поправки с точки зрения российского руководства нельзя. Кроме того, «поплывет» и та система власти, которую уже три года создает нынешний российский президент. Это система власти, которая зиждется на утверждении достаточно строго структурированного государства с единым центром. Это главная помеха.
Но есть и другие моменты, которые затрудняют движение к союзному государству. Они кроются, например, если брать Белоруссию, в ее внешнеполитической концепции. Это концепция многовекторной, внеблоковой, безъядерной, нейтральной страны. Кроме того, Минск в настоящий момент больше стремится устанавливать союзные отношения не с Россией, которая является соседней и уже проявила желание инкорпорировать территорию Белоруссии в свою федерацию, а с мощными странами, имеющими многомиллионные армии, обладающие ядерным оружием, но расположенные географически далеко от Белоруссии. Прежде всего, это Китай, Индия. Кроме того, сейчас очень активно развиваются отношения Белоруссии с богатыми странами арабского Востока.
- Но ведь речь не идет о создании союзных государств с этими странами?
- Речь идет о создании достаточно плотных отношений, и Беларусь заявила на самом высоком уровне устами Лукашенко, что готова заключать союзы с любыми государствами только на равноправных условиях.
- И это России не нравится?
- Безусловно. Это не соответствует национальным интересам России, поскольку Россия, естественно, желает иметь не только дружественные, но и союзные отношения с Республикой Беларусь, и, конечно же, вот такая переориентация белорусского вектора на нетрадиционные центры силы типа Китая, Индии, стран арабского Востока - они тревожны. Дело в том, что в любом случае, если это будет реализуемо, то национальной безопасности России и ее национальным интересам будет нанесен ощутимый ущерб.
- Иными словами, вы хотите сказать, что Белоруссия такими союзами может нарушить нашу внешнеполитическую концепцию?
- Я хочу сказать, что Россия в данный момент больше заинтересована в укреплении союзных отношений с Белоруссией, чем сама властная элита Белоруссии (не народ, а властная элита), которая стремится отстоять свою независимость, суверенитет, а самое главное - отстоять весь комплекс своих властных полномочий.
- Значит ли это, что если Лукашенко уйдет, то другие создадут властную структуру, которая будет более демократична, нежели сейчас, и тогда будет меньше преград для создания Союзного государства?
- Тут речь не о степени демократичности Республики Беларусь. Тут речь о том, насколько властная элита Беларуси заинтересована в сближении с Россией с целью гарантирования своих властных полномочий. Пока, и особенно после известных инициатив Путина от 14 августа, Минск очень настороженно относится к этому и считает, что любое сближение с Россией лишит Белоруссию этих властных полномочий, кто бы ни стоял у власти. Будет ли это Лукашенко, будет ли это другой политик - это вопрос второй. Главное, что властной белорусской элите надо гарантировать эти полномочия, а полнота властных полномочий закреплена в нынешней конституции Белоруссии, которая изменяться не будет, даже если придет лидер от оппозиции, что мне трудно представить, откровенно говоря.
Оппозиция ни в коем случае никогда не выступала против этих огромных властных полномочий президента, просто она хочет видеть на посту президента своего человека, чтобы забрать все эти полномочия. Она не выступает против них. Посмотрите, оппозиция не выступает за передачу властных полномочий парламенту Белоруссии, ничего подобного нет. Она хочет Беларусь отправить в Западную Европу, но со своим человеком, обладающим такой же авторитарной властью, какой обладает Лукашенко.
- Означает ли это, что Союзное государство, учитывая амбиции белорусской элиты и российские, вообще никогда не будет создано?
- Я думаю, что в любом случае усилия по созданию Союзного государства не следует ослаблять, просто эта проблема не выглядит такой легкой, какой она казалась, например, в августе прошлого года.
- Вы хотите сказать, что это будет трудный и длительный процесс?
- Да, это процесс, и он очень трудно будет идти. Путин фактически 19 декабря в прямом телеэфире денонсировал все три своих предложения. Они, кстати, являются взаимоисключающими, что говорит о том, что Россия за все эти годы не продумала путь, каким она пойдет воссоединяться с Белоруссией. Посмотрите, даже президент предлагает три взаимоисключающих варианта. То есть, видимо, это был определенный политический экспромт и обозначение президентом Путиным преимущества первого варианта - инкорпорации регионов, а потом всей Белоруссии в состав России. Это говорит о том, что в общем-то понимания до августа не было, а сейчас позиции сторон уточнены, Путин вернул статус-кво.
- Когда это произошло?
- Конфликт начался на борту теплохода «Россия» в Санкт-Петербурге, когда Путин и Лукашенко практически 11 часов вместе не могли прийти ни к какому взаимоприемлемому решению. Компромисс не был выработан. Затем резко очертился 14 августа этот кризис, потом наступила обратная реакция белорусской стороны, очень резкая - Путина сравнивали со Сталиным.
Интеграция зашла в тупик, потому что интеграция - в руках Лукашенко в любом случае. Ведь это у него вся полнота власти, а парламент белорусский бессилен. Тогда Путин для того, чтобы разрядить эту ситуацию, 19 декабря дезавуировал, отозвал все три предложения. Поэтому сейчас мы будем ждать встречу, которая будет в Минске 19 января. 5 января телефонный разговор был между Путиным и Лукашенко, согласовали эту дату для встречи. Если ничего не помешает, то надо ждать, что предложит Путин взаимен своих трех предложений. А пока - безвоздушное пространство.
- А в отношении бюджета. Вы считаете, что бюджет на самом деле будет принят?
- Вы знаете, вопрос бюджета является третичным, даже не вторичным. Дело в том, что из союзного бюджета финансируются союзные программы. Они так называются, но союзных программ - и общественность должна об этом знать - не существует в реальности. Нет ни одной программы. Даже самая мощная, самая разрекламированная программа - развитие дизельного автомобилестроения - не является союзной. Это национальная программа. Дело в том, что доля средств союзного бюджета в этих программах менее 50%, в некоторых 10%, 5%. Они не являются союзными, то есть деньги, идущие из бюджета на эти программы, минимальны, они не играют никакой роли даже в экономической интеграции.
За 6 лет, если брать с начала Сообщества, не появилось ни одного союзного продукта, который можно двигать на рынке. Говорили, что приоритет принадлежит экономической интеграции, и из-за этого мы политическую интеграцию оставим на потом. Говорили, надо сначала сблизить экономики. Но экономики дрейфуют в совершенно противоположных направлениях, к противоположным полюсам. Беларусь, которая обещала провести реформы в прошлом году, их не провела, хотя Лукашенко обещал их провести. Таким образом, у нас две разные экономики - одна советского типа, другая экономика рыночная.
- Коль скоро нет речи о сближении экономик, то уж чего говорить о политике. Так?
- Да, и в этом "плавают". Надо было сначала политические узлы разрубить, а потом уже решать экономические проблемы. Само экономическое сближение не наступит, потому что в Беларуси, по крайней мере, политика переплетена на 100 % с экономикой, там государство руководит всем - и людьми, и производством┘ На мой взгляд, в России недопонимали то, что происходит в Белоруссии.
- И последний вопрос. Что с союзной Конституцией? Говорят, что ее в Москве будут дорабатывать, но основа уже есть. Это так?
- С моей точки зрения, никакого согласованного проекта мы не имеем. Лукашенко к концу июня обещал опубликовать проект белорусской стороны, но не опубликовал. То, что поступило в инстанции здесь, в России, - это проект принципов. И главным принципом там провозглашается выход в любой момент и без всяких последствий Белоруссии из Союза по ее собственному разумению. Какое же это Союз? Получается, что мы вложим в нее деньги, она в любой момент нам помашет ручкой, скажет: «До свидания, ребята, мы уходим куда-то еще┘»
То, что проекты сейчас обсуждаются в парламенте, это то, что итальянцы называют «тутти-фрутти» - правовая мешанина, где перепутано все на свете, где положения противоречат одно другому и не являются обязывающими. Иными словами, пытаются создать проект конституционного акта, не выходя за рамки Союзного договора, который так и не вступил в силу. А Союзный договор тоже - пример вот этого «тутти-фрутти». В настоящий момент никакого внятного проекта не существует. Если он будет вынесен, согласованный обеими сторонами, то он, на мой взгляд, будет не реализуем на практике. Однако политических оснований к тому, что он появится, на мой взгляд, пока нет.
А не появится он потому, что этот проект конституционного акта создает группа чиновников, назначенных почему-то правительством. Была комиссия Калашникова, но она провалила свою деятельность: не смогла выработать такой проект. Состав комиссии обновлялся, но она не готова пока к работе.
Есть и другой момент. Например, разрабатывался закон о выборах в союзный парламент. Он прошел два чтения в Государственной Думе, был одобрен, но окончательно принят не был: решили сначала конституционный акт разработать. Я думаю, что сейчас вернутся опять к идее сначала избрать союзный парламент, потом могут опять «замотать» эту идею и опять вернутся к конституционному акту.
Дело в том, что дискуссии вокруг этого акта можно вести бесконечно. По Союзному договору разрабатывает конституционный акт именно союзный парламент. Лучше бы, чтоб этим занимались законодатели, а не чиновники, на мой взгляд. Это, конечно, была большая ошибка, когда мы ушли от выборов в союзный парламент, а поручили чиновникам создать сначала конституционный акт, который поставит в узкие рамки этот союзный парламент. А ушли понятно почему - потому что боялись, что появится наднациональный орган, который станет выше Национального собрания Белоруссии, выше Федерального Собрания РФ, выше и президентских полномочий.
Зачем нужен конституционный акт, созданный чиновниками, который урежет полномочия этого будущего союзного парламента до такой степени, что он будет недееспособным? Нужно ли тратить на это средства? Нужно ли проводить референдум?
