- Американцы обвинили нас в поставках Ираку в нарушение резолюций Совбеза ПТУРов - приборов ночного видения и аппаратуры для создания помех особо точному оружию. Я, например, думаю, что коль скоро не удается «блицкриг», много побито техники, и ракеты оккупационных войск попадает на территории соседних государств, то, видимо, нужно найти «стрелочника». Этим «стрелочником» хотят сделать нас. Нет?
- Я знаю систему контроля за поставками военно-технической продукции, которая действует в России. Она очень проста. Деятельность предприятий любой формы собственности, которые действуют в сфере военно-технического сотрудничества, находятся под жесточайшим контролем государства. Они, естественно, в основном государственные, но какие-то компоненты могут производиться и акционерными обществами. Однако все эти предприятия находятся с точки зрения их контактов с зарубежными странами под жесточайшим государственным контролем. Они получают соответствующие лицензии, утверждается список той продукции, которая в принципе подлежит вывозу за рубеж. И, разумеется, очень жестко определяется перечень стран, с которыми возможно военно-техническое сотрудничество.
Ирак у нас находится с 90-го года под режимом санкции Организации Объединенных Наций, которые однозначно, на 100%, запрещают поставки оружия в Ирак. Поскольку Россия всегда заявляла о своей приверженности этим санкциям, у меня нет никаких сомнений в том, что на уровне государственной политики могли бы быть санкционированы какие-то поставки систем вооружений в Ирак. Это первое. После этого остается два гипотетических варианта, если американские обвинения имеют под собой хоть какую-то реальную почву.
- Ну, например, если они какую-то установку нашли там, и на ней есть номера, по которым можно идентифицировать ее принадлежность?
- Да, но мы это все обсуждаем гипотетически.
Итак, остается 2 варианта. Первый: какие-то российские компании действительно сумели обойти этот государственный режим и осуществить такие поставки в нарушение имеющейся политики, и тогда это, конечно же, серьезный сигнал, в том числе, и для Российской Федерации. И мы не меньше американцев заинтересованы в расследовании такого рода обстоятельств.
- И это уже подпадает под уголовный кодекс, наверно?
- Безусловно! Но я еще раз вернусь к первому тезису: зная нашу систему, зная критерии, которые там применяются, я эту гипотезу считаю практически нулевой с точки зрения вероятности. Второй вариант: когда эти системы вооружения имеют на себе, условно говоря, клеймо «made in USSR» или «made in Russia» и на самом деле могут поставляться, но они поставляются в Ирак третьими странами.
- У меня есть сведения о том, что наши средства радиопомех высокоточному оружию мы поставляли и американцам. Иными словами, эти приборы могли туда попасть даже через США.
- Я этого абсолютно не исключаю. Средства радиоборьбы могли попасть в Ирак даже через США. Но в этом случае всегда тоже обговариваются условия, на которых поставляются вооружения. И опять же мне известно, что всегда неизменным условием такого рода сотрудничества является обязательства и страны-поставщика, и страны-получателя продукции не поставлять такого рода системы в страны, которые подпадают под те или иные санкции. У меня в этом нет сомнений, поэтому гипотетически эта возможность есть, но и она маловероятна.
И поэтому мы с вами приходим к той версии, которую и вы, собственно говоря, в начале обозначили. Скорее всего, сейчас американцы судорожно занимаются поисками «крайнего» - тех государств, которые могли бы быть обвинены в прямой или косвенной поддержке иракского режима. И делается это для того, чтобы такие страны сделать более сговорчивыми в оценках действий самих Соединенных Штатов в отношении Ирака. То есть, грубо говоря, цель американских обвинений в наш адрес - вырвать жало у критики, снизить тот накал антиамериканских выступлений, который сейчас в адрес США раздается практически повсеместно. Россия здесь не исключение. Поэтому я такого рода действия Соединенных Штатов не считаю обоснованными - раз. Я не принимаю их с политической точки зрения - два.
Я считаю, что России в ходе консультаций с американцами по этому вопросу нельзя от этих претензий отмахиваться по принципу «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». России следует в ходе консультаций четко и однозначно зафиксировать отсутствие оснований для обвинения нас в нарушении режима санкций.
- А не могли бы в основе этого быть и другие причины? Например, кто-то желает с помощью вот такого механизма просто-напросто поссорить Россию и ответить адекватно на жесткое заявление Владимира Путина?
- Да, разумеется. В Соединенных Штатах такого рода заявления, безусловно, вызывает раздражение, желание как-то огрызнуться и, прошу прощения, «дать ответный пинок». Американцам это всегда было свойственно, они такие выпады не спускают, всегда очень агрессивно обороняются, в том числе, на уроне такого вот рода пропагандистских кампаний. Так что происходящее вполне укладывается в стереотип американского поведения. Ничего здесь нет необычайного, и я бы не стал преувеличивать значения происходящего.
Ситуация сложная, но и нам нужно уметь действовать, не срываясь на эмоции, а четко понимая первопричину того или иного события. И самое главное, надо понимать последствия того или иного события. Для нас эти последствия абсолютно ничем не угрожают, потому что я не имею оснований сомневаться в чистоте российских позиций в этом вопросе.
- И все же в любом случае, как мне представляется, главной причиной всего этого является то, что блицкриг не получился?
- Абсолютно в вами согласен.
