6 марта 2003 года. Россия не может решить, как ей действовать при голосовании в Организации Объединенных Наций (ООН) резолюции, которая открыла бы путь к нападению на Ирак. С одной стороны, ей кажется привлекательной возможность объединиться с Францией и Германией в оппозиции к проекту резолюции, представленному Совету Безопасности (СБ) Америкой, Великобританией и Испанией. Поступая таким образом, Москва укрепляет европейский голос за счет сверхдержавы, расположенной по другую сторону Атлантики - а это является многолетней целью ее дипломатии.
В прошлом месяце Владимир Путин встречался в Париже с Жаком Шираком (Jacques Chirac) и Герхардом Шредером (Gerhard Schroeder), чтобы сцементировать антивоенную ось. Вчера его министр иностранных дел Игорь Иванов находился в том же городе, где вел переговоры со своим французским и немецким коллегами Домиником де Вильпеном (Dominique de Villepin) и Йошкой Фишером (Joschka Fischer). Г-н де Вильпен сказал впоследствии, что правительства трех стран не позволят принять резолюцию, разрешающую применение силы. В момент, когда Ханс Бликс (Hans Blix), главный инспектор ООН по вооружениям, готовится к докладу СБ, а Америка взвешивает шансы на принятие СБ новой резолюции в дополнение к резолюции 1441, Россия напоминает администрации Буша-младшего (George W. Bush), что не следует думать об этом, как о самим собой разумеющемся деле.
Не в пользу позиции России "против" при голосовании новой резолюции говорит то обстоятельство, что г-н Путин правильно рассчитал, что для модернизации экономики и тем самым для частичного восстановления прежнего статуса России ему нужно поддерживать хорошие отношения с Америкой. Он был свидетелем того, как в 1990-х годах Запад отодвинул в сторону Бориса Ельцина в момент выяснения отношений со Слободаном Милошевичем (Slobodan Milosevic). Связи Москвы с Сербией были преимущественно культурными.
Что касается Ирака, эти связи влияют на крупнейший источник национального дохода, нефтегазовую индустрию. Россия хотела бы, чтобы после отстранения от власти Саддама Хусейна (Saddam Hussein) были претворены в жизнь подписанные с Багдадом в ожидании отмены санкций соглашения. Кроме того, ее волнует возможность снижения мировых цен на сырую нефть в случае, если возрастет добыча и экспорт иракской нефти. Наконец, она хочет вернуть себе те 8 млрд. долл. США, которые ей должен г-н Хусейн, главным образом за оружие.
Эти факторы заставляют считать, что было бы неблагоразумным обижать страну, которая станет определять послевоенное положение в Ираке. Несомненно, можно получить удовольствие от взъерошивания перьев на хвосте орла, но в конечном итоге это противоречит мудрой оценке г-ном Путиным российских интересов. То, что он, в конечном счете, молчаливо принял результаты войны в Афганистане, выход Америки из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) и создание Вашингтоном военных баз в Средней Азии, указывает на цену, которую он готов платить за поддержание партнерских отношений, установившихся с Америкой после 11 сентября.
Поэтому не следует придавать слишком большого значения тому, что г-н Иванов исключил возможность того, что Россия воздержится, если будет голосоваться новая резолюция, дополняющая резолюцию 1441. Если Россия проголосует "за", то тем самым будет казаться слабой, если против" - то это будет для нее контрпродуктивным. Г-н Путин - а не его министр иностранных дел, который не входит в самый близкий к президенту круг власть предержащих - скажет решающее слово. Есть шанс, что он выберет воздержание от голосования.
