В среду в Афинах в Евросоюз примут 10 новых членов: Латвию, Литву, Эстонию, Польшу, Чехию, Словакию, Словению, Венгрию, Кипр и Мальту.
- Как расширение Евросоюза повлияет на Европу и на нас?
- Этот процесс можно охарактеризовать одной фразой: «торжества проходят, проблемы остаются». Вступающие страны, конечно, могут сказать, что они решили историческую задачу - вернулись в Европу. Помните, Вацлав Гавел как-то сказал: «Мы должны вернуться в Европу». Вот они и вернулись. Что касается стран бывшего Европейского союза, то они реализовали амбициозный план превращения западноевропейской интеграцию в европейскую, поскольку вышли впервые за пределы своего западного региона и создали огромный внутренний рынок, вмещающий 450 млн жителей. С одной стороны, это действительно крупнейший политико-экономический блок. Но, с другой стороны, это начало очень тяжелой жизни.
- Для кого? Для старых или для новых членов?
- И для тех, и для других, для всей Европы. Вступающие страны обречены на долгие годы быть на положении маргиналов - государств второго сорта. Таковыми они будут, потому что очень сильно отстают экономически от западноевропейских стран, потому что им предлагают очень жесткие условия участия. Они вступают в ЕС, но вместе с тем для них там начинается длительный переходный период, который, например, разрешает свободное движение лиц только через 7 лет, либерализацию капиталов - тоже через многие годы, шенгенская граница между ними и старыми странами остается.
- Они члены ЕС, но не члены шенгенской зоны?
- Именно. И войдут они в шенгенскую зону только года через 3-4, а то и позже. Австрия говорит, что их вообще до 2010 года не пустит. Остается масса условий, превращающих эти страны во второстепенных членов ЕС. И я должен сказать, что уже сейчас проявляется снобистское отношение со стороны старой европейской бюрократии к этим вновь вступающим. Как только «новые» попытались занять самостоятельную позицию по Ираку, Ширак их обругал как на уличном базаре.
Новым членам будет действительно трудно сократить экономическое отставание, а это создаст проблему конкурентоспособности на едином внутреннем рынке. Что им, например, делать с их сельским хозяйством, которое нужно коренным образом реформировать, а денег на это нет? А старые члены обязаны будут десятки миллиардов евро выделять на содействие этим странам, чтобы их подтягивать хоть немного под свой уровень. В один день этого не сделаешь.
- «Старики» обязаны будут поделиться с «новичками» из собственного кармана?
- Совершенно верно. Они обязаны будут поделиться, но ведь они, в свою очередь, продолжают экономически отставать от США. Они проигрывают экономическое состязание с американцами уже в течение последних 15 лет даже без этого очень обременительного довеска из десяти новых членов. Отстают по темпам роста производительности труда, по валовому продукту.
- Вы хотите сказать, что для Европы теперь решение задачи догнать США отодвигается на более дальний период?
- На изрядно более дальний период. Есть и вторая проблема. Это проблема выработки общей внешней политики и политики безопасности. Они между собой и в малом количестве не могут договориться, и хороший пример тому - «солидарность» по Ираку. А теперь их будет 25 стран. Что станет с общей внешней политикой? Когда они, наконец, эту общую внешнюю политику действительно реализуют?
- Для этого нужно создавать какой-то особый внешнеполитический институт?
- У них есть Хавьер Солана, который выполняет функцию министра иностранных дел, у них есть специальный Совет ЕС по общим вопросам внешней политики. То есть у них есть как бы уже такой институт. Но дело в том, что налицо настолько реальные и резкие различия в конкретных внешнеполитических позициях, что выработать компромисс практически невозможно. Это получается каучуковый компромисс. В острых ситуациях они показали свою полную неспособность действовать очень быстро, оперативно. А теперь это станет еще сложнее.
И третье - им надо реформировать структурный механизм. Они хотят создавать федерацию или конфедерацию, а сами между собой не могут договориться. Поэтому идут разговоры о том, чтобы внутри ЕС создавать две Европы. В одну войдут избранные, скажем, десять стран, а вторая Европа будет состоять из всех остальных и будет как бы за пределом первой. Первая будет конфедеративная, может быть, даже федеративная, а вторая - более размытый Европейский союз. И от этого тоже будут возникать проблемы.
- Совсем недавно по Ираку в Европе обнаружились достаточно серьезные разногласия. Теперь, когда война фактически закончена, Герхард Шредер и Тони Блэр договорились о том, что ООН в востановлении страны будет играть все-таки ведущую роль. Не кажется ли вам, что на сегодняшнем саммите, где будет обсуждаться и иракская тема, состоится примирение?
- Примирение в отношении ООН состоится, но главное, что пульт управления все равно останется в Вашингтоне. Диктовать будет Буш, который создаст переходное правительство из иракских оппозиционеров, которых американцы привезли с собой и будут с ними вести дела. Американцы будут стоять за спиной этого правительства, которое ни шагу не сделает без ведома Вашингтона.
- Да, но внешняя видимость того, что Европа примирилась, мне кажется, сейчас демонстрируется?
-Да, конечно. В спокойной международной обстановке все идет нормально. Но как только возникает острая кризисная ситуация, так сразу появляются разногласия между основными европейскими странами - внутри ведущей тройки, состоящей из Франции, Германии и Великобритании. Но сложность еще в том, что там еще есть Рим, Мадрид, еще есть группа северных стран, а теперь будет еще группа новых вступивших. Поэтому в острые моменты всегда начинается разнобой. Поэтому в оперативной ситуации американцы сразу говорят, что не могут с Европой вообще сотрудничать, и поэтому создают свою коалицию из тех, кто готов с ними быть вместе.
- И получается, что американцы правы?
- В том-то и дело, что реально так и получается. К неудовольствию многих европейцев и к нашему неудовольствию.
- Кстати, а Россия- то в этом европейском разнобое, в этой мутной воде может поймать какую-то рыбу?
-Лучше нам не ловить никакую рыбу, потому что мы все равно поймаем не ту. Лучше делать так, как делал раньше Сталин, будь он неладен. Сталин понимал, что порой мы абсолютно ничего не можем сделать. Поэтому в таких случаях он произносил громогласно какие-то жесткие речи, поносил всех дрянными словами, но на деле ничего конкретного не предпринимал. Вот и нам, в принципе, нужно так действовать: слова говорить, но ничего не делать. И ни в коем случае нельзя пытаться играть на этих разногласиях. Как только мы начинаем пытаться играть с одними против других, то они между собой потом быстро договариваются, а мы оказываемся у разбитого корыта. Это уже не раз было в истории.
Сейчас мы действуем более аккуратно и, ради Бога, не думайте, что мы пытаемся вбить клин между странами Европы, между ЕС и США. Ситуация очень сложная и мы выступаем с позиций слабости.
- Мы сегодня должны исходить из того, что мы не сильное государство?
- Конечно. Совершенно верно. Но это не значит, что мы не отстаиваем свои позиции. Вот мы говорим, что тут не хотим с вами идти, потому что это против наших интересов. Нам нужно быть настойчивыми там, где речь идет о наших конкретных интересах. Вот в вопросе с Калининградом мы все-таки по поводу благоприятного визового режима кое-что выбили.
- А вы верите, что к 2007 году мы добьемся для себя безвизового въезда в Европу?
- Нет.
- Но ведь об этом фактически уже объявили.
- Мало ли, что объявляют. Нет, полной свободы с визами к этому времени не будет. Но всегда можно сделать какие-то частичные шаги, которые позволяют сказать, что мы на этом пути не топчемся на месте. Начать хотя бы с безвизового режима для тех, у кого есть дипломатические служебные паспорта. Если это сделают, то действительно уже будет плюс, потому что с точки зрения развития деловых отношений это чрезвычайно важно. Деловые люди и дипломаты, включая, скажем, такого, как я специалиста по европейской интеграции, должны со своими паспортами очень легко ездить. Это важно, и это уже будет большой шаг вперед. Потом можно сделать льготы для студентов. Надо двигаться к безвизовому режиму постепенно, но в то, что всеобщий безвизовый режим будет уже в 2007 году, я в это не верю.
